— Мой двоюродный брат Джон до сих пор напоминает мне, как я закатывала истерики, когда хотела получить добавочную порцию содовой, — продолжала говорить она.

— Забавно, — сказал он без малейшего оттенка веселости.

Его голос прозвучал монотонно и почти печально. Скорее, даже подавленно. И на это были свои причины. Он только сейчас обнаружил, какой веселой и милой она была. Но он понял это слишком поздно, потому что она уезжала.

Однако Кеннет сделал усилие, пытаясь преодолеть грусть. Он не должен давать волю грусти, потому что может сойти с ума. Однажды он уже позволил чувствам захватить его, и это чуть не разрушило всю его жизнь. Смешно. Эта девушка уезжала, чтобы получше устроить свою жизнь, чтобы жить со своими родными. Он понимал это, потому что сам переехал в Финикс, чтобы быть поближе к родственникам. Он не должен останавливать ее.

Допивая свой кофе, он поклялся себе не выходить за рамки обычного общения с ней, чтобы она ни в коем случае не догадалась, что причиной его странного поведения было сильное влечение к ней. Теперь, когда он признался себе в этом, ему было легче отстраниться от своего влечения и вести себя как подобает. Он должен относиться к ней, не примешивая личного интереса. Так же, как он делал это прежде.

На обратном пути из ресторана, сидя в машине, Эллен начала догадываться, почему Кеннет так странно вел себя. Она вспомнила, как он смотрел на нее. Похоже, ему снова пришла в голову мысль поцеловать ее. Утром он сказал, что ценит ее, а за обедом был необычайно внимателен.

Казалось, что он наконец-то понял, что она ему нравится.

Но она уезжала.

Одна половина ее души кричала от отчаяния, а другая пыталась урезонить и успокоить первую. Да, он понял, что она ему нравится. Да, он мог осознать, что они созданы друг для друга. Но она не могла изменить свои планы, полагаясь только на выражение его лица и на свои догадки.

Она хотела, чтобы он сделал что-то существенное, основательное, что могло бы заставить ее переменить свое решение и остаться. Докажи он, что все ее предположения верны, и тогда она будет полной дурой, если оставит его.

Но для этого он должен что-то сделать. Что-то очень явное, что было бы трудно неправильно истолковать.

Теперь она поймала себя на том, что пытается обнаружить какой-нибудь знак, подтверждающий ее предположения. Это означало, что она снова вела себя так же, как последние четыре года, — ждала какого-нибудь знака от него. И это, само по себе, не предвещало ничего хорошего.

Они вошли в здание компании, так и не обменявшись ни единым словом. В лифте он спросил, не боится ли она привидений, летающих по темному и тихому зданию. Она улыбнулась и сказала «нет».

Она пыталась убедить себя, что проявление внимания с его стороны было вызвано лишь ее притворным равнодушием к нему. Она должна перестать думать о нем, она должна постараться выглядеть равнодушной, чтобы он сам смог решить, чего он хочет от нее.

Когда они вошли в офис и Эллен увидела его заваленный бумагами стол, она всплеснула руками и, нахмурившись, сказала:

— Знаешь, перед отъездом я бы хотела привести в порядок твой рабочий стол.

— Неплохая идея, — согласился он.

Его голос прозвучал неестественно, как будто его мучила физическая боль. Она удивленно посмотрела на него, но он в это время уже перебирал какие-то документы. Опять в его странном голосе не было того, чего она искала.

Они стали перебирать пачки нераспечатанной корреспонденции, прошения и другие бумаги. Кеннет выбирал из пачки какой-нибудь документ, и она показывала ему, в какую папку его положить. Письма, на которые нужно было ответить, помечались номером и вносились в специальную тетрадь. Всю бесполезную информацию они выбрасывали в мусорный ящик.

Кеннет удивлялся, что им удалось так быстро расчистить его стол. В одной стопке бумаг он неожиданно наткнулся на белый конверт, похожий на личное послание.

— А вот приглашение на вечеринку в доме Эдварда, — вздохнув, проговорил он.

