– Куда, вашу мать, вскочили?! – По траншее шагал Зуев, на ходу осаживая не в меру воодушевившийся личный состав. – Ну-ка, жопы к земле! Встанете, когда я скажу! Герои, еб…

Окончание красочного эпитета потонуло в громовом раскате, вырвавшемся из орудия стоящего метрах в пятидесяти справа «Циклона». Сухая трава на пятачке под дульным срезом вспыхнула и почернела. Облако пыли, раскатившись полукругом, осело в открытых ртах новобранцев. И тут же, с интервалом в четыре секунды, грохнул второй выстрел, добавивший еще один слой земли на примолкшие языки. Слева донесся голос другого «Циклона», чуть приглушенный двумястами метрами расстояния. Теперь пушечная канонада уже не смолкала.

Прежде чем опуститься на дно траншеи, Глеб успел перевести взгляд с танка в сторону врага и насчитал пять черных дымных лент, едва различимых за облаком земляной взвеси.

– Минус пять! – прокричал он, стараясь донести радостную новость до пригнувшихся и зажавших уши сослуживцев, но, видя, как в ответ беззвучно шевелятся губы Преклова, решил воспользоваться рацией на частоте звена. – Звено, как слышите?

– Херово, – отозвался Демидов, заткнувший левое ухо пальцем. Остальные просто кивнули.

– С той стороны уже пять машин горят! Похоже, Толян, ты и сегодня счет не откроешь!

– Бля! – Преклов раздосадованно поджал губы. – Почему меня в танкисты не направили?

– Танки берегут, – высказала предположение Волкова.

– Черт! Как посмотреть охота! – Он бросил опасливый взгляд на спину сержанта, продолжающего в полный рост вышагивать по траншее, и после секундных раздумий решился встать. – Ео-о мое! Да их там хренова тьма! Ох!

Не долетевший метров десяти снаряд глухо рванул и поднял в воздух целую тучу земляных комьев, один из которых, весьма увесистый, разбился о шлем Преклова. Толян покачнулся и отпрянул к стене, нащупывая свободной рукой опору.

– Куда?! – Глеб схватил контуженого за рукав и дернул вниз. – Ты в порядке?!

– Нет! Он не в порядке! – выросший будто из-под земли Зуев ухватил Преклова за горловину жилета и одним рывком подтянул к себе так, что козырьки их шлемов клацнули, соприкоснувшись. – Повтори крайний приказ, рядовой!!! – проорал сержант, и на сером от пыли лице Толяна заблестели капли слюны. – Повтори приказ!!!

– Ж… жопы к земле, – неуверенно процитировал Преклов.

– Так какого хера ты делаешь?!

– Виноват.

Расширившиеся ноздри сержанта изрыгнули отработанный воздух, напора которого хватило для того, чтобы нижняя половина растерянной Толиной физиономии стала заметно чище.

– Я с тобой еще не закончил! – прорычал Зуев и, впечатав незадачливого подчиненного в стену траншеи, утратил к нему интерес.

– Чтоб я сдох. – Преклов опустился на землю и поправил шлем.

– Совсем сдурел? – процедил Глеб сквозь зубы. – Ты звено подставляешь!

– Я же просто… – начал было Толян оправдываться, но осознавая, что дал маху, врезал с досады локтем по стене и замолчал.

Лейтенант Морозов, опустив бинокль, перевел взгляд на планшетник.

– Да. Да, подтверждаю – отходят за хребет. Около тридцати процентов. Туда бы авиаудар! Лучше парочку, и от них мокрого… Но… Так точно. Понял вас. – Он с силой загнал антенну в трубку рации. – Дьявол! – после чего включил гарнитуру, наблюдая за приближающимися «Скарабеями». – Рота двадцать два, взвод три, на погрузку!

– Что тебе непонятно в слове «прикрытие», рядовой?! – Сержант Зуев вперился глазами в Демидова, неосторожно позволившего себе подать голос без команды.

– Все понятно! – отрапортовал тот, перекрикивая гул винтов. – Но разве мы не…

– …надерем муслимам жопу и к обеду завоюем мир?! – закончил фразу Зуев. – Нет! Не сегодня. Нам поставлена задача – обеспечить прикрытие утилизаторам.

Отделение вопросительно переглянулось.

– Вы хоть что-нибудь о войне знаете, салажье? – обвел подчиненных взглядом сержант. – Чему вас теперь учат, как не нассать мимо рукомойника?

На этот непростой вопрос ответа никто не дал, так как «Скарабей», упершись шасси в землю, стимулировал сержанта к новым словоизлияниям:

– Приехали, салажье! Выметайтесь! Бегом-бегом-бегом!

