Обнаружить местонахождение лиц, которых ты просила меня найти, оказалось пустяковым делом для человека моих талантов. Должен предупредить тебя, однако, что поговорить с ними может оказаться значительно труднее. Объясню, когда увидимся. Разве это не достаточно заманчиво, чтобы привести тебя назад в Лондон?

Если ты в скором времени не освободишь меня от этого беспощадного мастера Вудли, я за себя не отвечаю.

С любовью, твой преданный брат Франсуа».

Бедный мастер Вудли! Линнет надеялась, Франсуа не замучил его своими выходками. Она устремила взгляд на пелену дождя, пытаясь догадаться о значении намеренно таинственного послания Франсуа.

Франсуа явно нашел Леггета и Хайгема, которые, как она надеялась, помогут разгадать тайну того, что произошло с прибыльным дедушкиным предприятием десять лет назад. Леггет — один из тех купцов в Лондоне, которым, она знала, можно доверять. Когда дедушкины кредиторы наступали, он пришел к ним домой среди ночи и помог им уехать из Лондона. Он даже оплатил их билеты на корабль до Кале.

Если верить этой свинье Мичеллу, Хайгем — один из тех, кто был в их лондонском доме в тот день, когда они с Франсуа прятались под кроватью, Мичелл сказал, что именно у Хайгема была та необычная трость с серебряным наконечником, которую она помнит.

Она не надеялась узнать голоса мужчин по прошествии стольких лет, но до смертного часа будет помнить ту серебряную лапу, стучащую по полу.

Мичелл сказал ей, что они с этим Хайгемом получали указания от кого-то третьего, чьего имени никогда не знали. Но Мичелл лжет. В тот день указания давал тот самый тип с тростью. А теперь, когда Франсуа нашел Хайгема, она намерена выяснить, был ли он еще одним посредником или человеком, который стоял за всем этим.

Пришла пора ей совершить поездку в Лондон.

Джейми вытер капли дождя с лица рукавом. Проклятие, льет как из ведра.

— Дичи нет, — сказал Оуэн, натягивая поводья своего коня и стараясь проехать рядом с Джейми сквозь заросли кустов. — У зверей хватает ума оставаться в укрытии.

Джейми настоял, чтобы они поехали поохотиться, несмотря на холод и дождь. Ему надо было убраться из замка, иначе он сошел бы с ума. Каждый раз, видя Линнет в большом зале, он ловил себя на том, что мучительно гадает, кого из мужчин она взяла себе в любовники.

Или даже нескольких. Кровь стучала у него в ушах всякий раз, когда он вспоминал ее слова о том, что ей требуется больше, чем один.

К счастью, в это затишье перед Рождеством в Виндзоре было мало аристократов или богатых купцов. Но поскольку Линнет ясно дала понять, что не ищет мужа, то она спокойно могла завязать интрижку с кем-нибудь из многочисленных секретарей, грумов, сокольничих или стражников. Таких мужчин в Виндзоре хоть пруд пруди.

— Чего такой мрачный, друг мой? — спросил Оуэн.

— Проклятый дождь затекает за шиворот.

— Но дело ведь не только в отвратительной погоде, верно? — заметил Оуэн, вытирая лицо рукой в перчатке.

— Тише. Будешь много болтать — распугаешь дичь.

— Значит, Линнет выкинула тебя из своей постели, да? — заключил Оуэн с широкой ухмылкой.

— Не твое дело! — огрызнулся Джейми. — Но раз уж мы заговорили о женщинах, у меня для тебя предостережение.

Оуэн состроил гримасу.

— Полно, Джейми, я же уже поклялся, что и пальцем не притронулся ни к одной из твоих хорошеньких сестричек.

— Твое счастье, иначе птицы бы уже клевали твой раздувшийся труп на пустоши под стеной нашего замка.

Джейми засмеялся, настроение у него наконец поднялось.

— Мой труп, который клюют птицы, — это, по-твоему, смешно, да? — Оуэн наклонился вбок, чтобы ущипнуть Джейми за руку. — Я не такой дурак, чтобы рисковать навлечь на себя гнев Уильяма Фицалана.

— Моей матери тебе стоит бояться не меньше. Предупреждаю тебя, она держит свой кинжал заточенным и не боится пустить его в ход.

