Сразу по окончании короткого периода праздников погода стала ухудшаться. 28 декабря «Пингвин» медленно шел вперед посреди плавучего льда. Тучи стлались почти над самой поверхностью моря, а видимость серьезно ограничивалась постоянно моросящим дождем. Переговоры по радио между норвежскими кораблями внимательно прослушивались радистом Пастором, понимавшим по-норвежски. Он сумел идентифицировать две норвежские китобойные базы — «Оле Веггер» и «Пелагос», водоизмещением по 12 000 тонн. На каждой из двух баз находилось по шесть китобойных судов с дальностью действия 40 миль. В радиопереговорах упоминалось об ожидавшемся на днях прибытии вспомогательного судна, которое должно было доставить топливо, запасы продовольствия и почту, а взамен принять на борт добытый китовый жир.
Теперь смелый план, вызревавший в голове Крюдера, начинал казаться вполне осуществимым. Приказы из Берлина отличались некоторой неопределенностью. Согласно им, следовало «найти и атаковать» китобойный флот, но давался известный простор для собственной инициативы капитана рейдера. То, с какой беззаботностью китобои использовали свои радиопередатчики, ставя чуть ли не весь свет в известность о собственных действиях, позволяло сделать вывод, что они чувствовали себя в полной безопасности в этом царстве льда. Они вели себя совершенно так же, как и в мирное время. Их единственной заботой было забить как можно больше китов до окончания сезона. Едва ли эти суда несли на борту какое-либо вооружение. Да и в целом у Крюдера сложилось убеждение, что норвежские моряки не считали идущую мировую войну событием, затрагивающим их непосредственные интересы. Многим из них было все равно, кому служить — англичанам или немцам. А раз уж ситуация складывалась таким образом, то для хорошо вооруженного «Пингвина», казалось бы, не составляло никакого труда захватить китобойные суда врасплох. Потом их можно было бы отправить в Германию — не одно судно, а целую флотилию! То был смелый план, заключавший в себе, однако, и некоторый риск. Не стоило исключать вероятность того, что норвежцы могли в случае опасности использовать свои мощные радиопередатчики, чтобы призвать на помощь именно британские военные корабли.
Пастор продолжал внимательно прослушивать переговоры норвежцев на протяжении всего дня и выяснил, что вся флотилия идет на запад с намерением встретить транспорт. Норвежские корабли также находились в зоне плохой видимости, и плавбазы постоянно передавали радиосигналы кораблям, чтобы те могли легко их найти. Всю ночь Крюдер гнал «Пингвин» на предельной скорости в северо-западном направлении, описав широкую дугу. Радисты постоянно следили за тем, откуда норвежские корабли выходили в эфир, чтобы точно установить их позиции. Ввиду близости «Пингвина» к южному магнитному полюсу и соответствующего непредсказуемого поведения компаса сделать это было не так просто.
«Пингвин» вступил в новый год, борясь со штормовым северо-западным ветром и гигантскими волнами. Находившихся на борту слепили постоянные снежные шквалы, смешанные с градом. Рейдеру приходилось лавировать между огромными айсбергами. Сейчас он находился, судя по точке, откуда велись радиопередачи, в 150 милях к северу от китобойной плавбазы «Пелагос». В перехватываемых радиопереговорах норвежцы жестоко ругали плохую погоду, а также сокрушались по поводу малого количества забитых китов. «Оле Веггер» находился дальше к юго-западу, найдя убежище с подветренной стороны ледяного поля, и у его китобоев охота шла успешнее. С наступлением полуночи эфир оказался заполненным новогодними поздравлениями, посылавшимися с одного норвежского судна на другое. Крюдер соблюдал полное радиомолчание.
В первый день нового, 1941, года погода начала понемногу налаживаться, ветер стих, а видимость улучшилась. Одновременно появилась полная ясность относительно намерений капитанов норвежских судов. В журнале боевых действий Крюдер записал:
«Основываясь на ранее проведенных наблюдениях, я заключил, что ситуация складывается следующим образом:
1. В районе острова Буве, между 50 градусом восточной долготы и 20 градусом западной, в настоящий момент действуют две флотилии норвежских китобойных судов.
