– А далеко до порта? – поинтересовался Талос.

– Проголодаться не успеешь, – заверил майор.

– Я бы уже перекусил.

– Не рекомендую. Хотя, если нравится блевать в забрало – дело твое.

– Мы тут как раз перед отъездом обсуждали, – подключился Колосс, – как эта самая ракета нас доставлять будет. По баллистической траектории или низом?

– В пяти метрах над водой. После бомбардировки золотые пляжи Майами превратились в чудесный скалистый берег высотой десять-пятнадцать метров. Вот вдоль него и пойдете на бреющем. А как достигнете точки входа на сушу, перемахнете через скалы и, пугая койотов, помчитесь кратчайшим маршрутом к нашему озерцу. На тот момент, когда ракету засекут, она будет почти в пункте назначения, и перехватчикам достанутся лишь горящие обломки да ваши пустые контейнеры с парашютами. А ты с какой целью интересуешься? Страшно?

– Есть немного.

– Поверь, если что-то пойдет не так, вы умрете, даже не успев этого заметить. Расслабься.

– Благодарю, господин майор, – пробурчал Колосс.

– Так нас все-таки обнаружат? – уточнил Глеб.

– А ты как думаешь, может американская локационная система не заметить крылатую ракету размером с хороший автобус, летящую над их территорией со скоростью чуть больше тысячи километров в час?

– Значит, нас будут встречать на выходе?

– Ближайшая база находится в семидесяти двух километрах от лаборатории. Если уложитесь за час, все, что может ожидать вас на выходе, это вертолетный десант с легким стрелковым вооружением.

– А сами вертолеты?

– Транспортники с миниганами калибра семь шестьдесят два.

– Вы об этом не упомянули, когда обсуждалось возвращение. Почему?

Крайчек сделал удивленное лицо:

– Прости, запамятовал. А! Вот еще что, там ветрено, есть риск простудиться. – Майор оставил ироничный тон и взглянул на Глеба со всей строгостью. – Солдат, если три-четыре десятка недоносков и пара винтокрылых мясовозов являются для тебя серьезным препятствием, то лучше сразу подать рапорт о переводе в место поспокойнее.

– Виноват, – моментально осознал Глеб свою оплошность. – Это несущественная деталь. Проблем не возникнет.

Спустя тридцать минут после отъезда с базы машина дважды останавливалась, минуя КПП, и наконец заглушила двигатель.

– На выход, – скомандовал Крайчек, поднимая дверь кунга.

Спущенные мостки гулко ударились о бетон, отчего пространство вокруг наполнилось эхом.

– Ни хера себе! – присвистнул Талос, привнеся в него новые отголоски.

Док, где остановилась машина, являлся не чем иным, как рукотворной пещерой титанических размеров. Сводчатый потолок, поддерживаемый рядами необъятных опор, висел метрах в двадцати над головой и блестел от влаги, словно каменное небо в звездах. Было прохладно, пахло сыростью и морем, слышался плеск воды. Огромная тускло освещенная пещера, казалось, не имела конца. Дальних стен просто не было видно, они терялись в темноте. Но вот что Глеб разглядел сразу, так это их, хозяев океана, подводных чудовищ класса «Спрут». Два исполина, будто гигантские спящие рептилии, стояли в доке, ожидая, когда взявшая передышку война вновь разбудит их и призовет под свои знамена. Два следующих за ними канала были пусты, остальные занимали лодки меньшего водоизмещения.

– И где же наша ласточка? – воскликнул Брат, как нетерпеливый ребенок в ожидании подарка. – Эта?! – указал он на ближайший «Спрут». – Дьявол! Я люблю ее!

– Смотри белье не замарай, – предостерег Колосс.

– Отставить балаган! – скомандовал Крайчек. – За мной!

– Всегда мечтал поглядеть, как там внутри, – поделился сокровенным Талос.

– В таком случае разочарую. Изнутри ты увидишь только десантный контейнер. Полюби его. Возможно, придется провести там всю оставшуюся жизнь.

– А вы умеете поднять настроение, господин майор, – ощерился Брат.

– Преклов, ты первый. Заводи свою подружку, – Крайчек махнул рукой, и дежурящие на субмарине техники засуетились возле люка ракетной шахты.

«Химера», лязгая траками, заползла по мосткам на широченную «спину» крейсера и остановилась по команде подскочившего человека в желтом комбинезоне. Сверху послышался шум электромоторов. Два крюка, спущенные с мостового крана, были оперативно закреплены на броне «Химеры», и лебедка зашуршала по каткам, поднимая трехтонную машину в воздух. Кран сместился к шахте, и беспомощно висящий монстр Преклова, поджав гусеницы к башне, стал медленно спускаться в чрево ствола калибра два с половиной метра.

