— Надеюсь, — кивнул летчик.

Он сбавил скорость, насколько это было возможно. Неизвестная пока река действительно стала ровнее уже через несколько десятков километров. Ровнее и шире. Однако надо было пролететь над ней некоторое расстояние, дабы убедиться, что этой импровизированной полосы хватит. Замерзшая речная гладь была покрыта снегом, но в широких и прямых ее участках в центре реки должно было быть меньше снега из-за ветров, которые на открытом пространстве чувствовали себя особенно вольготно и не давали скопиться глубоким сугробам.

— Вроде неплохое место, — пробормотал Яхонтов, вглядываясь в широкую белую ленту.

— Вертолет!!! — заорал Славик из штурманской кабины.

— Где?!

Людоед и Николай бросились к остеклению кабины. Даже Варяг привстал, расстегнув ремень безопасности.

— Справа! На берегу!

Первое, что подумали люди, — это то, что они увидят летящую или стоящую в целости винтокрылую машину. Но это было не так. На скорости и с такого расстояния было трудно определить, что произошло с вертушкой, но было ясно, что она торчит, уткнувшись носом в сугроб. Вертолет, видимо, влетел в деревья, ломая хвостовую балку и винт, рубя при этом деревья, ставшие для него ловушкой. Трудно сказать, когда это было, но машина уткнулась носом в сугроб, а не покрылась этим сугробом сверху. Значит, катастрофа произошла уже после наступления зимы.

— Ми-двадцать четыре, кажется, — произнес Людоед, глядя в бинокль.

— Так он разбитый, — разочарованно буркнул Варяг. — Ладно. Шут с ним. Готовимся к посадке.

Самолет начал снижение. Высота всего двести метров.

— Следы! — снова закричал Сквернослов.

— Какие? — спросил Илья.

— Похоже, от саней! Да! Прямо на реке! Под нами прямо! Колея очень широкая! И полозья нехилые! Большие саночки, наверное!

— Ну и что? Подумаешь, повозка Деда Мороза с оленями! — усмехнулся Людоед.

— А вот хрен ты угадал, морлочья душа! Следов животных нет, понял? Только следы саней! Они без всяких оленей ехали! И человеческих следов нет, если ты думаешь, что люди толкали! Снег ровный! Только колея!

— Так может, это не сани, а вездеход? — предположил Николай.

— Да нет, блин! Гладкая неглубокая колея!

— И как они без тяги двигались? Тут ведь равнина, а не гора, с которой вандалы телегу с бомбой на Вавилон пускали!

— Аэросани, — произнес вмешавшийся в спор Яхонтов.

— Аэросани? — Людоед взглянул на пилота. — Так может, у тех, кто на них тут разъезжает, есть авиационное топливо?

— Не факт. — Варяг нервно мотнул головой. — Не факт, что оно нам подойдет. Да и двигатель туда просто автомобильный можно приделать.

Он вдруг снизился, отчего Сквернослов внизу испуганно завопил, и тут же потянул рули высоты на взлет, резко увеличивая тягу двигателей. Затем набрал высоту пятьсот метров и пошел на разворот.

— Ты чего делаешь? — спросил Илья.

— Снег разгоняю, — коротко ответил Варяг.

Самолет лениво сделал долгий круг, и Яхонтов повторил процедуру, затем обратился к Людоеду:

— Илья, пойди в грузовой отсек. Рацию возьми. Отцепи крепление корпуса БМП, когда скажу. Потом пристегнись, чтоб не вывалиться. Я открою рампу и задеру нос, чтоб корпус выпал.

— Зачем это? — удивился Васнецов.

— Посмотрим, насколько глубоко в сугроб он уйдет. Надо иметь хоть какое-то представление о том, куда садиться.

Людоед ушел. Яхонтов снова стал одним сплошным напряжением, вцепившись в штурвал.

— Высота!

— Двести!

— Много, черт, проскочили. Иду на следующий круг.

И новый заход. Самолет гудел и снова, будто нехотя, делал очередной круг.

— Илья! Готов?!

— Да! — ответила рация.

— Открываю рампу!

Гул в самолете стал намного сильнее. Корпус завибрировал. Варяг по очереди разминал затекшие руки и еще сильнее сжимал дрожащий штурвал.

— Рампа открылась без замечаний! — доложил Людоед.

— Отцепляй!

— Отцепляю!

— Коля, высота!

— Восемьдесят пять!

— Отлично!

