— Бичер что-то сказал тебе? Чем он вызвал твои подозрения?

Блейк сонно зевнул, повернулся на бок и положил ей Руку на грудь.

— Ты же знаешь Бичера: он осторожный человек. Бич ер недавно спросил меня, не слышал ли я что-нибудь о Джордже Фридоме? Когда я сказал, что ничего о нем не знаю, он как-то странно посмотрел на меня и заявил, что не может поверить, что мой лучший друг до сих пор не прислал письма. У меня такое впечатление, что Бич ер решил прощупать меня, словно точно зная, что я должен получить письмо. До разговора с Бичером мне еще казалось, что с Джорджем все в порядке. Теперь я снова сомневаюсь в этом.

— Возможно, это простое совпадение, что Бичер спросил о Джордже, Блейк. Я по-прежнему сомневаюсь, что он — шпион. Может быть, скоро ты получишь от Джорджа более подробное письмо. Кроме того, ты сам сказал, что первое написано его почерком.

— Я знаю. Но меня удивляет, что ни Вест, ни его люди не приехали ко мне и не расспрашивали о Джордже. Если Джесси, действительно, так дорога Весту и ее украли, то главное подозрение упало бы на Джорджа. Учитывая наши дружеские отношения, кто-нибудь обязательно спросил бы меня о нем. Разве не подозрительно, что этого не произошло?

Саманта погладила сильную руку мужа.

— Возможно, ты прав. Но в такое время Вест вряд ли рискнет приехать в Лоренс и угрожать кому-то из его жителей. У него здесь слишком много врагов, и он хорошо знает об этом. Насколько нам известно, Вест нанял людей, чтобы найти Джорджа. Я сомневаюсь, что канадская граница остановит их. Скорее всего, Джордж все еще продолжает скрываться, — Саманта поцеловала мужа в щеку. — Наверное, твой друг сейчас где-нибудь на побережье Тихого Океана, поэтому от него нет никаких известий.

— Возможно. Но в Канаде довольно трудно путешествовать зимой. Очевидно, им пришлось где-то затаиться, а сейчас они переехали в другое место. Но за зиму могло многое случиться, — не унимался Блейк. — Люди Веста все-таки могли их обнаружить.

— Блейк, перестань думать о плохом, — Саманта на миг задержала дыхание, взяла его руку и приложила к своему животу. — Вот, чувствуешь? Это поможет тебе отвлечь свои мысли от Джорджа и подумать о более приятном. Слышишь, как он толкается?

Теплая сладкая волна захлестнула Блейка, когда он, действительно, почувствовал, как ребенок шевелится внутри Саманты.

— Да, — засмеялся Блейк. — Возможно, мы немного потревожили его, занимаясь любовью.

Саманта беззаботно улыбнулась.

— Я не сомневаюсь в этом. Она, наверное, уже хотела уснуть.

Блейк нежно поцеловал живот Саманты.

— Пора тебе спать, детка, — строго сказал он, притворяясь, что разговаривает с ребенком.

— Нет, подожди. Мне еще нужно умыться и надеть ночную рубашку.

Саманта поднялась с постели, подумав о том, как приятно, когда в комнате тепло и не замерзаешь, вылезая из-под одеяла. Она окинула себя критически взглядом: несмотря на большой срок беременности живот не казался огромным, но все равно приходилось носить свободные платья и блузки поверх юбок, которые уже не сходились на ней.

Весной, когда стояли солнечные дни, и даже ночи были теплыми, Саманта всегда ощущала подъем: пробуждалась природа, а вместе с ней — и новые надежды. Ей так хотелось, чтобы в Канзасе, наконец, наступил мир, и чтобы от Джорджа пришло письмо.

Блейк надел длинное трико, взял с ночного столика сигареты и закурил, затем снова лег в постель. Его не покидали тревожные мысли о Джордже и о судьбе их будущего ребенка. Он все еще сомневался в подлинности полученного письма. Если бы Блейк был не женат, он бы давно отправился к Джорджу и все проверил. Но теперь у него есть Сэм, и скоро будет ребенок… его ребенок… Черт возьми, как много требуется времени, чтобы малыш появился на свет!

Наконец, вернулась Саманта.

— У тебя какой-то отрешенный взгляд, Блейк Хастингс, — шутливо заметила она, уменьшая пламя лампы. — Перестань волноваться о Джордже и о ребенке. Блейк глубоко затянулся сигаретой, прислушиваясь к стрекотанию сверчков, потом протянул руку к столику и стряхнул пепел.

