И, сказав это, она ураганом вылетела из его кабинета, а Кеннет сделал три глубоких вздоха облегчения. Он ее не обидел. Он ее разозлил, и это даже к лучшему. Теперь она о нем забудет. Возможно, она действительно возьмет деньги от Мейера и получит свою степень бакалавра, и, вероятно, быстро найдет такого мужчину, который ее заслуживает.

Разъяренная Эллен не прошла к своей машине, а прошагала, стуча по асфальту каблуками и размахивая руками. Добравшись до автомобиля, она нырнула внутрь, включила зажигание и рванулась с парковки. Она была так зла, что чуть не забыла, что сегодня у нее свидание с Сандрой Портман, бывшей сотрудницей, в ресторане поблизости.

Эллен не слишком хотелось теперь с ней встречаться. Но Сандра была ее старой подругой, которая уехала из Финикса, когда умерли ее родители. Не зная, что делать с мотелем, который они оставили ей по завещанию, она поехала в Массачусетс разбираться с делами, да так и не вернулась. Вообще-то Эллен было любопытно узнать, что с ней случилось. Ей как раз не помешает такая встреча, чтобы забыть о беседе с Кеннетом.

Из-за того, что Эллен ушла с работы позже, чем собиралась, когда она вошла в ресторан, Сандра была уже там. Официант проводил Эллен до столика, где сидела рыжеволосая женщина, совсем не похожая на ее бывшую сослуживицу. Сандра, которую она помнила, была довольно невзрачной особой, довольно пухленькой, всегда убиравшей волосы в короткий хвостик. А эта женщина была стройна, и роскошная копна волос ниспадала ей на плечи.

Занятая меню, женщина даже не подняла глаз, когда Эллен подошла, и ей пришлось позвать ее:

— Сандра?

Глаза подруги широко распахнулись, она едва не подпрыгнула на месте.

— Боже! Эллен!

Несмотря на свою нынешнюю хрупкость, Сандра сгребла Эллен в такие крепкие объятия, что та чуть не задохнулась.

— Как я рада тебя видеть!

— И я тоже, между прочим, — улыбнулась Эллен. — Прекрасно выглядишь.

— Выгляжу иначе, — уточнила Сандра, явно наслаждаясь произведенным эффектом. — Знаешь, наличие своего собственного дела благотворно влияет на внешность.

— Такие волосы…

— Поверишь ли — за такой шевелюрой ухаживать гораздо легче, чем за короткими волосенками, которые у меня были, — сообщила Сандра, пока официант подавал Эллен меню. — Здорово, что ты смогла прийти.

— Ну, ты меня знаешь, я никогда особенно не стремилась перерабатывать, — сказала Эллен, а затем ощутила странную неловкость от своих слов.

Наверное, потому, что это было правдой. Ей нравилась ее работа, но ее не тянуло превратиться в деловую женщину. Вероятно, поэтому Кеннет усомнился в том, что именно работа была причиной, по которой она осталась в Финиксе. Благодаря деньгам на образование, предложенным Мейером, она сумела все-таки отвести от себя подозрения. Получить степень — отличная идея, да и большая зарплата — тоже неплохо, однако все знали, что она не трудоголичка, и хотя работает старательно, но особенно напрягаться не любит. Вот почему Кеннет ее так расспрашивал! Он вовсе не желал вывести ее из себя. По правде говоря, он мог вести себя и повежливей, но уж таков он. За четыре года она могла бы привыкнуть к нехватке деликатности в характере своего босса.

— По правде говоря, наша встреча пришлась как нельзя более кстати. Мне как раз нужен спокойный вечер в компании со старой подругой.

Сандра нахмурилась.

— От чего это тебе потребовалось отдохнуть? Что-нибудь случилось?

— Долгая история, — честно сказала Эллен. — И она может подождать. Расскажи лучше про себя. Какого черта ты застряла в Массачусетсе?

Сандра ухмыльнулась.

— Я и сама не знаю. Думаю, потому что я была так ошарашена, но теперь я только рада, что взялась за это. Дела с мотелем идут хорошо, и это как-то помогает мне чувствовать свою связь с мамой и папой.

Эллен погладила ее по руке.

— Звучит отлично.

— Так и есть, — Сандра вздохнула. — Если не считать того, что теперь, когда я осела, по-настоящему осела, мне больше ничего не нужно, кроме ребенка.