Варяг резко задрал нос самолета, и двигатели завыли, казалось, на пределе своей мощности.

— Корпус пошел! — послышалось из рации. — Корпус вывалился!

— Кто вывалился?! — закричал снизу Сквернослов, который не был в курсе происходящего.

— Славик, заткнись!

Варяг снова набрал высоту и пошел на очередной круг.

— Когда это кончится? — вздохнул Николай, адресуя вопрос самому себе.

Пока самолет в очередной раз делал петлю над выбранным местом, Людоед вернулся и пробрался в кабину штурмана.

— Заходим на посадку! Выпускаю шасси! Включаю огни!

— Мужики! БМП! БМП на реке прямо перед нами появился! — закричал Сквернослов.

— Заткнись, Славик! Это наш БМП!

— Наш? — Сквернослов высунулся из кабины. — А как он внизу оказался?

— Уйди к черту! Илья! Что видишь?!

— Судя по тому, сколько эта железка весит и с какой высоты упала, плотность снега тут приемлемая. Можно садиться. Корпус упал плашмя и ушел на треть примерно, — ответил Людоед, глядя на темный корпус БМП, освещаемый носовыми огнями самолета.

— Отлично!

— А если бы снег был мягкий и корпус утонул? — Васнецов уставился на Яхонтова. — Мы что, в следующий раз луноход сбрасывать стали бы?

— Заткнись, Николай, черт тебя дери! Мы бы тебя сбросили! Высота и скорость!

— Шестьдесят высота, двести десять скорость!

Самолет давно проскочил сброшенный корпус боевой машины, и белая гладь замерзшей реки стремительно приближалась из вечернего сумрака. С той минуты, как они увидели разбитый вертолет, совсем стемнело.

— Мать твою!

Руки Варяга, сжимающие штурвал, совсем побелели. Все уже ожидали, что вот-вот произойдет касание или, на худой конец, удар, но самолет вновь стал набирать высоту.

— Варя, в чем дело?! — воскликнул Крест.

— Я не могу его посадить!

— Как это?!

— Я габаритов не чую! Высоты не чую!

Он щелкнул на панели тумблером, снова пряча шасси в корпус.

— Я же сказал высоту! — возразил Васнецов.

— Ее чувствовать надо! И центровка изменилась, когда железку сбросили!

Гудящий лайнер опять стал делать круг.

Людоед полез в штурманскую кабину. Затем высунулся оттуда и, строго глядя на Яхонтова, произнес:

— Соберись, Яхонтов! Центровку компенсируешь! Не так много этот корпус весил для такого самолета! Ну же! Ветра нет! Штиль полный! Посадишь без проблем! Ну!!!

— Какого хрена ты туда полез?! Вылезай! Тебя размажет, если мы ударимся!

— Я сказал, соберись! Заходи на полосу!

— Ты что задумал?!

— Полоса у меня перед носом будет! Я тебе подскажу!

— Оттуда переднюю стойку не видно! Вылезай, убьет тебя при ударе!

— Заходи на посадку!!! — Людоед заорал так, что заглушил рев всех четырех двигателей.

Самолет снова стал снижаться. Корпус завибрировал, и Варяг пытался унять его дрожание.

— Всем пристегнуться! Коля, держи свой штурвал!

— Как?!

— Нежно, черт тебя дери!!! Просто придерживай его и говори мне высоту!

— Триста! — Николай боязливо обхватил штурвал руками.

— Твою мать! Не сопротивляйся его ходу! Ты так мне мешаешь! Просто держи! — закричал Варяг. — Высота!

— Четыреста! Мы что, опять взлетаем?!

— Не мешай! — дернул головой пилот. — Скорость!

— Триста сорок! Какого черта ты делаешь?!

— Убью, Васнецов! — зарычал Варяг и стал щелкать приборами. — Предкрылки… двадцать пять… закрылки… тридцать пять… нет… тридцать…

После этого самолет снова пошел на разворот.

— Опять круг?! — сокрушенно воскликнул Сквернослов, который сидел позади Николая. — Может, мы обратно полетим?! Так хоть поживем еще!

— Пасть закрой!

Из штурманской снова показался Людоед.

— Варяг! Если ты не начнешь наконец его сажать, то я взорву этот самолет к чертовой матери!

— Все, захожу!!! Скорость!!!

— Двести шестьдесят!

— Так! Закрылки… Закрылки… сорок три…

— Чего?!

— Руль держи как я! Выпускаю шасси!!!