– Прошу прощения, господин майор, – прокашлялся Брат, – но с каких пор мы стали опасаться «бладей»?

– Мы? – переспросил Крайчек удивленно. – Кто это «мы»?

– Ну, штурмовики, Палачи, Старшие Братья.

– Даже не знаю, как ответить тебе, солдат. Быть может, ты и я говорим о разном. В таком случае не исключаю, что опасаться «бладей» ты начал после трипака или сифона. Хотя мне сложно представить, какая из них согласится тебе дать. Что касается меня, то я начал опасаться «Кровавых Рашеров» после того, как мое подразделение, насилу выйдя из боя с ними, недосчиталось двух Палачей убитыми и четырех ранеными. Это при том, что нас было десять, а их пятеро.

– У них были потери? – с придыханием спросил Преклов.

– Да. Как минимум один. Я сумел убить его, только подойдя вплотную и запихав термитную гранату в радиатор силовой установки. Сволочь горела, как Саппоро под обстрелом Второго Тихоокеанского. Насколько досталось остальным, не знаю.

– На что они похожи?

– На крепость, солдат. Американский супертяж – это злоебучая ходячая крепость под две тонны весом. – Крайчек поднял пульт, и на экране возникло изображение монструозной брони, вызвавшее у Глеба почти совсем утерянные воспоминания о детской игрушке – большом плюшевом медведе, толстом и округлом. – «Феникс» для него, что горох, – продолжил майор. – Поэтому настоятельно рекомендую иметь в звене хотя бы один огнемет, магнитные мины и побольше кумулятивных выстрелов для подствольника. Правда, от последних толку мало. Вот эта хрень, – ткнул Крайчек указкой в приближенное изображение лобовой брони, густо покрытой, словно огромными пупырышками, полусферами, сантиметра по четыре в диаметре каждая, – рассекает кумулятивную струю и почти сводит ее воздействие на нет. Выглядит нелепо, но действует эффективно. При определенном везении один-другой из десятка выстрелов, быть может, и пройдет. Я давно уже ратую за внедрение подобной защиты на нашей ТБ, но… В любом случае атаковать Рашера в лоб тяжко. Там и без «прыщей» непрошибаемый панцирь. Разве что «Химере» не грех попытаться. Остальным – заходить с флангов, в тыл, искать позиции над целью. Беда в том, что коридор – не место, где можно дать волю тактическому гению. В стесненных условиях остается действовать тупо. Рашер крепок, но не то чтобы шибко расторопен. Он вряд ли сунется в самую гущу, подставляя тыл. Поливайте его огнесмесью, закидывайте минами, бейте по сочленениям. Главное при этом – не лезьте на рожон. Те пятеро, что встретились мне, оставляли в ТБ дыры весьма приличного диаметра. Мы не располагаем точными сведениями об их вооружении и о ТТХ брони. Но уверяю вас, и то и другое заслуживает серьезного подхода. А теперь поговорим о самой веселой части нашей операции.

– О возвращении? – усмехнулся Колосс.

– Нет, солдат. Возвращение – скукота. Заброска обещает быть куда горячее.

Талос, вздыхая, шнуровал ботинки и сокрушенно качал головой:

– Идиотизм. Какой же все это идиотизм.

– Хватить ныть, – без особого энтузиазма буркнул Колосс. – Могло быть и хуже.

– Например? Свободный прыжок с орбиты? Или… Предложи вариант.

– Как тебе высадка с десантной лоханки под огнем пулеметных турелей?

– Я предпочел бы ее. Лучше сдохнуть в бою, чем изжариться в жестяной банке, как какой-то… – Талос поднял взгляд на хмурящегося Преклова. – Я не тебя имел в виду, Толян. Хотя ты-то будешь аж в двух банках. Неужели они смогут запихать туда «Химеру» целиком?

– Это подводный крейсер класса «Спрут», – напомнил Глеб. – Его шахты рассчитаны на РБПБ-45 с диаметром два с половиной метра. Туда при желании можно БТР засунуть.

– Здоровая дура, – заметил Преклов. – Я еще по «Зарнице» помню. Хронику испытаний показывали на «Истории вооружений». Как такую можно не заметить?