— Ничего не могу с собой поделать, — ответил он, продолжая курить. — Хорошо, что наступила весна, но вместе с тем это означает, что обе стороны активизируют свою деятельность. Борьба обострится, это несомненно. Хотелось бы, черт возьми, чтобы Президент послал сюда федеральные войска, это позволит держать события под контролем. Однако Пирс только призывает прекратить борьбу, но ничего не делает, чтобы остановить ее. У него совершенно нет собственного мнения. Пойми, наш ребенок может родиться, когда разразится война!

— Ну, в ноябре мы, возможно, изберем другого президента, который будет поддерживать нас.

— Если вообще удастся выдвинуть кандидата от аболиционистов.

Саманта погладила мужа по плечу.

— Мы непременно постараемся сделать это. Подобные вопросы обсуждаются не только в спальнях. Ты не возражаешь, если я переменю тему и поговорю о моем брате Дру? Сегодня мои родители получили от него письмо. Кстати, он гостил у нас почти месяц, как раз перед тем, как мы познакомились. Прошлым летом Дру не смог приехать: продолжал заниматься. Он пишет, что, возможно, и этим летом мы не увидимся. Брат хочет быстрее закончить учебу, чтобы стать адвокатом.

— Я бы с удовольствием познакомился с ним.

— Думаю, когда-нибудь это произойдет. Кстати, отец считает, что учитывая, как развиваются события в Канзасе, Дру лучше не уезжать из Гарварда. Хорошо зная брата, я предвижу, в каком затруднительном положении он сейчас находится: ему бы так хотелось быть рядом с нами. Дру замечательный человек, достойный доверия. Отец сказал, что постарается в письме объяснить брату, что от него будет больше пользы, если он вернется сюда полноправным адвокатом. Отец опасается, что если Дру сейчас приедет в Канзас, то непременно окажется втянутым в борьбу и уже никогда не сможет закончить учебу.

— Возможно, тебя тоже следовало бы отправить в Новую Англию, к брату. Там бы ты была в большей безопасности.

— Мы уже говорили об этом. Я не оставлю родителей одних. Если бы Дру имел представление, что происходит в Лоренсе, он бы немедленно приехал сюда. Просто брат не понимает, как далеко все зашло, и поэтому так беспечен. Пусть уж он остается там, а я буду здесь.

Саманта закрыла глаза. В последнее время она сильно уставала от необходимости ежедневно принимать жизненно важные решения, от тревоги за судьбу Джорджа и Джесси и о том, что их ждет впереди.

— Как неспокойно на душе, — сонно произнесла Саманта, — нет никакой уверенности в будущем. Бедный Джордж! Хотя бы скорее что-нибудь узнать о его судьбе. Я понимаю, как ты тревожишься о нем.

— Постарайся думать только о себе и о ребенке и не переутомляйся, Сэм. Ты слишком много работаешь. Я не хочу, чтобы ты подвергала риску здоровье ребенка. Ты ведь понимаешь, это и мой ребенок. Я хочу, чтобы ты была осторожной и выполняла все то, о чем я тебя прошу. Это твой первый ребенок, и еще неизвестно, как пройдут роды.

— Ну, пока я чувствую себя прекрасно. Но все-таки, дорогой муж, я сделаю то, что ты просишь.

Эти слова Саманта произнесла, почти засыпая. Она слышала, что Блейк еще что-то говорит, но уже ничего не понимала: сладкий сон овладел ею. Блейк еще какое-то время лежал, ощущая странную тревогу, потом погасил сигарету, обнял Саманту и тоже уснул.

Они не знали, сколько проспали, прежде чем были неожиданно разбужены. Первым проснулся Блейк: что-то встревожило его. Он сел в постели и прислушался — тишина. Неожиданно раздался звон разбиваемых окон, затем чей-то воинственный вопль, и вот уже по занавескам и стенам дома поползли языки пламени.

Шум разбудил и Саманту. Она ничего не поняла, только почувствовала, как Блейк тянет ее за руку.

Саманта задыхалась и кашляла, потому что дом быстро наполнялся дымом. Блейк уже успел найти одежду жены и набросить ей на плечи, затем схватил ружье, лежавшее рядом с кроватью.