— Затем, что мои враги — это ваши враги, ваша милость, — сказала Линнет. — Самый опасный слух против меня — это то, что я воспользовалась черной магией, чтобы свести королеву с вашим племянником.

— Это причина, по которой я готов поговорить с вами, разумеется, — сказал он с тонкой улыбкой. — Рад, что мы понимаем друг друга.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы защитить королеву и сэра Эдмунда, — заверила Линнет епископа. — Что вы мне посоветуете?

— Я не могу предотвратить ваш арест, — сказал он, и сердце Линнет ушло в пятки. — Но у меня будет больше возможности сохранить это в тайне и проконтролировать исход, если вас будет судить церковный суд.

Епископ кивнул группе хорошо одетых мужчин, которых Линнет не знала.

— Если я пришлю вам предупреждение, — продолжил он, — немедленно отправляйтесь в церковь и просите убежища.

— Да благословит вас Бог, ваша милость.

— Бог благословляет тех, кто использует разум, данный им. — Епископ остановился и сказал достаточно громко, чтобы все, кто был поблизости, услышали: — Где вы берете такую восхитительную ткань? Я знаю, ее привозят из Фландрии, но вы должны назвать мне ткача.

Епископ Бофор, умный человек, использовал свой всем известный интерес к мануфактурной торговле с Фландрией, чтобы ввести в заблуждение остальных в зале относительно предмета их с Линнет разговора. Она была рада подыграть.

— Имя ткача вылетело у меня из головы, ваша милость. — Епископу прекрасно известно, что это имя — хорошо охраняемая тайна. — Тот, кто выполнил вышивку на вашей одежде, весьма искусен… почти так же искусен, как тот, кто выполнил мою.

Когда она подняла руку, демонстрируя ему вышитый рукав, лицо его помрачнело, ибо ее вышивка была искуснее и утонченнее.

— Для меня было бы большой честью снабдить вас новым одеянием, если мне будет позволено, — сказала она. — В конце концов, облачение епископа должно быть самым лучшим.

— Это было бы отличным подношением церкви.

Линнет постаралась не улыбнуться.

— Это войдет в счет моей десятины?

— Судя по тому, что я слышал, вы можете позволить себе дополнительное пожертвование.

Самый богатый человек в Англии определенно знает, как выжать деньги.

— Я бы хотела сделать пожертвование и на склеп, который вы возводите в честь нашего покойного и славного короля Генриха V.

Епископ сжал губы и кивнул, и Линнет поняла, что этот жест тронул его. Все знали, что епископ очень любил своего племянника, короля Генриха V.

Линнет уже собиралась откланяться, когда он снова заговорил:

— Мне кажется, я видел в Вестминстерском дворце пару недель назад, как вы беседовали с сэром Джеймсом Рейберном. Не являетесь ли вы причиной, по которой он был не особенно признателен, когда я предложил ему брак с богатой наследницей?

Линнет почувствовала, что краснеет, и опустила взгляд в пол.

— Теперь он признателен, уверяю вас.

— А известно ли ему, какое состояние вы принесете в брак?

Линнет покачала головой:

— Боюсь, это не перевесит мои недостатки на его весах.

— Значит, с его весами что-то не так. — Епископ задумчиво пожевал губами. — Да, он очень высоко ценит свою честь, посему, полагаю, вы, должно быть, как-то задели его гордость. А гордыня до добра не доводит, как говорится.

То же самое можно сказать и о ней. Она секунду помолчала и произнесла:

— Я исполнила то, зачем пришла. Думаю, теперь мне лучше уйти.

— Будьте осторожны, прислушивайтесь к советам тех, кому вы доверяете, — напутствовал ее епископ на прощание.

— Ваша милость.

Она присела в глубоком реверансе.

Линнет пробиралась сквозь толпу к южному входу, где договорилась встретиться с Картером. Но не успела она добраться до него, как заметила Элинор Кобем, шептавшуюся с двумя мужчинами в алькове. По их жестам было очевидно, что они горячо о чем-то спорят. Когда Линнет проходила мимо, Элинор стремительно выскочила из алькова и чуть не налетела на нее.

