— Я объяснил тебе суть проекта. Ты знаешь о мирах и о том, что в них происходит. Но верить в полную параллельность событий не следует, иначе ты не увидела бы меня здесь. Сюзанна где-то там, она существует!

Я сам испугался, уловив нотки отчаяния в своем голосе.

— Что же ты намерен делать в таком случае, черт побери? Искать ее во всех временах, как древнегреческий герой? Оставь это, Джон. Вернись к своим яхтам и друзьям, уладь дела с полицией и миссис Меллорз и забудь Сюзанну. Эта девушка не была настоящей, реальной. Она — призрак возможного.

— Давай не будем говорить о ней.

— Как хочешь.

Мы попытались переменить тему разговора, но это оказалось невозможным — как всегда, когда важная беседа внезапно прерывается и славное не сказано, но продолжает незримо присутствовать и напоминать о себе. Для постороннего наш дальнейший разговор был спокойным и даже содержательным, но мне и Марианне все время мешал образ белокурой девушки, стоявшей за каждым сказанным словом.

Вскоре Марианна ушла к себе, а я уснул в кресле, закутавшись в одеяла.

Утром Марианна разбудила меня. Она была дружелюбна и приветлива, но я чувствовал скрытую настороженность, словно она опять не доверяла подозрительному типу, который провел ночь в ее квартире.

— Кстати, я поговорила с одним из твоих друзей, — сказала она.

— Да?

— Я позвонила доктору Страттону. Решила, что это безопасней, чем твой звонок. Он сказал, что приходить на станцию не надо, потому что полиция ведет наблюдение. Он попросил тебя быть в Бухте Морских Звезд в десять утра, и еще сказал, что если ты будешь там ровно в десять, он тебе поможет.

Говоря это, Марианна не смотрела на меня.

Марианна, сидевшая за рулем, всю дорогу упорно молчала. Погода обещала исправиться, кое-где из-за туч пробивались лучи солнца. Плотно сжатые губы Марианны свидетельствовали о том, что она не желала ненароком обронить хоть слово. Когда мы свернули на короткую тропу к бухте, я все же нарушил молчание:

— В чем дело, Марианна?

— Ни в чем.

— Почему же ты молчишь?

— А о чем говорить?

— Ну… — Я лихорадочно пытался придумать что-либо, чтобы растопить лед. — Мы можем долго не увидеться, и мне не хотелось бы, чтобы мы так расстались. Я многим тебе обязан. — Я решил воздействовать на ее чувство сострадания. — К тому же система Страттона не исключает ошибок. Может случиться так, что ему не удастся вернуть меня.

— Не принимай меня за идиотку, Джон.

— Что ты хочешь сказать?

Мы остановились под деревьями. Выйдя из вездехода, я молчал, прислушиваясь к тихому шелесту листвы. Марианна демонстративно осталась в машине.

Внизу по серой глади моря забегали солнечные зайчики.

— Ты нагородил частокол лжи, — тихо произнесла Марианна.

— Лжи?

— О параллельных мирах. О проекционном устройстве на станции. Здесь нет и слова правды! — Голос ее окреп, она с досады прикусила губу. — Я считаю это гадким. Я искренне хотела тебе помочь, а ты сочинил какую-то дурацкую байку. Мог бы сказать правду. И что обидней всего, я на какое-то время поверила тебе, поверила всей этой глупой выдумке.

В ее голосе была горечь.

— Почему ты считаешь это выдумкой? — растерянно спросил я.

— Ты допустил ошибку, не предупредив своего друга Страттона, а он тут же выложил мне всю правду, как только я спросила.

— Что он сказал тебе?

— Правду. Он сказал, что позвал тебя в бухту для того, чтобы посадить на корабль и переправить во Францию, пока все не утихнет. Ладно, я готова поверить, что он пришлет за тобой судно. Но мне непонятно, зачем ты придумал остальное, почему должен бежать, если невиновен, как утверждаешь.

Я понимал, почему Страттон вынужден был сочинить историю с кораблем. Он всегда предупреждал меня, насколько важно держать в тайне его работу на станции. А я все разболтал практически постороннему человеку, Марианне. Он хотел как-то спасти положение. Представляю, что он мне скажет при первой же встрече… Мне попадет за мою болтливость, это бесспорно.