Распахнувшиеся двери вертолетов выпустили штурмовиков из стальных утроб на обожженную изрытую степь. От точки приземления и на несколько километров вдоль береговой линии пейзаж украшали остовы уничтоженной и поврежденной техники, обильно приправленные останками воинов Аллаха в различной степени укомплектованности. В ближайшей воронке, возле которой высадилось отделение Зуева, лежала половина туловища без рук и головы, облаченная в тлеющие лоскуты коричневого мундира. Перемешанные с землей внутренности тянулись к краю вырытой снарядом могилы. Левую половину изломанной груди украшал орден, вошедшей ребром в мясо.

Ульрих, недолго думая, подскочил к трупу и, сорвав награду, обтер ее валяющимся неподалеку пустым рукавом.

– Красивая побрякушка, – продемонстрировал он трофей Волковой.

– Себе приколешь? – усмехнулась та.

Проходящий мимо боец укоризненно посмотрел в их сторону и сплюнул.

– Долбоебы.

– Что? – попытался возмутиться Ульрих, все еще держа орден перед глазами, как вдруг на запястье сомкнулась лапища сержанта.

– Где взял?

– Там, – указал Карл в сторону обрубка, продублировав жест поворотом головы.

Дальнейших расспросов не последовало. Тяжелый сержантский кулак врезался в скулу рядового, отправив того кубарем на дно воронки, прямо по разбросанным потрохам.

– Отделение, слушай мою команду! Ничего не подбирать! Увижу какое трофейное говно в ручонках – оторву к ебене матери!

Ульрих встал и, растирая ушибленную физиономию, взобрался наверх.

– Что на него нашло? – посетовал он Волковой.

– Мины, салага, – пояснил не без интереса наблюдавший за происходящим штурмовик с ефрейторскими лычками и обратился к Глебу: – Вы откуда?

– «Зарница», – ответил тот.

– М-м… Слышал. Ты следи за своими. Не то от звена ошметки останутся. Тут кругом сюрпризы.

– В трупах?

– И в трупах тоже. Не знаю, каким образом они успевают их фаршировать, но делают это мастерски. У нас в соседнем звене одному руку отхерачило и половину рожи. Пистолетик наградной увидал, цап его из кобуры, ну и… Короче, не зевай.

– Звено! – крикнул Глеб, не доверяя столь важную информацию технике. – Все слышали сержанта? Ничего не трогать! Как бы сильно оно ни блестело и как бы нестерпимо от этого ни свербело у вас в жопе!

Зуев обернулся, приподняв бровь, и хмыкнул.

– А у тебя здорово выходит, – пихнул Преклов Глеба в плечо. – Ой, виноват, лычки, кажись, запачкал.

– Не забывайся, рядовой, – нарочито серьезно парировал тот. – Я за тебя отвечаю.

Штурмовики шли двумя цепями, перемежающимися дюжиной БМП и четырьмя ЗСУ. В небе, описывая круги, гудели вертолеты прикрытия, а на земле то тут, то там хлопали одиночные выстрелы.

– Куда лезешь?! – окликнул Зуев идущего с автоматом на изготовку Консальски. – В госпитале решил отдохнуть, сученок?!

– Никак нет! Там…

– Увидел раненого – добил без промедлений! Все слышали?!

– Так точно! – донеслось с разных концов растянувшегося отделения.

– Ну и какого хера ты ждешь?!

Консальски снова вскинул опустившийся было ствол и спустил курок. Пуля, пробив каску неприятеля, сшибла с нее земляное облачко, тут же прибитое алым шлейфом брызг.

– Вам здесь, бараны, не учебка! – продолжил наставления Зуев, шагая вперед. – За точность баллы не начислят! Живой враг, мертвый враг – вот ваша вводная и ваша цель! С минимальным риском и моментальным эффектом! Запомните – каждый ебаный исламист мечтает вознестись на небеса! А самый прямой путь туда – через убийство неверного, то есть любого неисламиста! – Сержант, не останавливаясь, вскинул СГК и дал короткую очередь по едва уловимо шевелящемуся бугорку земли. – Сучьи твари рвутся, кончая от радости, если могут забрать в мир иной хотя бы одного из нас! И не забывайте – эта погань ни хуя не стоит, а вы обошлись Родине в невъебенную сумму! Насрать на свое здоровье? Так задумайтесь о долге перед Отечеством! Отделение, стоять! – скомандовал он, как только вверенный личный состав миновал остовы двух сожженных бронетранспортеров. – А ну, прижали жопы к броне и не высовываться! Да не с той стороны, тупицы!