Выполнить задуманное ему помог старый товарищ, которого уже нет в живых. Во время войны они часто коротали долгие предрассветные часы, строя планы на будущее. Санчесу было известно, что отец Бетто держит небольшой конезавод на юге Ломбардии. Корелли совершенно случайно вспомнил об этом, пока прятался в кедровнике. Родители Бетто уже знали о смерти единственного сына. Гибель наследника очень подкосила старого Маттео, лишив всякого смысла его жизнь. Конезавод был почти в полном запустении, хотя на виллу Трестини по-прежнему приезжали желающие приобрести хороших лошадей. В округе, как оказалось, почти не осталось других конезаводов. Кроме, разве что, виллы Санта-Виола.

Санчеса родители Бетто встретили с тихой грустью. Гарибальдиец долго рассказывал старикам о жизни сына во время походов, старательно избегая разговоров о его мечтах, которым уже никогда не сбыться. Когда же он обмолвился о Лоре Джекилл и ее проблемах, в глазах старого Маттео, к его удивлению, вдруг вспыхнули живые огоньки радости. Выяснилось, что Трестини был знаком с отцом Лоры и даже вел с ним дела. Он близко к сердцу принял историю дочери своего приятеля и тут же решил заключить договор с синьорой Джекилл на посреднические услуги в деле продажи коней. Корелли поверить не мог, как легко удалось воплотить в жизнь его план. Ему даже показалось, что старики Трестини, узнав о бедственном положении юной вдовы, стали подумывать о том, чтобы принять ее в свою осиротевшую семью.

Маттео написал пару писем — одно для Лоры, а второе — коменданту Меленьяно — и попросил Санчеса стать его почтальоном. Как следует поразмыслив, Санчес решил, что первым делом необходимо убедить коменданта форта подписать контракт с хозяином виллы Трестини, а следовательно — с Лорой Джекилл. Он был уверен, что Пьетро поможет ему в этом.

Честно говоря, Санчес с трудом поборол искушение не помчаться сразу же на виллу Санта-Виола. Опасение, что Лора с ее вспыльчивым нравом откажется от помощи убийцы брата, удержало его от этого. Он должен вернуться в Меленьяно и вручить письма брату. Тот сумеет убедить и коменданта, и синьору Джекилл. Даже если ему грозит виселица, он должен бороться за ее счастье до конца. Так же, как еще недавно боролся за справедливость и свободу. Свободу Италии. А теперь за свободу Лоры от всех — и от Джуры, пытающегося навязать ей свою любовь, и от предрассудков окружающего мира.

Примерно в полумиле от Меленьяно Санчес спешился, снял с мерина уздечку и развернул его в сторону дома. Не дожидаясь понуканий, конь тут же поскакал по знакомой дороге, а Корелли, проводив его взглядом, спрятал свои вещи в дупле старого тополя, чтобы потом при случае вернуться за ними. Хотя такой случай вряд ли ему когда-нибудь представится.

У ворот гарнизона на посту безмятежно спал часовой, совсем молоденький солдат, и Санчес беспрепятственно прошел внутрь. Было далеко за полночь, но из лавки маркитанта доносились громкие голоса. Корелли это было только на руку. Шум скрыл хруст гравия под сапогами, когда он пересекал открытую площадку. Остановившись за углом одной из казарм, Санчес огляделся. Всего несколько метров отделяло его от караульного помещения.

Внезапно дверь рядом с ним распахнулась и на улицу вышел какой-то мужчина в форме, злобно ругавший шедшего за ним солдата:

— Черт побери! Я же приказал не возвращаться, пока не найдете того треклятого гарибальдийца!

Санчес замер.

— Мы искали его пять дней, а паек рам выдали лишь на четыре. Пришлось вернуться.

В это время из-под ноги Санчеса выскользнул и покатился с шумом камешек.

— Что это? — сержант вскинул голову.

— Я ничего не слышал, — удивленно пробормотал солдат. — А краснорубашечник не иначе как сквозь землю провалился. Мы все обыскали, нигде его нет.

— Меня не интересуют твои оправдания, Чезаре, — отрезал сержант. — Завтра же возьми новых людей и тщательно обследуй округу. А я, пожалуй, вновь наведаюсь к этой цыганской сучке. Пора заняться ее приручением. Пусть знает, кто теперь ее хозяин.