Бог с ним, со Страттоном, теперь ничего уже не исправить. Мне нужна была дружба Марианны.

— Послушай, останься, и ты все увидишь, — убеждал я ее. — Тогда ты убедишься, что я говорил правду.

Она смотрела на горизонт, но на нем не было видно ни одного корабля.

— Нет, спасибо. Я уезжаю. Я не могу торчать здесь все утро. Я уже и так опаздываю на дежурство. — Она завела двигатель, и вездеход ожил. Теплый воздух подул мне на ноги. — Закрой, пожалуйста, дверцу.

— Марианна, ты должна верить мне! Что еще сказал тебе Страттон?

В ее глазах были насмешка и презрение.

— Он сказал, что путешествие продлится двенадцать часов.

Двенадцать часов. Значит, он намерен вызвать меня обратно примерно в десять вечера.

— И больше ничего? — настаивал я. — Мне нужно знать точно, Марианна!

— Он больше ничего не сказал, — отрезала она, и вездеход тронулся. Дверца захлопнулась автоматически, как только Марианна, поднявшись в воздух, сделала крутой разворот и направила машину в сторону дороги.

Я стоял под деревьями и ломал голову, куда Страттон собирается послать меня на сей раз — в прошлое или в будущее? Как я появлюсь там без всякой маскировки и как примут меня люди в том мире?

Наконец солнце пробилось сквозь тучи и осветило мокрую траву, деревья, море. Оно так ярко засверкало, что мне пришлось отвести глаза. Я взобрался на взгорье и вышел на тропу, идущую вдоль моря. Правильнее всего будет сразу же убедиться, где находится двойник Страттона, а потом уже появляться в центре города.

По дороге мне попался человек, чье лицо показалось знакомым. Он быстро шел мне навстречу. Когда мы поравнялись, он еле заметно кивнул в знак приветствия и не выразил никакого удивления нашей встрече. Я не увидел на его лице ничего, кроме того смущенного выражения, какое бывает у одиноких, прогуливающихся без всякой цели чудаков — будто их застали за чем-то предосудительным.

Через полчаса я уже был у ворот станции и убеждал часового, что он должен меня немедленно пропустить.

Мне удалось уговорить его вызвать к воротам самого Страттона. Вскоре все было позади, и ученый ввел меня в свой кабинет. Он предложил сесть, сел сам. В его взгляде были явная неприязнь и раздражение.

— Что вам нужно, черт побери? — спросил он.

— Вы не знаете меня. Я прибыл из другого мира.

— Ну, конечно!

Я потратил полчаса на то, чтобы рассказать о нашем мире и всех недавних событиях. Поведал о двойниках и последних научных теориях, об убийстве Меллорза и моем пребывании в других мирах. Я рассказал ему обо всем, кроме Сюзанны. Когда я закончил, то уже знал, что Страттон мне поверил.

— Хорошо, — кивнул он. — Но я не понимаю одного. Ваш здешний двойник должен был умереть. Но я никогда ничего не слышал об управляющем отелем «Фалькомб», живом или мертвом. Это меня удивляет. Мой персонал — все на своих местах.

— Ваш персонал… — Я опять ощутил знакомый неприятный холодок под ложечкой. — Можно мне поговорить с кем-нибудь из них? Мне хотелось бы выяснить обстановку в городе.

— Не лучше ли вам переждать здесь до момента вашего возвращения?

Он внимательно посмотрел на меня.

— Благодаря вашему двойнику, мистер Страттон, в моем мире мне была предоставлена такая возможность. Надеюсь, я найду здесь объяснение совершенному убийству, — сказал я наконец главное. — Как идут ваши исследования? — вежливо осведомился я. — Кто у вас совершает путешествия в другие миры? Есть ли кто, похожий на меня… который, возможно, умер в других мирах?

Какое-то время он молча смотрел на меня, затем нажал кнопку вызова.

— Сюзанна? — спросил он. — А где?.. Ну ладно, зайдите ко мне.

Успев оглядеться, я заметил на столе Страттона два видеотелефона: тот, которым он только что воспользовался, был желтого цвета, другой — черного. Тут же стоял черный стаканчик с ручками и карандашами, лежала небольшая стопка журналов и корреспонденции. На стенах виднелись трещины, а в одном из углов под потолком успел соткать паутину паук.