А. „Оле Веггер“ и 7 китобойных судов, обозначаемые номерами 1–7 (сам „Оле Веггер“ в радиограммах обозначается как „номер 8“).
Б. „Пелагос“ с шестью китобойными судами, обозначаемыми, как „Звезда 19“, 20, 21, 22, 23 и 24; „Звезда 14“ вскоре должна к ним присоединиться.
2. Обе группы ведут промысел в районе острова Буве, при этом медленно продвигаясь с востока на запад. Судя по радиопереговорам, они движутся именно в западном направлении. Промысел идет неважно. Плохие погодные условия и очень мало китов. Киты наконец обнаружены между 0 градусом и 5 градусом западной долготы.
3. По-видимому, не предпринимается никаких попыток ограничить обмен радиосообщениями. Эфир заполнен переговорами на норвежском, которые можно прослушать, находясь на расстоянии 850 миль от судов, между которыми эти переговоры ведутся. Очевидно, несмотря на военное время, экипажи чувствуют себя здесь в полной безопасности.
4. Из радиопереговоров следует, что китобойные суда ведут промысел таким образом, чтобы покрыть зону в 60 миль.
5. Один из китобойцев можно было бы атаковать с кормы, однако, поскольку существует постоянная радиосвязь, весьма вероятно, что вскоре поднимется тревога. Судов так много, что атака против одного из них наверняка будет замечена остальными.
6. Тем не менее я надеюсь, что короткая и быстрая атака против одной группы позволит провести операцию и против второй.
7. Судя по радиопереговорам, упоминаемое в них вспомогательное судно — это танкер, на котором находятся запасы топлива для китобойных судов, взамен же это судно примет на борт китовый жир.
8. Лучшим временем для атаки будет момент прибытия этого танкера, когда все остальные суда будут заняты работой с ним.
9. По-видимому, в данный момент обе группы ведут промысел в отведенных им районах вокруг острова Буве и какое-то время будут находиться именно там. Никакой радиосвязи с Главным штабом ВМФ до середины января. Я принял решение следить за группой китобойных судов, базирующихся на „Пелагос“, чтобы получить больше сведений о танкере до запланированной мною атаки».
Из дальнейших радиопереговоров между норвежскими китобойцами Крюдер узнал, что вспомогательное судно, прибытия которого так ожидали норвежцы, называется «Солглимт». Из имевшегося на борту рейдера экземпляра Регистра Ллойда следовало, что это бывший шведский пассажирский лайнер «Потсдам» водоизмещением 12 246 тонн, построенный на верфи «Блом унд Фосс» в Гамбурге в 1900 году. Крюдер хорошо помнил этот корабль, поскольку он часто заходил в Бремерхафен до войны. «Солглимт» задерживался уже на две недели, и в результате этой задержки топливные запасы «Пелагоса» оказались почти полностью исчерпанными, в то время как трюмы «Оле Веггера» были заполнены китовым жиром почти до предела.
Крюдер также узнал, что в этом районе действует еще одна норвежская китобойная флотилия. Китобойная база «Торсхаммер» со своими судами вела промысел примерно в 500 милях к юго-западу. «Солглимт» в первую очередь должен был прийти на рандеву с «Торсхаммером», а, как предполагалось, тот присоединится к «Оле Веггеру» примерно 13 января. Крюдер занял позицию в 100 милях к северу от «Оле Веггера» и стал ждать.
Ожидание отнюдь не было приятным. Погода вновь начала портиться, подул сильный ветер, волнение на море возобновилось. Опять начались слепящие снежные шквалы, о которых норвежцы говорили, что это худшее проявление непогоды, которое им только довелось испытать. Китобойные суда разбросало непогодой, и многие из них сообщали о том, что потеряли туши китов, которые транспортировали. В районе, где действовал «Торсхаммер», погодные условия были схожими, и «Солглимт», который наконец пришел, не смог пришвартоваться к китобойной базе. Так продолжалось до утра 10 числа, когда погода наконец немного успокоилась, что позволило провести намеченную операцию. Затем с «Торсхаммера» по радио известили «Оле Веггер» о необходимости приготовиться к рандеву с транспортом 12 января.
