От чего она может отказаться ради него? Как далеко придется ей пойти, чтобы удержать его?

Джейми говорил себе, что должен продвигаться шаг за шагом. Линнет сказала, что не хочет, чтобы он оставлял ее, никогда. Пока этого должно бы быть достаточно — но не было. Хватит с него притворства. Для него уже мало того, что он может от нее получить.

Надо было воспользоваться случаем и настоять на ответе до того, как они отправились в постель. Но при виде такой ее уязвимости решимость его ослабла. Стоило ей сказать, что тосковала по нему, и он готов был простить ей все. А когда он услышал, как она говорит, что хочет почувствовать его внутри себя, кровь его взыграла от вожделения. Ничто не имело значения, кроме сплетения их обнаженных тел. Мысли его тонули в ощущениях; заняться с ней любовью — все, чего он хотел, все, что он знал.

Но после бесконечных поцелуев, после слияния тел, которое больше походило на слияние душ, его вопросы вернулись. Он должен получить от нее ответ, обещание. Он не хочет ее в качестве любовницы, хотя, совершенно определенно, хочет ее в своей постели. Когда мужчина уезжает сражаться, ему нужен дом, куда вернуться. Он хочет, чтобы его дом был с ней.

— Линнет, пора все решить между нами.

Она повернулась на бок и провела пальчиком по его груди.

— Ты уже говорил об обещаниях, — сказала она, обращая на него взгляд этих обманчиво невинных бледно-голубых глаз. — О чем ты меня просишь?

Вот одно из качеств, которое восхищает его в ней: каким бы трудным ни был вопрос, она смотрит тебе прямо в глаза.

— Я хочу, чтобы мы поженились.

Сердце его гулко стучало в груди, пока он ждал ее ответа.

— Ты уверен, что хочешь меня в качестве жены?

— Я прошу уже не в первый раз, если ты помнишь.

— Это серьезный вопрос. Из тех, какие следует обсуждать одетыми, я думаю.

Сказав это, она встала с кровати и надела рубашку. Что у нее на уме?

— Вопрос простой, — возразил он, лежа в кровати, — и требует простого ответа: да или нет.

Он отвлекся на мгновение, когда она вытаскивала длинные шелковистые пряди волос из-под рубашки.

— Когда ты хочешь, чтобы мы поженились? — спросила она, скрестив руки.

Она спрашивает — когда; он воспринял это как добрый знак.

— Как только это можно будет устроить.

— Это обязательно должно быть скоро?

— Да, обязательно.

Она кивнула, но закусила губу. Не совсем та радостная невеста, как он надеялся.

Он встал с кровати и пошел к ней.

— Что такое? Расскажи мне, что тебя беспокоит.

Она окинула его долгим, оценивающим взглядом, прежде чем заговорить.

— Я вложила очень много сил в создание своего торгового предприятия, — сказала она. — Ты же не станешь думать, что я полностью откажусь от него, нет?

Он не мог не улыбнуться, потому что в этом вся она. Не может она просто сказать, что будет его женой, должна обязательно выторговать условия. Ну что ж, он тоже будет настаивать на одном условии.

— У меня нет возражений, если от нас не потребуется жить в Лондоне.

— Продолжительного визита один или два раза в год будет достаточно.

Ослепительная улыбка, которую она подарила ему, воодушевила Джейми. Наконец-то она, похоже, счастлива перспективой их брака.

— Через год, — сказала она, сцепив руки в замок и привставая на цыпочки, — у меня будет накоплено достаточно, чтобы купить тебе земли.

О чем она говорит?

— Мне не нужно, чтобы жена покупала мне земли.

— Я не хотела оскорбить тебя. — Она положила ладонь ему на грудь, что неожиданным образом подействовало на него успокаивающе. — Тебе требуются земли, а у меня есть средства, чтобы их купить, — или скоро будут. Ты ведь не считаешь зазорным жениться на наследнице земель. Почему же у нас с тобой это должно быть по-другому?

В этом причина ее желания подождать?

— Я могу обеспечить тебе дом, — сказал он. — А со временем будет и что-то получше, как только Бедфорд пожалует мне земли за мою службу.