— Приятно сегодня встретить «друга», — сказала Линнет.

— Я вам не друг, но скажу вот что, — сверкнула глазами Элинор. — Вы теряете здесь время. Звезда епископа закатилась. Уезжайте, пока можете.

— Я тоже кое-что вам скажу. Вы рискуете, епископа недооценивая.

Линнет натянуто улыбнулась и пошла дальше:

Не увидев Картера, который должен был дожидаться ее снаружи, Линнет предположила, что он пошел справить нужду. Девушка решила воспользоваться возможностью и сходить в часовню Святого Стефана. Ей захотелось посмотреть, как продвинулось строительство склепа в память их любимого покойного короля со времени ее последнего посещения.

Часовня была построена перпендикулярно Вестминстер-Холлу и выдавалась на восток, в сторону Темзы. Чтобы попасть в нее, Линнет надо было пройти совсем немного.

У нее захватило дух, когда она остановилась перед входом в длинное, узкое помещение. Свет от дюжины высоких свечей отражался от цветного стекла в окнах и сиял мягким блеском на замысловатой резьбе и крашеных скамьях. Пока она любовалась красотой часовни, напряжение последних нескольких часов понемногу стало отпускать ее. Надежда пробудилась в сердце; все вновь стало казаться возможным.

Вдруг кто-то резко схватил ее сзади. Она попыталась закричать во влажную тряпку, которую прижали к ее лицу. Почти тут же губы ее онемели, на языке появился металлический привкус. Она вырывалась из крепких рук, которые держали ее, но тщетно.

Она еще пыталась сопротивляться, но туман уже окутывал ее. Руки перестали слушаться команд, безвольно обвиснув вдоль тела. И ног она тоже больше не чувствовала.

Тьма поглотила ее.

У Джейми было такое чувство, будто он вышел на свет. Все теперь стало ясно. Он может либо жить спокойной и размеренной жизнью, либо жить с Линнет. И сколько бы сумятицы она ни вызывала, счастливым без нее ему не бывать.

Он подошел опасно близко к выбору стези мужчины, который зачал его: жизни предсказуемой, безопасной и… половинчатой. Жалкое существование. Нет, он намерен взять от жизни все, что она ему предлагает — и радость, и горе, — и сполна наслаждаться этой жизнью с женщиной, которую любит.

Джейми ждал во дворе замка, надеясь поскорее попрощаться и уехать. Он поднял глаза, когда Стивен вышел и помог Изабель спуститься по ступенькам.

— Как долго ты собираешься пробыть в Лондоне? — спросил Стивен, когда они спустились.

— Столько, сколько понадобится, чтобы убедить Линнет стать моей женой.

— Поторопись с этим. — Изабель похлопала себя по выступающему животу. — Если вы собираетесь быть крестными этого малыша, вам с ней надо успеть к крещению.

Изабель бросила красноречивый взгляд на мужа.

— Пойду посмотрю, почему грум задержался с твоим конем, — сказал Стивен. — Встретимся у ворот.

Изабель взяла Джейми под руку, и они медленно пошли к воротам.

— По крайней мере ты можешь не беспокоиться, что оскорбил чувства леди Агнес, — заметила она.

— Это уж точно, — рассмеялся Джейми. — Как только я выехал за ворота их дома, она побежала в монастырь.

— С твоей стороны было любезно заехать повидаться с ней перед отъездом.

— Она одержима мыслью стать монашкой, — сказал он с улыбкой. — Если аббатисе не удастся убедить ее отца миром, Агнес намерена приковать себя к алтарю.

Изабель рассмеялась и схватилась за живот.

— Умоляю, не смеши меня, иначе я могу родить прямо здесь, во дворе.

Потом выражение лица Изабель сделалось задумчивым.

— Скажи, что стряслось у вас с Линнет на этот раз?

Джейми выдохнул.

— Проще говоря, Линнет хочет отомстить за то, что произошло много лет назад, больше, чем быть со мной.

— Ясно, — проговорила Изабель и кивнула сама себе.

— Скажи, как мне убедить ее забыть прошлое?

Изабель остановилась и обратила на него серьезный взгляд своих зеленых глаз.