— Остальные слуги ушли.

Должно быть, услышали слухи о колдовстве. Картер же, очевидно, был слишком толстокож, чтобы испугаться.

Сглотнув подступивший к горлу кислый привкус тошноты, она сказала:

— Мне надо, чтобы вы через час проводили меня в Вестминстер.

Картер кивнул, но не поднялся.

— Сделаем.

Линнет отправилась в свою комнату, чтобы одеться соответственно случаю. Пусть-ка попробуют бросить эти обвинения ей в лицо! Разрази их гром! Она была так зла, что ее первым порывом было надеть смелое кроваво-красное платье. Однако она заставила себя хорошенько подумать о впечатлении, которое хочет произвести.

Она прекрасно понимала, что ее внешность может быть как преимуществом, так и недостатком. Вместо красного она выбрала платье нежного, утонченного цвета голубиного яйца, отделанное замысловатой вышивкой. Кайма была более теплого оттенка кремового, прошитая серебристой нитью. Тонкая лента отделки шла по верхнему краю корсажа, а более широкая украшала линию завышенной талии, запястья и нижний край юбки.

Нелегко было облачиться в платье и подобранный к нему головной убор без помощи горничной, но когда она посмотрела на себя в зеркало, то осталась довольна. Облегающий лиф, подчеркиваемый отделкой, лишь немного приоткрывал грудь и оттенял белизну шеи. Когда она шла, отделка каймой по подолу привлекала внимание к движению юбки, и создавалось впечатление, будто она плывет по воздуху. Белокурые локоны, забранные в тонкую сеточку из серебристой нити, опущены по обе стороны лица. Но что самое важное, тяжелый серебряный крест покоился у нее на груди. Всем известно, что ведьмы не носят крестов. И на более длинной и тонкой серебряной цепочке висела подвеска Джейми, спрятанная между грудей под корсажем. Она дотронулась до нее и закрыла глаза, всем сердцем желая, чтобы Джейми был здесь.

Еще никогда в жизни не чувствовала она себя такой одинокой. Джейми бросил ее. Франсуа тоже уехал. Она не могла прибегнуть к помощи королевы, не подвергнув ее опасности. Собственное спасение зависит только от нее самой, как было всегда.

Надев накидку с отделкой из серебристо-серого меха, Линнет бросила последний взгляд в зеркало. Что ж, она готова.

Она не ангел, но похожа на ангела.

— Рад тебя видеть, — пробасил Джеффри, хлопнув Джейми по спине.

Джеффри был здоровым молодцом с бочкообразной грудью, которого по ошибке можно было принять за воина, если бы не тонзура да монашеское одеяние.

— Как мне тебя теперь называть? — спросил Джейми. — Брат Джеффри?

— Можно и так, — отозвался тот с широкой улыбкой. — У меня есть разрешение нашего приора отвести тебя к твоему дяде, поскольку он является важным благотворителем нашего аббатства. Но вначале, я подумал, ты захочешь увидеть, где твой отец провел так много лет своей жизни.

— Не называй его моим отцом, — проворчал Джейми.

— Ну, тогда брат Ричард, — согласился Джеффри, вечный миротворец. — В кельи и в здание капитула посетителей не пускают, но я могу показать тебе церковь и монастырский двор.

Аббатство располагалось в живописном местечке у реки, берега которой поросли гигантскими тисами. Несмотря на всю эту красоту, нетерпение подгоняло Джейми, когда Джеффри повел его позади кухонь, чтобы показать огород. Джеффри остановился перед отдельным клочком земли, не больше, чем двадцать футов на десять.

— Брат Ричард, когда не был в молельне, проводил почти все время, ухаживая за этим садиком с лекарственными и ароматическими травами.

Джейми воззрился на маленький клочок земли, приютившийся между кухнями и канавой, по которой вода поступала из реки в аббатство.

После долгого молчания Джеффри сказал:

— Сейчас тут мало что растет, но посмотрел бы ты на этот огород в середине лета.

— Вот здесь он проводил свои дни? Больше двадцати лет?

Джейми был потрясен. Во имя неба, ведь когда-то же он был рыцарем.

— Насколько мне известно, в первые свои годы здесь он ухаживал за козами, — сказал Джеффри. — Но их непредсказуемость удручала его.

