— Можете повернуться. — Танечка стояла перед ними в красивом белом платье и гордо улыбалась, — Так о чём Вы хотели со мной поговорить?
— Татьяна, позвольте представиться. Сибирцев Сильвестр Георгиевич. Я не буду утомлять Вас долгими разговорами в теперешней ситуации. Мне достаточно знакомства с Вами. Прошу Вашего разрешения нанести Вам визит, когда Вы полностью поправитесь. Тогда мы обо всём поговорим подробно. Это касается Вашего возможного трудоустройства в будущем. Завтра к Вам подойдёт девушка, скажет, что от меня. Она будет во всём помогать Вам в Вашем нелёгком положении, вплоть до полной поправки Вашего здоровья. А сейчас позвольте откланяться. Желаю скорейшего выздоровления. Никита, я подожду Вас в коридоре. — Сильвестр поцеловал Танечке ручку и вышел.
— Какой смешной, — хихикнула Танечка.
— Он хороший, Тань. Он помочь хочет. Если б не он, я бы тебя не спас.
— А ты где сам-то сейчас? Тут Васин с утра приходил, про тебя расспрашивал.
— Это который Васин? Из штаба дивизии?
— Он самый. Из первого отдела.
— Знаю такого. А чего это он про меня у тебя расспрашивал?
— Да я, когда от наркоза отходила, тебя всё звала, разговаривала с тобой; а сестричка ко мне приставленная, видать, доложила на утренней пятиминутке. Ему и донесли.
— А первый-то отдел тут с какого боку?
— Дверь-то кто вышиб? Они не верят, что это я могла. Диверсантов теперь ищут. Да и про взрыв тот расспрашивал. Как будто я помню чего.
— Да, с дверью нехорошо получилось. Не поверят…
— Я ему сказала, что у меня прадедушка шаман. Я ж из Сибири. Сказала, что не помню. Может и я дверь-то выбила, а может он. А прадеда они по тайге долго искать будут.
— Слушай, Тань. А выходить ты до контузии умела или только сейчас научилась?
— Меня прадедушка ещё в девчонках научил. Только ты никому не говори, а то деда рассердится.
— Тань, я это… Мне тебя просканировать надо.
— Опять щупать будешь?
— Да чего ты, Тань. Я ж как лучше хочу. Ты же медсестра, понимать должна.
— Господи, Никита, какой же ты ещё глупый. Сканируй, конечно.
Никита просканировал голову, правое лёгкое, печень, сломанные рёбра, живот. Всё соответствовало тяжести полученных ранений, но особого беспокойства не вызывало.
— Тань, тебя, наверное, сегодня в Кабул переведут. Но, я тебя и там навещать буду.
— А если в Ташкент?
— Я тебя и в Ташкенте найду.
— Ты сильный шаман. Я так далеко не могу.
— Ничего, научим. Тань, мне идти надо, Учитель ждёт.
— Все вы такие. Таня тут одна страдает, а ему бежать надо…
— Тань, да я же…
— Да ладно тебе. Шучу я. Иди, конечно.
— Ну, я пошёл? Не скучай тут. Пока, Тань.
— Заскучаешь тут с вами. Пока. Завтра во сколько придёшь?
— С утра, наверное. Как тренировку закончу, так и прилечу.
— Тренировку, значит?.. Всё, всё, ладно, иди уже, — Танечка чмокнула Никиту в щёку и подтолкнула к выходу.
В коридоре Сильвестр нарезал круги около выхода:
— Ну, что? Удалось что-нибудь выяснить?
— В астрал выходит с девчонок. Дальность выхода меньше чем у меня, но не меньше площади расположения медбата. В астрал выходить научил прадед, работает шаманом где-то в Сибири.
— Так. Его тоже надо будет найти. Это потом. Теперь о Татьяне. Ей надо обеспечить полную безопасность. Ты даже не представляешь как она нам нужна. Хранительницы встречаются в десятки раз реже чем Хранители. Сейчас надо найти представительство Красного Креста. Это в центре города. Полетели. Представительство Красного Креста нашли легко. Красные кресты на крышах автомобилей представительства с высоты хорошо просматривались. Приземлились прямо у входа. Хранитель тут бывал, потеряться не боялся, сразу рванул в здание. Никита остался на улице. Хранитель вышел через пять минут, тут же схватил Никиту за руку:
— А теперь надо срочно найти ближайшее стойбище пустынных кочевников. Полетели, Брат.