Пока техники возились с крепежом «Химеры», Палачи обступили вторую шахту и поочередно спустились внутрь.

– Им такое не впервой, верно? – поинтересовался Глеб.

– У кого по две, а у кого и по шесть «консервов», – ответил Крайчек, едва не зевая. – В первый раз немного дискомфортно. Потом привыкаешь. Тебе понравится. Звено два, на погрузку!

Глеб с Братьями поднялись на борт и подошли к следующему колодцу ракетной шахты.

– Черт, – заглянул Колосс внутрь и отпрянул.

Талос, заинтересовавшись, наклонился над шахтой, но лишь разочарованно хмыкнул, не обнаружив внутри вышеозначенную личность.

– Первый раз? – необдуманно ухмыльнулся техник.

– Нет, бля, только так и передвигаюсь, – огрызнулся Талос, отчего маленький человек в желтом комбинезоне побледнел и осунулся.

– Э-э… – начал он, прокашлявшись, – значит, держитесь тут, ногу ставите сюда, спускаетесь по одному. Потом объясню, как фиксироваться. Да…

Талос фыркнул для закрепления устрашающего эффекта и полез первым.

– Дерьмо! Что за херь торчит отовсюду? Так должно быть?

– Угу, – боязливо подтвердил техник.

– А эти мешки тут зачем?

– Для баланса. Вас же трое, а не четверо.

– Что дальше?

– Поставьте оружие на предохранитель, поместите в держатель, займите посадочное место и опустите фиксатор.

– Вот эту поебень с рогами?

– Так точно. Больше ничего не трогайте, пока не скажу.

– Слышь ты, гондон желтый, я ведь и вылезти могу, доумничаешься!

– Следующий, пожалуйста.

Колосс и Глеб поочередно спустились в «консерву».

– Мне тоже оружие в держатель ставить? – поинтересвался Глеб, задрав голову.

– Нет, только на предохранитель. Опустите фиксаторы. Так. Теперь вы, двое, возьмите справа от себя дыхательные маски и наденьте их.

– И как я – твою мать! – запихаю ее под забрало? – возмутился Талос, вертя в руках белый пластиковый «намордник».

– Постарайтесь. Она вам понадобится.

Кое-как, пыхтя и матерясь, Братья нацепили маски.

– Отлично, – похвалил техник. – Счастливого пути.

– А как отсюда выбираться?! – неожиданно посетила Глеба крамольная мысль, когда над колодцем завис носовой обтекатель ракеты.

– Дальше только автоматика. Обычно работает.

На фоне снижающегося обтекателя появился Крайчек:

– Передавайте от меня привет Рашерам. И вот еще что, останутся сувениры – прихватите. Задраивай.

Недостающая часть летательного аппарата, заняв свое место, изолировала пассажиров «консервы» от внешнего мира. Щелкнули стопоры, зашипел герметик, и после толчка ракета пошла вниз.

Глеб вдруг остро ощутил полную, абсолютную беспомощность. Отчаянно захотелось выбраться наружу. Грудь сдавило, словно бетонной плитой. Он попытался поднять фиксатор, но ничего не вышло, и нервозность только усилилась. Ладони вспотели, от ног вверх быстро поднималось онемение.

«Без паники, – сказал он себе, разглядывая неподвижно стоящих Братьев, похожих в свете тусклых желтых ламп на прикованных к скале титанов. – Все в порядке. В полном порядке. Мы не первые и не последние. Технология давно отработана. Риск внештатной ситуации минимален».

– Минимален, – повторил Глеб вслух, когда внутри «консервы» раздался странный гул, а по корпусу пошла вибрация.

«Все нормально. Нормально… Просто силовая установка заработала. Выходим из дока. Все по плану».

Хронометр на забрале шлема показывал 04:01. В течение следующих пятидесяти минут Глеб успел подумать о многом: о жизни и смерти, о долге, о чести, о победах и поражениях, о друзьях и сослуживцах, о поставленной задаче, об устройстве «консервы» и как из нее выбираться в случае, если автоматика откажет; о том, почему лампочки внутри желтые; и о странном узоре облупившейся краски на полу, напоминающем то ли кулак, то ли свиную голову. В конце концов ему стало просто скучно. Глеб зевнул и едва не вывихнул челюсть от неожиданности, когда успокаивающий желтый свет вдруг сменился мигающим красным и чертовски неуместный женский голос певуче сообщил: