Он отдал команду «полный вперед», и «Корнуолл» устремился вперед со скоростью 26, а затем и 29 узлов. Командир крейсера намеренно постарался максимально задержать следующий запуск «Уолруса» — он хотел, чтобы у того хватило запаса топлива на случай возможной погони. Самолет взлетел только в 13 часов 45 минут, пилотировал его лейтенант Уоллер, наблюдение вел лейтенант Уолмер, а в качестве пулеметчика в кабине находился старший авиационный механик Нил Грегори. Мэнуоринг рассчитал, что преследуемый корабль находится на расстоянии 32 миль, если он продолжал двигаться в прежнем направлении с прежней скоростью. Расчет оказался верным, и на «Уолрусе» увидели «Пингвин», как только самолет набрал высоту.
Заметив, что вражеский самолет вернулся и вновь начал кружить рядом с кораблем, Крюдер стал раздумывать — не попытаться ли сбить эту машину, что было вполне осуществимо. Однако капитан рейдера отказался от этого замысла, поскольку понимал, что на судне, которое преследовало «Пингвин», прекрасно осведомлены о позиции немецкого корабля. Приказав сбить самолет, Крюдер терял последний шанс ввести противника в заблуждение. В любом случае, что-то предпринимать уже было поздно. Через несколько минут после появления «Уолруса» впередсмотрящие «Пингвина» заметили тонкую струю дыма за кормой, затем две струи, а потом и три. Крюдер понял, что за его рейдером идет английский тяжелый крейсер. Это предположение полностью подтвердилось, когда над горизонтом появились две тонкие мачты и три трубы британского корабля. Решающий момент в судьбе «Пингвина» стремительно приближался. Крюдер приказал команде занять места по боевому расписанию, предупредив людей, чтобы они старались не показываться на глаза противнику. Также он отдал приказ до поры до времени не выдвигать орудия на боевые позиции. Такими мерами Крюдер надеялся усыпить бдительность преследователя.
Мэнуоринг приближался к неизвестному кораблю с максимальной осторожностью. Не то чтобы английский капитан предчувствовал засаду — просто несколько дней назад, патрулируя близлежащий район, он повстречал британский транспорт. Когда с крейсера подали сигнал остановиться, капитан транспорта не подчинился. Мэнуоринг уже собирался отдать приказ открыть огонь, но в это время с транспорта начали передавать в эфир сигнал «RRRR». Поскольку данная ситуация была весьма похожа на этот недавний случай, Мэнуоринг не хотел допустить ошибку еще раз.
Его сомнения отнюдь не рассеялись, когда с преследуемого корабля начали передавать в эфир сообщение о нападении рейдера. Этот факт подтверждал, что преследуемое судно действительно являлось норвежским транспортом «Тамерлан». По мнению радистов «Корнуолла», передатчик, используемый для передачи этого сообщения, был английского производства.
Впервые с момента начала поисков рейдера Мэнуоринг нарушил радиомолчание. Он приказал лейтенанту Уоллеру, который по-прежнему кружил на своем «Уолрусе» над неустановленным кораблем, передать на него, что к нему приближается английский крейсер и транспорту надлежит остановиться. Сообщение было передано, однако вместо ответа Крюдер развернул свое судно кормой к «Корнуоллу». Впрочем, так вполне мог поступить какой-нибудь осторожный капитан торгового корабля.
В 16 часов 56 минут, когда расстояние между двумя кораблями сократилось до 19 километров, Мэнуоринг, по-прежнему соблюдая предельную осторожность, приказал передать с помощью прожектора команду: «Остановите корабль, или я вынужден буду открыть огонь». Сигнал повторяли трижды, и лишь после этого с крейсера произвели залп из 209-миллиметровых орудий выше и левее преследуемого судна.
Крюдера не особенно смутили эти выстрелы, и он продолжал вводить противника в заблуждение своими действиями. Капитан рейдера планировал заманить английский крейсер на расстояние, с которого орудия «Пингвина» могли поразить цель. Затем он намеревался нанести британскому кораблю максимальный урон одним мощным бортовым залпом или торпедировав его. Пока что, судя по всему, Мэнуоринг еще не разгадал замысла Крюдера, поскольку «Корнуолл» продолжал упорно сближаться с рейдером.