— Значит, мне повезло, что меня не интересуют девственницы. — Оуэн с широкой улыбкой подмигнул Джейми. — Мне нравятся женщины, которые знают, чего хотят, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Джейми понимал, еще как понимал. Замечание Оуэна о сестрах отвлекло его от того, что он собирался сказать.

— Женщина, против которой я должен предостеречь тебя, — королева Екатерина.

— Неужели она как-то дала понять, что недовольна моей работой? — спросил Оуэн, прикинувшись дурачком.

— Скорее уж она кажется чересчур довольной.

Ладонь Оуэна легла на рукоятку меча.

— В чем ты меня обвиняешь, Рейберн?

— Ни в чем я тебя не обвиняю! — отрезал Джейми, не обратив внимания на этот угрожающий жест. — Но там, где дело касается королевы, достаточно малейшего подозрения, чтобы тебя повесили.

— Мало того, что я позволил тебе вытащить меня на охоту в такую мокротень, — проворчал Оуэн, стряхивая ходу со шляпы, — так должен еще и лекцию выслушивать?

— Говорю тебе, Оуэн, королеву они могут наказать, упрятав в монастырь, но что касается тебя… — Джейми повернулся и ткнул пальцем в своего товарища. — Глостер с Бофором будут спорить, у кого из них больше прав наколоть твою голову на пику и выставить на Лондонском мосту.

— Давай возвращаться, — сказал Оуэн, поворачивая своего коня. — Есть предел оскорблениям, которые мужчина может превращать в шутку.

— Отлично.

Джейми направил своего коня вокруг пня, чтобы выехать на более высокое место.

— Да ладно тебе, Джейми, ну кто вообще поверит, что у королевы может со мной что-то быть? Я же скромный смотритель ее гардероба, да к тому же валлиец.

— Линнет говорит, любой, кто увидит, как королева смотрит на тебя, заподозрит, что ты с ней спишь.

— Линнет говорит то, Линнет говорит это, — передразнил Оуэн, снова развеселившись. — Скажи мне, почему ты не нашел другую женщину, которая заставила бы тебя забыть об этой?

— Ни слова больше о Линнет.

— Я говорил о других женщинах, — напомнил Оуэн. — Знаешь, есть ведь и другие. Дюжины других, прямо здесь, в Виндзоре.

Почему он не нашел другую женщину? Разумеется, он думал это сделать. Его дружок был так часто вздыблен, что он не мог не думать о лучшем способе облегчения, чем рукой.

И говоря по правде, найти себе подружку на ночь не составило бы никакого труда. Сколько красивых женщин давали понять о своем интересе! Но ему не хотелось смотреть ни на одну из них, когда здесь была Линнет. Они все меркли в ее сиянии.

Нелегко было лошадям пробираться по мокрому подлеску, но к их возвращению дождь уменьшился. Когда они подъехали к замковым воротам, солнце прорвалось сквозь тучи.

— Полагаю, я вижу ту самую леди, о которой ты не желаешь говорить.

Джейми почти не слышал Оуэна. Его внимание было сосредоточено на Линнет, которая стояла перед воротами, наблюдая за их приближением, и ветер трепал ее накидку.

— Что случилось? — спросил Джейми, как только соскочил с лошади. — Что-то неладно?

— В замке все хорошо, — ответила Линнет. — Мне не терпелось увидеть вас.

Сердце Джейми совершило скачок в груди. Линнет не терпелось увидеть его. Более того, она признается в этом. Но не успел он придумать, что сказать ей, как она повернулась к Оуэну, который тоже спешился.

— Оуэн, я пришла спросить тебя, не возьмешь ли ты меня с собой в Лондон, — сказала она, растоптав каблуком взрыв радости Джейми. — Полагаю, тебе надо сделать покупки для королевского гардероба.

Оуэн нахмурил брови:

— Я этого не планировал, но, кажется, ты права.

— Нам надо поскорее ехать. — Линнет взяла Оуэна под руку и повела его через открытые ворота. — Королева захочет много новых платьев для рождественских празднеств. Ты представления не имеешь, сколько всего потребуется, и…

Джейми шел следом, ведя обоих коней, как какой-нибудь грум, дьявол всех побери. Что этот Оуэн себе думает, шагая так близко к Линнет и так наклоняясь к ней? Она не из тех женщин, которые разговаривают призрачным шепотом. Оуэн может прекрасно ее слышать и без того, чтобы так низко наклоняться.