Она отвлекла его от того, что он собирался сказать.

— Но ты должна дать мне обещание, иначе мы не поженимся.

Ее улыбка дрогнула.

— Какое?

— Ты должна отказаться от своей бессмысленной мести. Ты должна пообещать мне — твердо пообещать! — что прекратишь мстить всем тем, кто, как ты считаешь, причинил зло вашей семье, когда ты была маленькой.

— Но у меня есть веские основания, — возразила она с упрямым блеском в глазах.

— Мне плевать на твои основания. Это опасно, и я этого не позволю. Как я смогу уезжать исполнять свой долг во Франции, зная, что дома, в Англии, ты на каждом шагу подвергаешь себя опасности?

Более того, он не может надеяться сделать ее счастливой, пока она не откажется от этой своей навязчивой идеи.

Она сжала губы и прищурилась, словно оценивая, можно ли поторговаться.

— Я не сдвинусь ни на дюйм, Линнет. — Он сложил руки на груди. — Я не хочу, чтобы мне пришлось говорить моим детям, что их мать сидит в Тауэре за убийство или, хуже того, что ее мертвой нашли в Темзе.

Она отвела взгляд. Это для нее трудно, и он понимает, что трудно. Но он уже давно ждет ее, и сейчас она может потерять его навсегда.

Наконец она вздохнула и сказала:

— Ну хорошо, я согласна.

— Мне нужно от тебя торжественное обещание.

У нее был такой вид, словно она предпочла бы съесть червяка, но он остался непреклонен. Говоря по правде, у него было желание попросить ее написать свое обещание кровью, но все же он разумный человек.

Она засопела и вздернула подбородок со всем достоинством королевы, которую просят отказаться от короны.

— Я буду горячо молиться, чтобы Бог наказал тех, кто причинил зло моему дедушке и оставил нас с братом умирать с голоду, — проговорила она голосом, граничившим с горечью. — Я буду молиться, чтобы они страдали в этой жизни и целую вечность горели в аду в следующей.

— И?

Она сделала глубокий вдох и выдохнула.

— Клянусь, что перестану преследовать этих подлых негодяев сама.

Ну вот, она это сказала. Он победил. Он взял ее за руки и поднес их к губам.

— У меня для тебя кое-что есть.

Джейми снял со своей шеи орден Святого Георгия, победителя дракона, и надел серебряную цепочку ей через голову.

— Но король Генрих наградил тебя, — запротестовала Линнет. — Я не могу его взять.

— Это святой защитник воинов, — сказал он, улыбаясь ей. — Но думаю, тебе с твоим редким умением попадать в переделки он пригодится не меньше. Я буду чувствовать себя спокойнее, если ты будешь носить его.

Линнет взяла орден в руку и коснулась его губами.

— Спасибо, — пробормотала она, прогоняя слезы. — Я никогда не буду снимать его.

Он обхватил ее щеку ладонью.

— Теперь было бы неплохо, если бы ты сказала, что любишь меня и хочешь быть моей женой.

— Я люблю тебя. — Она обняла его и спрятала лицо у него на шее. — Я бы не смогла отказаться от тебя снова.

Радость и тихое ощущение покоя снизошли на него, пока он держал ее в объятиях. Теперь она уже совсем его.

Потом она отклонилась назад и взглянула на него из-под ресниц:

— Мне надо сделать одно признание.

Проклятие. Он не хочет это слышать. Он напрягся, надеясь, что её признание не заставит его убить Эдмунда Бофора.

— Мне нравится слушать рассказы о твоих победах на поле боя.

Джейми рассмеялся:

— Вот теперь я верю, что ты любишь меня.

— Я люблю тебя всем сердцем, Джейми Рейберн.

Джейми прижал ее к себе и закрыл глаза. Пять лет он ждал этого. Наконец-то Линнет по-настоящему принадлежит ему.

Все, чего он хочет, будет его.

Линнет хлопала вместе с остальными, когда участники пантомимы в масках скакали по залу. На протяжении всех святок развлечения шли полным ходом — от танцующих медведей до акробатов. В нижнем дворе проходили петушиные и собачьи бои, которые она терпеть не могла, но их было легко избежать.