— Отметь его в тетради, — посоветовала Эллен, — а затем сделай какую-нибудь памятку, чтобы не забыть.

— Эта вечеринка состоится сегодня вечером.

— Тогда поторопись взять напрокат смокинг.

— У меня есть смокинг.

— Значит, все в порядке.

— Не совсем, — сказал он и посмотрел на нее.

Этот взгляд длился несколько секунд, и наконец он произнес те слова, которых Эллен ждала все эти долгие четыре года.

— Ты бы хотела составить мне компанию?

Считая это приглашение тем явным доказательством, которого она искала, она даже не спросила, есть ли среди приглашенных другие сотрудники компании. Но теперь это не заботило ее. Они пойдут на вечеринку как пара. Она победила. Наконец-то он пригласил ее, и она хотела, чтобы ее коллеги видели это.

— Конечно, — не сдерживая радости, ответила она.

— Вот и прекрасно, потому что я чувствовал бы себя ужасно, если бы ты осталась в доме одна.

— Прости? — переспросила она.

— Я говорю, что мне было бы неприятно оставлять тебя одну дома, потому что это я уговорил тебя остаться на выходные и тебе некуда больше пойти.

Эллен нервно замигала, отчаянно пытаясь вникнуть в реальный смысл его слов и разогнать иллюзии, так некстати охватившие ее. В этот момент она была склонна поверить, что в каждом человеке заложено стремление к убийству, потому что никогда в жизни она не испытывала такого яростного желания кого-нибудь задушить.

Но не он был тому виной. Это была ее ошибка, потому что это она неправильно истолковала его приглашение. Ее сбил с толку его взгляд. И все же, чем больше она размышляла над его поведением, тем больше понимала, что он увлекся ею, но только почему-то сопротивляется своим чувствам.

У него могла быть и другая причина не заводить с ней отношений. Его могла смущать разница их возрастов. Для нее это не было проблемой, но это могло быть проблемой для консервативного Кеннета. Задумавшись об этом, Эллен поняла, что из-за пресловутой разницы в возрасте он, возможно, и не замечал в ней женщину все эти годы. Если он считал, что не должен завязывать отношений с женщиной, которая намного моложе его, он не мог позволить себе смотреть на нее, как на потенциальную любовницу.

Однако это не значит, что она должна покорно согласиться с подобными взглядами. По крайней мере, она имеет полное право показать ему, чего он пытается лишить себя. И если он упускал ее из-за простого упрямства, она считала, что должна подтолкнуть его.

Приняв такое решение, она спустилась к своей машине и достала из одного из чемоданов красное вечернее платье. Если она нравится ему и он не знает, как сделать первый шаг, это платье поможет ему признать свои чувства к ней. А если она нравится ему, но он трусливо цепляется за какую-нибудь глупую причину, чтобы не связывать себя, это платье просто убьет его! В любом случае она получит удовлетворительный ответ.

Она вернулась в дом и на цыпочках пробралась в свою комнату. Приняв душ и уложив волосы, она подкрасилась и надела платье. Теперь ей оставалось только дождаться, когда он пройдет мимо ее двери. Она подсчитала, сколько времени у него уйдет на то, чтобы спуститься по лестнице. Когда он будет внизу, она выйдет. Услышав ее шаги, он обернется и оторопеет от удивления.

Все произошло так, как она рассчитала. Он был на нижней ступеньке лестницы, когда она появилась. Он оглянулся, и его глаза вспыхнули и широко раскрылись от изумления. Он посмотрел сначала на ее лицо, а потом невольно перевел взгляд на короткое и открытое красное платье, облегавшее ее прекрасное тело. Его взгляд скользнул по ее полуобнаженным плечам, потом — по груди, по тонкой талии и бедрам, по стройным обнаженным ногам, обутым в изящные красные туфельки.

— Боже мой, Эллен, ты что, собираешься устроить революцию? Ты хочешь, чтобы у бедного Эдварда случился припадок? — едва дыша, пролепетал он.

Она грациозно стала спускаться по лестнице.