— Козы? Козы удручали его?

Он обвинил бы Джеффри в подшучивании, но сочувствие в глазах друга остановило его.

— Думаю, брат Ричард был доволен, живя здесь, — тихо молвил Джеффри.

Взгляд Джейми обежал коричневую стерню, торчащую из земли на этом жалком клочке. Доволен? Скорее, полумертв.

— Пошли, его брат живет совсем недалеко от аббатства. — Джеффри положил ладонь ему на плечо. — Нам надо идти сейчас, если хотим вернуться к вечерней службе.

Высокий, крепко скроенный мужчина с осанкой воина встретил их у ворот.

— Я Чарлз Уитон, хозяин этого замка. И твой дядя.

— Это еще надо посмотреть.

— Ты называешь свою мать лгуньей? — вскинул брови Уитон. — Я был о тебе лучшего мнения.

Если бы Джеффри не успел схватить его, Джейми заехал бы кулаком Уитону в челюсть.

— Полегче, когда говорите о моей матери.

Уитон и глазом не моргнул.

— Успокойся, паренек, это же не я назвал ее лгуньей.

— Я не сказал, что она солгала, — огрызнулся Джейми, с трудом сдерживая свое раздражение. — Но она могла ошибиться.

— Я хотел увидеть тебя, чтобы самому удостовериться, — сказал Уитон. — Ты покрасивее будешь, но сходства между нами не заметит только слепой.

С первого мгновения Джейми пытался не обращать внимания на то, что глаза у Уитона того же необычного оттенка — фиалково-синие. Волосы у него с проседью, но когда-то были такими же черными, как и у него.

— Если ты забыл, как выглядишь, сынок, могу велеть принести тебе зеркало.

Джейми не было смешно.

— Я сражался во Франции с пятнадцати лет. Не называйте меня сынком или пареньком.

Джейми вздрогнул, когда мужчина положил тяжелую ладонь ему на плечо.

— Поскольку единственные два человека, которые могут знать правду, говорят, что это так, тебе придется это принять.

— Не понимаю, какое вам дело до того, во что я верю.

— Полно, Джейми, дай человеку шанс объяснить, — подал голос Джеффри. — Пойдемте в дом, поговорим и выпьем по кружке эля.

— Спасибо, брат Джеффри, — сказал Уитон, повернулся и повел их через замковый двор.

Замок представлял старую квадратную крепость, но содержался в хорошем состоянии. Джейми окинул взглядом стены и надворные постройки и увидел, что их добротность тоже говорит о крепкой хозяйской руке. Может, у Чарлза Уитона и тяжелый характер, но человек, который так хорошо заботится о своей собственности, заслуживает некоторого уважения.

Они устроились в большом зале, где ярко горел огонь в очаге, на стене висела внушительная коллекция оружия, а пол был устелен чистыми циновками.

— Чарлз, ты должен был сказать мне, что они пришли.

Джейми обернулся на звук женского голоса за спиной.

Хрупкая женщина возраста примерно его матери вошла в зал и направилась к ним, тяжело опираясь на руку слуги. Уитон кинулся к ней и занял место слуги. Когда он вновь повернулся к ним, Джейми поразился, насколько преобразилось его лицо.

— Познакомьтесь с моей женой, — сказал Уитон, тепло улыбаясь изящной женщине. — Лучшей женщины Господь еще не создавал.

— Чарлз, прошу тебя, — мягко пожурила она.

У нее был нежный, приятный голос, который напоминал Джейми музыку, издаваемую высокими струнами арфы. Но по ее бледности было ясно как божий день, что жена Уитона очень больна.

— Это твоя тетка, леди Анна Уитон, — представил ее хозяин дома.

Рука Анны Уитон была ледяной и легкой как пушинка, когда Джейми склонился над ней, но в ее ореховых глазах светились тепло и юмор.

— Мы так долго ждали, когда познакомимся с тобой, — сказала Анна.

Джейми был сбит с толку.

— Но я только недавно узнал…

— Разумеется, дорогой, — кивнула она. — Но мы-то все время знали о тебе.

— Тогда почему…

Он не закончил предложения, потому что она закашлялась. Это был не легкий, деликатный кашель, но такой, какой сотрясал ее хрупкое тело, заставив Джейми поморщиться.