— Геннадич, я поняла, почему у тебя на руках никто не умирает. — Она медленно двинулась к себе. — Никита, спасибо тебе за всё. — Танечка неуловимо быстро втянулась в своё тело. А вокруг уже суетились врачи и медсёстры, меняли капельницу, делали уколы, давали кислород. И всё время, пока Танечку перекладывали на каталку, везли в операционную, готовились к операции, снимали швы и раскрывали живот — до того самого момента, пока хирург не увидел прорезавшийся на печени шов, Никита держал пережатой артерию. Лишь когда хирург поднёс к печени зажим с иглой, Никита отпустил сосуд. Струйка крови ударила прямо в руки хирурга. Дальше тот всё сделал сам. Никита дождался пока хирург закончит операцию и Танечку перевезут обратно в палату. Танечку переложили на кровать, подключили капельницу. Когда суета вокруг неё закончилась, Никита ещё раз просканировал все повреждения — вроде бы ничего угрожающего жизни не было. Пора было собираться домой, в Монастырь. Никита ещё немного посидел молча и сказал больше для себя:

— Ладно, Тань, пока. Идти мне надо. Завтра зайду, проведаю.

— Заходи, я буду ждать.

— Ты ж в наркозе! — удивился Никита.

— Что уж теперь, в наркозе и поговорить нельзя? — Танечка выглянула, игриво улыбнулась и опять спряталась.

Никита понял, что можно спокойно оставить Танечку одну. Он встал:

— До завтра.

— До завтра, Никита.

Обратно Никита добрался быстро. Пришёл в себя. Встал, оделся, пошёл в трапезную. Войдя, остановился, не зная где и что лежит. В трапезную вошла Айша:

— Я приготовлю чай через пять минут, господин, — тихонько зазвенела чашками, блюдцами, ложечками.

— Ты почему не спишь, Айша?

— Мой господин хочет чаю. Как я могу спать?

— А если я буду хотеть чай всю ночь?

— Значит, я буду заваривать чай всю ночь.

— Но, почему? Я могу сделать это сам.

— Моё предназначение — служить моему господину. Это моя карма.

— Ты знаешь что такое карма?

— Последние пять лет я провела в Монастырском приюте в Индии. Меня там многому учили.

— И Кама-Сутре? — Попытался пошутить Никита.

— И Кама-Сутре. — Серые глаза Айши спокойно смотрели на Никиту.

— Извини, я неудачно пошутил.

— Вы не должны извиняться, господин. Кама-Сутра учит, что в любви нет ничего предосудительного. Кама-Сутра это не только обучение любовным позициям. Собственно описание любовных позиций занимает в Кама-Сутре только три главы из шестидесяти четырёх. Кама-Сутра — это философское учение о божественном единении мужчины и женщины.

— Вот как? Не знал… Сегодня чуть не погибла девушка, которая мне нравилась. Только-только успел… Голова болит.

— Я заварила Вам чай с успокаивающими травами, господин. Вот, прошу Вас. Потом я сделаю Вам успокаивающий массаж.

— Может ты спать пойдёшь? Побеспокоил я тебя…

— Позвольте мне остаться с Вами, господин. Служить Вам — большая честь для меня. Это моя карма.

— Как хочешь. Ты мне как-нибудь расскажи об индийской религии, о карме, обо всём.

— Да, господин. Я начну завтра, во время занятий йогой.

Допивали чай в молчании. Потом посидели просто так. Голова Никиты начала наливаться приятной тяжестью, слегка закружилась, головная боль исчезла. Он встал и направился к себе. Айша была рядом. Довела до комнаты, помогла раздеться, уложила на живот, начала делать массаж спины и плеч. Через пару минут Никита уже спал.

Наутро Никита проснулся поздно. Выглянул в окно — солнце стояло уже довольно высоко. Чертыхнувшись, вскочил, быстро умылся, оделся и бросился в трапезную. Айша ждала его здесь, одетая в такой же как у Никиты костюм для утренних тренировок. Налила дежурную кружку молока, подогрела лепёшку. В спортзале заставила сделать небольшую разминку, затем показала пару новых асан. Между делом, если позволяло упражнение, рассказывала об Индии, основных религиях в этой стране, началах индуизма, йоге. Так прошёл час. Наступило время кросса и физических упражнений на природе. Никита удивился как легко и без видимых усилий Айша делает все эти отжимания, подтягивания и другие силовые упражнения. А бежала кросс вообще играючи, даже не запыхалась. После водных процедур и массажа Никита заторопился в комнату отдыха. Хранитель встретил его вопросом:

— Ты хочешь рассказать мне что-то новое, Брат?