— Ребенка! Сандра, это же здорово. Но я не знала, что у тебя кто-то появился.

— А никто и не появился, — сказала подруга, состроив ироническую гримаску. — Эллен, на самом деле, чтобы это обсудить, я тебя и пригласила. Я… собираюсь сделать кое-что не совсем обычное.

— Насколько необычное?

Сандра нервно повертела в руках ложку.

— Мой брат работает в банке спермы, и, так как у меня никого нет…

— Боже! Ты собираешься пройти искусственное оплодотворение?

— Я уже обо всем договорилась и…

— Так ведь это здорово!

— Ты не считаешь меня дурой?

— Боже, конечно, нет! — Эллен говорила с восторгом. — Они же проверяют всех доноров, и ничего им не говорят. Они очень внимательны и… Ты действительно так хочешь ребенка?

— Да.

— Ну, значит, все в порядке.

— Правда? — переспросила Сандра осторожно, но к ней вновь вернулась живость, и глаза опять заблестели.

— Конечно. Ты ведь делаешь то, что сама хочешь.

Сказав это, Эллен почувствовала, что эти слова значат что-то и для нее. Пойти в колледж — это действительно здорово. Но ведь это не ее идея. Это придумал Эдвард Мейер.

— Ты молодец, не сидишь и не ждешь, когда жизнь устроится сама собой.

— Не жду! — Сандра расхохоталась. — Так же, как и ты. — Она улыбнулась. — Линда мне рассказала, что ты собиралась покинуть Мейер-Бредли Фудс, но ее отец предложил тебе деньги за обучение на степень, и ты осталась.

— Точно, — признала Эллен, снова чувствуя, что обучение — это неплохо.

По крайней мере, никто не поймет, что она осталась из-за Кеннета.

— Так что мы обе выбрали себе направление в жизни, — заключила Сандра. — Кажется, это можно отметить.

— Согласна.

Но, глядя на подругу, она понимала, что вовсе не испытывает ее воодушевления и радости. Сандра выглядела счастливой, и если такой женщину делает решение завести ребенка…

Эллен не могла сказать о себе, что она приняла решение, хоть в чем-то подобное этому.

Весь ужин она прослушала истории Сандры. По правде сказать, она сильно за нее порадовалась, потому что никогда не видела, чтобы кто-нибудь пребывал в подобном восторге. Сначала Сандра очень страдала и скучала по родителям. Ей не нравилось в провинциальном городишке Новой Англии. Но теперь она была владелицей своего маленького бизнеса и собиралась стать матерью. Она осела. И это ее устраивало. По правде говоря, это устраивало ее именно так, как Эллен себе и представляла: ее щеки горели веселым румянцем, а глаза счастливо блестели. Научная степень никогда не заставит так гореть щеки, и, хотя у некоторых при ее получении блестят глаза, но она не дает того счастья, которое приносят дети, собственный дом и муж…

Когда следующим утром Кеннет явился на работу, Эллен снова испытала сожаление. В своем черном костюме и белой рубашке с синим галстуком он выглядел прекрасно. Великолепно. И ей было больно думать, что они никогда не будут вместе.

Нет, видеть его каждый день и знать, что она ему не нужна — это было невыносимым мучением для нее. Знать, что он вовсе не мечтает каждый вечер ложиться с ней в одну кровать и вместе просыпаться по утрам. Знать, что ему не нужны ее дети.

Эллен была неглупой женщиной. Она не была эгоисткой. Она могла себе позволить немножко помечтать, но при этом не была безудержной фантазеркой. И она не так уж далеко зашла, чтобы не суметь остановиться и одуматься. Она любит Кеннета Фонтейна, а он ее не любит. Быть с ним по восемь часов в день пять раз в неделю было выше ее сил.

Она больше не могла это вынести.

— Ты понимаешь, что это навсегда?

Кеннет оторвался от работы и посмотрел на Эдварда Мейера, стоявшего в дверях его кабинета. Когда его глаза чуть привыкли к царившему здесь полумраку — повсюду, кроме маленького пятачка на столе, освещенного лампой, — он понял, что уже довольно поздно.

— Если ты намекаешь на то, что я слишком много работаю, то не стоит! — заявил Кеннет со смехом. — Ведь это ты поручил мне с этим разобраться.