Санчес с трудом удержался от того, чтобы не наброситься на него с кулаками. Но ничего, он найдет способ отомстить сержанту, будь он проклят!

Бонетти вернулся в казарму, а его собеседник направился к конюшням, не переставая ворчать что-то себе под нос. Санчес тут же скользнул к караульному помещению. Дрожащими руками он поднял щеколду и открыл дверь. Загрохотали железные петли, и секунду спустя он оказался в кромешной темноте. Сердце гулко стучало. Правильно ли он поступил? Кому нужно это никчемное благородство? Стоило ли так рисковать? Корелли прикоснулся к железной решетке и усмехнулся. Он не хотел умирать.

Пьетро Корелли откинулся на спинку кресла и слегка сжал переносицу большим и указательным пальцами. Это мало помогло, и пульсация в висках продолжала мучить болью. Ничто не могло избавить от нее, она возникала всякий раз, когда он начинал думать о брате. Санчес исчез более недели назад, и все это время Пьетро не переставал его искать. Он лично возглавил группу солдат и прочесал все окрестности. Старший Корелли сделал это главным образом потому, что хотел доставить младшего брата в гарнизон живым. Он не был уверен, что сержант не попытается расправиться с гарибальдийцем на месте, и потому отстранил его от поисков.

Пьетро хотел доказать, что Санчес не убийца. Главное — найти брата, а уж когда они будут вместе, сам черт им не страшен. Он докажет, что со стороны Сантильяно была только законная самозащита. И докажет не только командованию. Прежде всего Пьетро хотел убедить в невиновности брата одну очень своенравную синьору. Лору Джекилл.

Полковник вздохнул и откинул крышку часов. Второй час ночи. Видно, и сегодня ему не удастся заснуть. И так почти каждую ночь, с тех пор как сбежал Санти. Придется придумать себе какое-то занятие. Не сидеть же ему сутками в кабинете?

Дверь внезапно распахнулась, и резкий порыв ветра смел лежащие на столе бумаги. Пьетро поднял глаза и замер от неожиданности. Кого он меньше всего ожидал увидеть сегодня, так это своего отца.

— Я… я не думал, что ты прибудешь так скоро.

Лукка Корелли, сняв шляпу, взъерошил густые коротко остриженные волосы и протянул старшему сыну руку:

— В телеграмме ты просил меня срочно приехать. Я понял, что дело серьезное, и потому немедленно отправился в путь.

Отец сбросил с плеч длинный плащ и посмотрел Пьетро прямо в глаза.

— Зачем ты меня вызвал? Что-то узнал о Санти?

Пьетро не переставал удивляться его проницательности.

— Да, дело касается Санти. Он был здесь, папа. Когда я посылал тебе телеграмму, он еще был здесь.

Закашлявшись, Лукка уселся в кресло.

— Что значит — был? Должен ли я понимать тебя так, что теперь его здесь нет?

Полковник заметался по кабинету, избегая встречаться с отцом взглядом.

— Да, — наконец выдавил он. — Теперь Санти в Меленьяно нет.

— Где же он? — невозмутимо спросил Лукка Корелли и внимательно посмотрел на полковника. Он знал, что от младшего сына всего можно ожидать, но сейчас Пьетро, похоже, расстроен всерьез.

— Он сбежал.

Старик Корелли откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. Темные брови сошлись на переносице.

— Выкладывай все как есть.

Пьетро облегченно вздохнул. Впереди еще одна бессонная ночь, но теперь у него есть союзник.

Утром полковник до невозможности хотел спать. Зато отец, словно и не пережил тревожную бессонную ночь, был совершенно бодрым и, как ни в чем не бывало, отправился в столовую завтракать. Пьетро в отличие от него совершенно не чувствовал голода и решил сперва выслушать отчет патрульных, а уж затем…

— Господин полковник!.. — прервал его размышления рядовой Сьерри. — Господин полковник, скорее сюда!

Пьетро хмуро взглянул на запыхавшегося кавалериста.

— В чем дело, рядовой?

— Простите, господин полковник, но вы сами должны посмотреть на это чудо. Я никогда ничего подобного не видел.