Мэнуоринг не желал открывать огонь по неустановленному кораблю, все еще боясь допустить ошибку. Кроме того, британскому командиру следовало учитывать, что если преследуемое судно действительно окажется рейдером, то на его борту должны находиться пленные с потопленных торговых кораблей. В ходе боя эти невинные люди могли погибнуть.
Чтобы как-то разрешить эту дилемму, Мэнуоринг распорядился подготовить к запуску второй «Уолрус», вооруженный двумя бомбами. Лейтенант Фокс, который должен был пилотировать этот самолет, получил от капитана приказ сбросить одну из бомб перед носом преследуемого корабля. Если он и после этого не остановится, английский летчик должен был сбросить бомбу на носовую часть судна. Все орудия «Корнуолла» — восемь 203-мм и восемь 102-мм были приведены в состояние полной боевой готовности. Артиллеристы ожидали лишь приказа открыть огонь.
На борту «Пингвина» напряжение заметно возрастало. Старший помощник «Клана Бьюкенена» Стэнли Дэвидсон свидетельствует:
«На пятый день пребывания на рейдере нашему капитану сообщили, что в случае атаки самолета или военного корабля всех пленных разместят на верхней палубе, давая им тем самым шанс спастись.
В 10 часов 8 мая, перед возвращением в нашу каюту после прогулки на палубе, капитану вновь сообщили о размещении пленных на верхней палубе в случае атаки. Судя по поведению экипажа рейдера, в этот день должно было произойти нечто необычное. В полдень это стало еще заметнее, поскольку, когда нам подавали уже ставший знаменитым суп, в нем почему-то не оказалось соли. Охранник у дверей нашей каюты надел спасательный пояс и держал наготове противогаз. Послеобеденную прогулку отменили, и на протяжении всего дня на судне то и дело звучал сигнал тревоги. Мы слышали, как немецкие матросы занимали свои места по боевому расписанию».
В 17 часов 10 минут с «Корнуолла» вновь передали приказ: «Остановите корабль, или будем вынуждены открыть огонь». После этого еще несколько 203-мм снарядов были выпущены по «Пингвину». Они упали в воду перед самым форштевнем рейдера. Теперь расстояние между судами сократилось до 12 километров. Мэнуоринга начинал беспокоить тот факт, что он подошел слишком близко, и все же он посчитал, что необходимо продвинуться еще больше, чтобы безошибочно идентифицировать преследуемый корабль.
Крюдер же понимал, что игра близится к финалу, однако по-прежнему не отдавал приказа открыть огонь, желая дать противнику подойти еще ближе. Британский крейсер продолжал сближаться с «Пингвином», английские комендоры находились в состоянии полной боевой готовности. В 17 часов 14 минут, когда расстояние между кораблями сократилось до 8 километров, Эрнст Крюдер решил отбросить всякую маскировку.
Норвежский флаг был спущен, и его место занял красно-черный флаг со свастикой. Одновременно подняли щиты, скрывавшие 150-миллиметровые орудия. Каждый артиллерийский расчет получил с мостика данные о расстоянии до цели. Лязгнули затворы орудий, и, как только Крюдер резко развернул свой корабль влево, последовал приказ открыть огонь.
От залпа пяти орудий главного калибра «Пингвин» резко качнулся, а левый его борт окутало облако дыма и пламени. Когда дым рассеялся, на рейдере увидели, что вражеский корабль весь скрыт всплесками воды от падавших снарядов. Это был смелый поступок, однако такого рода действия могли привести к немедленному ответу британцев. Так бы, видимо, и произошло, если бы не ряд досадных случайностей, произошедших на борту «Корнуолла» именно в этот момент.
Когда крейсер начал резко поворачивать на левый борт — Мэнуоринг хотел этим маневром облегчить своим комендорам ведение прицельного огня, — перегорел один из предохранителей в электроприводе, обеспечивавшем разворот артиллерийских башен. Схема вышла из строя, и орудия главного калибра застыли в неподвижности, нацеленные в сторону от немецкого рейдера. Капитан Мэнуоринг так охарактеризовал сложившуюся ситуацию: «Получилось так, что военный корабль под моим командованием подошел к противнику на расстояние, с которого тот мог вести эффективный артиллерийский огонь. При этом комендорам вражеского корабля удалось быстро взять мой крейсер в „вилку“, а наши орудия главного калибра оказались нацеленными куда угодно, но только не на противника».
