В воспоминаниях композитора Марка Фрадкина о своём пребывании в осаждённом Сталинграде, опубликованных в 1946 году журналом «Советская музыка», имеется вот такое интересное свидетельство:

«Помню, как во время одной из ночных варварских бомбёжек города, в короткую минуту затишья, на центральной площади я слышал, как группа людей пела широкую, как Волга, песню «Есть на Волге Утёс». Это звучало символически. Уже тогда образ города-героя приобретал конкретное воплощение в песне»

Нечто подобное можно прочитать и в романе Аркадия Первенцева «Честь смолоду»:

«Бойцы из сталинградского полка уже столпились у двух баянов. К нам доносятся слова популярной песни...

Песню начинал голосистый дуэт, и сотни голосов подхватывали её дружным хором. Пелась она людьми, только что пришедшими с линии боя, и пели её то так торжественный и устрашающий гимн, то как песню печали, тоскуя о погибших, то снова звучала в ней вера в победу. Хорошо ложатся на сердце такие песни!»

Трудно отделаться от впечатления, что оба автора независимо друг от друга рассказывают об одном и том же эпизоде, свидетелями которого им довелось быть. Они слышали, как на мелодию старинной песни «Утёс Стеньки Разина» бойцы пели другую песню, с новым, «военным» текстом.

В этом новом тексте вместо легендарного утёса фигурировал «утёс броневой», на который свинцовым прибоем налетает «захватчиков стая» и разбивается о его неприступные стены. А имя неприступного утёса - Сталинград.

После войны, когда стали записывать и издавать многие самодеятельные фронтовые песни, выяснилось, что никто не знает имени автора текста любимой воинами-сталинградцами песни «Есть на Волге Утёс», оно как-то затерялось в потоке многочисленных перепечаток и переизданий популярной песни. К тому же, музыковеды не знали, кому принадлежит та старинная мелодия песни «Утёс Стеньки Разина», на которую кто-то сочинил новый фронтовой» текст. В общем, сплошная загадка.

В 1974 году в газете «Советская Россия» № 36 появилась публикация, принадлежавшая известному украинскому поэту и писателю, члену Союза писателей СССР с 1939 года, подполковнику в отставке киевлянину Борису Палийчуку. В ней писалось:

«В дни жестоких боёв в Сталинграде, в августе-сентябре 1942 года, я пробовал написать слова на мелодию старинной русской песни «Есть на Волге утёс», придав этой крылатой фразе совершенно новое, боевое значение...

Дороги военного корреспондента в разгар обороны Сталинграда часто приводили меня в войска легендарной 62-й армии нашего фронта и на другие участки обороны города. Бои шли буквально за каждый дом города-героя. Эти отдельные дома были поистине твердынями обороны, где наши воины стояли насмерть, выполняя приказ Родины «Ни шагу назад!». И вот эти крепости-дома напоминали мне неприступные утёсы, о которые разбивались атаки врага.

Эти боевые впечатления просились в стихи, и, естественно, на память приходила исконно русская песня о волжском утёсе. Строка за строкой складывался образ Сталинградского утёса, воплотившись в новые слова старого напева...

Вот и всё, что я могу сказать о рождении песни «Есть на Волге Утёс», посвященной героическим защитникам Сталинграда».

Так обнаружился автор текста знаменитой песни. А как же автор мелодии? Неужели он так навсегда и останется неизвестным? В 1984 году в журнале «Музыкальная жизнь» №21 был напечатал очерк музыковеда Леонида Гофмана «Утёс Стеньки Разина».

В очерке рассказывалось, когда и при каких обстоятельствах выпускник Второго кадетского корпуса в Петербурге Александр Навроцкий сочинил балладу об утёсе, на который будто бы взбирался народный герой Степан Разин и здесь обдумывал планы своего восстания против царя.

И здесь же рассказывалось, что мелодия к этой балладе была написана в начале 70-х годов XIX в. в городе Чернигове студенткой-революционеркой Анной Рашевской.

Никаких опровержений эта версия не встретила, поэтому мы её приняли как установленный факт.

В годы войны композитор Марк Фрадкин побывал на многих фронтах и сочинил немало замечательных песен. Но, по его собственному признанию, самыми волнующими были дни, проведенные непосредственно в Сталинграде.

«Когда в сентябре 1942 года я улетел из Сталинграда, из этого когда-то прекрасного волжского города, мне особенно запомнилась суровая обстановка и спокойные лица людей, у которых, казалось, только глаза говорили о том, что собраны вся воля, все силы, жгучая ненависть к врагу, собраны в одно желание: отстоять Сталинград».

Второй раз М. Фрадкин посетил Сталинград в начале 1943 года, когда 300-тысячная армия Паулюса была уже практически окружена и шли бои, чтобы окончательно замкнуть этот круг.

И вот наступил исторический день 26 января, который подытожил одно из самых кровопролитных сражений Второй Мировой войны и принёс мировую славу героической Красной Армии.

«Примерно около 9 час. утра 26 января 1943 года, - вспоминал генерал-полковник А.И. Родимцев, - подразделения Д.И. Панихина, дравшегося северо-западнее Мамаева кургана, увидели знакомые очертания советских танков, шедших с запада. Следом за ними появилась пехота.

- Наши идут! - эта весть мгновенно облетела всех.

Гвардейцы усилили огонь. Фашисты заметались. Отважные воины выскакивали из блиндажей, окопов, траншей и устремлялись вперёд, уничтожая штыками и гранатами тех, кто ещё пытался оказать сопротивление.

-  Наши идут! Вперёд! Ур-р-ра! - гремело на южных склонах Мамаева кургана.

С каждой минутой всё ближе родные фигуры в армейских полушубках и белых маскхалатах.