— Что, так заметно?

— На лице написано. Не огорчайся, Брат, через год ты сможешь играть в покер с чемпионом мира и он ничего не сможет прочитать на твоём лице.

— Учитель, я, кажется, нашёл новую Хранительницу.

— Где?! — поза у Хранителя была: вскочить и бежать.

Никита кратко рассказал о своих ночных приключениях. Хранитель думал недолго:

— Мне надо увидеться с ней, Брат. Опиши точно где ваш медбатальон и как она выглядит, сегодня я отправляюсь на встречу с ней.

— Ты можешь не успеть, Учитель. Её состояние улучшается. Если её признают транспортабельной, сегодня её отправят в Кабул, а там, возможно, и в Ташкент.

— Значит я отправлюсь в Кабул и в Ташкент.

— А, может, слетаем? Так быстрей получится. Да и разговор совсем по-другому сложится, если я Вас представлю.

— Как слетаем? Что ты имеешь в виду?

— Вы можете передвигаться в пределах своей видимости. Если я буду всё время в пределах Вашей видимости, Вы сможете лететь за мной. Ведь по комнате в пределах трёх метров Вы летать можете? Представьте, что вы летите за мной в пределах комнаты. Главное, не отстать от меня. Но, на этот случай привяжитесь к Монастырю страховочной нитью. Если что — выберетесь. Да и я Вас не брошу, всегда найду.

— Метод поводыря? Никогда не думал, что меня кто-то сможет поучить.

— Ученики всегда превосходят своих учителей. Летим?

— Летим!

Хранитель хлопнул в ладоши. Вошедшей девушке отдал распоряжения на время своего отсутствия. Затем Никита и Хранитель легли на свои коврики, вышли в астрал. Хранитель правой рукой взялся за левую руку Никиты. Странно, но, здесь, в астрале рукопожатие было таким же крепким, как в обычной жизни. Прицепились страховочными нитями, начали подниматься в небо. Никита сориентировался и они рванули на юго-запад. Дорога уже была известна, прилетели быстро. Приземлились перед входом в лечебный корпус, быстро пошли в реанимацию. Танечка была в палате и то ли спала, то ли была без сознания. Выглядела она лучше, чем ночью, дышала спокойнее, бледность прошла, губы порозовели. Никита подвёл Хранителя поближе. Тот посмотрел на Танечку и сказал:

— Красивая. Откуда, говоришь, она вышла?

— Вот в этом углу стояла, когда со мной заговорила. Откуда вышла, я не видел. Потом в тело спряталась.

— А потом, говоришь, снова выглядывала?

— Да, выглянула, пошутила и опять спряталась. Может, опять гулять ушла? Или, может, спит, попробовать разбудить?

— Даже если и не спит, не захочет — не покажется. В теле мы все в виде точки. И захочешь — не увидишь. Попробуй поговорить с ней.

— Тань, Таня, проснись. — Никита попробовал дотронуться до её плеча — не получилось, конечно. — Таня, можно тебя на минутку?

— А успеешь за минутку-то? Обещал с утра прийти, а самого всё нет и нет. Я тут жду, жду, а он там где-то гуляет, — проворчала Танечка.

— Тань, привет! — Обрадовался Никита, — А мы вот тебя навестить пришли. Как ты?

— Получше. Кто это с тобой?

— Это мой Учитель. Познакомиться с тобой пришёл.

— Здрасте.

— Здравствуйте, Татьяна. Рад познакомиться.

— А уж как я рада. Никит, ты что, не мог другое время найти для знакомств?

— Не мог, Тань. Тебя эвакуировать могут, а Учителю очень надо с тобой поговорить. Тань, ты хоть выйди, а то неудобно так разговаривать.

— Как я выйду, если на мне кроме бинтов ничего нет? Ты навестить пришёл или на меня голую пялиться?

— Ты чего, Тань? Я ничего такого… Ты же здесь в любом платье можешь, хоть в хэбэ. Вспомни себя на выпускном и выходи.

— Да? Вы отвернитесь на всякий случай, а то вдруг не получится.

Никита и Хранитель с честными выражениями лиц добросовестно отвернулись.