Стойбище нашлось в двадцати километрах от города. Приземлились в центре. Хранитель сразу исчез в одной из центральных юрт. Вышел через десять минут:
— Вот теперь можно и домой.
— Сильвестр, я вот чего подумал: а давай мы тебе очки выпишем?
— Какие очки, зачем?
— Ну, ты же говоришь, что у тебя астральная близорукость. А близорукость очками лечат.
Хранитель застыл. Медленно повернулся к Никите:
— Повтори, что ты сказал?
— Ну, ты же сам говорил. Серая пелена. Все люди по разному видят. Близорукость. Вот я и подумал, что можно сделать очки, только астральные.
— Ты…Ты… Даже не представляешь, что ты сказал! — Хранитель отвернулся и застыл. Через минуту он поднял руку и показал пальцем вперёд, — Вижу… Там…Метров сто легко. — обернулся к Никите. Выражение его лица было радостно-обалделое, — Вижу, Брат!
— Ну, а я что говорил? Может, домой, а? Я есть хочу.
Когда они поднимались, Никита увидел несколько групп вооружённых всадников бешеным галопом мчавшихся от стойбища в направлении города. В самом стойбище кипела работа: сворачивались юрты, нагружались верблюды и мулы, закапывались костры, укрывался плетёными щитами, шкурами и засыпался поверх них песком колодец. В разные стороны от стойбища уносились в пустыню несколько одиноких всадников.
В Монастыре всё было спокойно. Когда Никита открыл глаза, увидел обеспокоенное лицо Айши. Она сидела рядом и держала Никиту за руку.
— Привет, Айша. Как дела?
— Вас не было так долго, господин. Я начала беспокоиться.
— Всё нормально. Обед у нас скоро?.
— Всё давно готово, господин.
Рядом уже стоял Хранитель:
— Айша, у нас мало времени. Распорядись подавать обед и приготовьте всё для нашего длительного отсутствия. Мы пообедаем и опять уйдём.
— Да, Хранитель.
Обед удался на славу: шикарный борщ, эскалоп с картошкой, салаты и закуски, нежный паштет. Никита отвалился от стола довольный. После кофе Хранитель сказал:
— У нас чрезвычайная ситуация. Эта девушка должна жить. Она нам очень нужна. Все занятия отменяются. Ты должен быть при ней неотлучно до тех пор, пока ей не перестанет угрожать опасность. Для её защиты применять любые средства. Отлучаться ненадолго, только для принятия пищи и кратковременного отдыха. Рядом с ней уже должна находиться наша сотрудница из Красного Креста. Отлучаться разрешаю только когда она рядом с Татьяной. Я покидаю Монастырь на неопределённое время, думаю не больше суток. Нужно всё организовать и встретиться с нашими Братьями. Связь через Айшу. Всё. Удачи, Брат.
— И тебе удачи, Сильвестр.
Никита отправился в свою келью, умылся. Разделся, лёг в кровать. Айша стояла рядом.
— Айша, я вернусь вечером, к ужину.
— Не беспокойтесь, господин, я присмотрю за Вами.
Никита улёгся поудобнее, вышел в астрал и рванул в медбат. Танечка не спала. Ей поменяли повязки и ставили новую капельницу. Около неё стояла незнакомая женщина лет тридцати в просторной одежде монахини с большим красным крестом, нашитым на белом переднике на груди. Под рясой у неё был пистолет. Монахиня стояла грамотно: руки свободны, сзади не подойти. Медсестричка, ставившая капельницу, рассказывала Танечке свежие новости, Танечка тихо отвечала. Вскоре медсестричка вышла. Монахиня села на табурет рядом с кроватью, они с Танечкой начали тихий, неторопливый разговор. Говорила в основном монахиня. Пока Танечка бодрствует, Никита быстренько слетал на разведку по территории медбата. Везде всё было как обычно. Несколько удивило большое количество десантников, слоняющихся то тут, то там по расположению медбатальона. Никита вернулся в палату. Танечка уже спала. Монахиня сидела неподвижно и перебирала чётки. Чётки были металлические, гранёные. Если что — мало не покажется никому. Никита уселся на соседнюю койку и от нечего делать начал наблюдать за жизнью медсанбата в соседних палатах и на улице.
Вечер того же дня. Штаб дивизии. Аналитический отдел.
— Капитан Васин слушает.
— Здравствуй, Николай.
— Здравия желаю, товарищ полковник.