– А меня заботит другое, – тихо, будто стыдясь собственного признания, заговорил Колосс. – РБПБ-45 – это же межконтинентальная ракета. Она в космос уходит, прежде чем начать снижение. А я в космосе никогда не был, не готовили меня…

– Да какой, к чертям, космос? – усмехнулся Глеб, стараясь придать голосу как можно больше уверенности. – Ты в самом деле считаешь, что нас запихнут в головную часть межконтинентальной ракеты и запустят в термосферу?

– Ну да, – пожал плечами Брат.

– Что за чушь? Речь о специальном средстве доставки. Это не баллистическая межконтиненталка, а управляемый аппарат, который наверняка полетит на сверхнизкой высоте и только потом ее наберет, перед отделением транспортных блоков от носителя. Очевидно же, – развел он руками, улыбаясь, но лица сослуживцев вопреки ожиданиям ничуть не просветлели.

– Делитесь сладостными предвкушениями? – бодро поинтересовался вошедший в казарму Крайчек. – Марш по машинам! Чтобы через тридцать минут все были у шлюза в боевой готовности!

– Что это? – уставился Глеб на пахнущего свежей краской «Ивана», влетев в свой МКП.

– Пустынно-степной камуфляж, – отрапортовал Лютин. – Мы изучили снимки со спутника и подобрали оптимальную цветовую гамму.

– На говно похоже.

– Так и есть.

– Ладно, – скинул Глеб майку, – проблему с прицелом исправили?

– Угловая минута, я лично проследил.

– Хорошо, – он сменил штаны и переобулся. – Открывай.

«Иван» с тихим шипением сервоприводов распахнулся навстречу оператору. Штекеры нейросети мягко вошли в позвоночник.

– Система, восстановить герметичность.

– Удачи! – неловко взмахнул рукой Лютин, но Глеб не ответил, выпрыгнув из МКП и быстро зашагав к шлюзу.

К месту встречи уже подтянулся Преклов и первое звено в полном составе.

Никогда раньше Глебу не доводилось видеть своими глазами Палачей в ТБ. На агитационных плакатах они смотрелись здорово, но живьем производили куда более сильное впечатление. Матово-черная броня походила на гладко отесанный камень, и стоящие в скудном свете ртутных ламп Палачи напоминали Атлантов, бросивших небо и взявших в руки пулеметы. Округлые бронепластины накладывались одна на другую, словно элементы средневековых доспехов, скрепляемые отнюдь не средневековым экзоскелетом. Двухметровые цвайхандеры выглядели бы в покрытых панцирем руках не менее органично, чем «Фениксы». Левую сторону кирас, над сердцем, украшали эмблемы частей прежней приписки: алый ястреб, выставивший вперед когти в смертельном броске, оскалившаяся медвежья голова; белое дерево с раскидистыми ветвями и сияющий крест.

«Праведники», – припомнил Глеб имя полка, в котором служил Отто Грубер, и попытался рассмотреть под забралом лицо, но узкая полоска бронестекла лишь мерцала слабыми отсветами, не позволяя заглянуть внутрь.

– Ого! – на месте сбора появились Колосс и находящийся, судя по всему, в отличном расположении духа Талос. – Какие штуки! Мне всегда было интересно, – принялся он разглядывать Палачей, подойдя к ним вплотную, – шлем ТБ является головным убором или, прежде чем отдать честь, нужно нахлобучить сверху фуражку?

– Пилотку, – поправил Колосс.

– Да? А вы что, пилоты? – усмехнулся Талос, обходя неподвижно стоящих Палачей кругом. – Ну, сегодня полетаете.

– Все в сборе?! – громовой бас Крайчека моментально отбил у Брата желание продолжать дискуссию о гардеробе.

– Так точно! – отчеканили в два голоса динамики «Ивана» и брони с сияющим крестом.

– На погрузку!

Внутренние створки шлюза медленно разошлись в стороны, демонстрируя урчащий на холостых оборотах восьмиосный тягач с раскрытым бронированным кунгом.

– Живее, вашу мать, недоноски! Вы хоть представляете, во что обходится минута простоя тяжелого крейсера?!

– Я скучал по вам, господин майор, – без намека на иронию признался Преклов, закатывая «Химеру» в чрево ангара на колесах.

– А я-то как тосковал! Рыдал ночами! Шевелись!

Крайчек поднялся последним и закрыл кунг, после того как Братья втащили внутрь погрузочные мостки.

Впереди загудели приводы ворот. Тягач рыкнул двигателем и покатил прочь из Эль Дескаро.