— Ну, парень, расскажи нам, как ты очутился здесь? — обратился к Фрике Андре.

— Да еще в роли султана! — подхватил доктор.

— Император, ну как есть император! А какой роскошный!

— Флики! — с наивным восхищением повторял Мажесте.

— Похоже, нашего полку прибыло. Теперь экспедиционный корпус пополнился еще двумя рекрутами. Эй! Да у тебя что, ноги отнялись и язык отсох?

— Вы все говорите одновременно! Можно мне раз в жизни немного помолчать? Да и не время — султан я всего лишь с сегодняшнего утра, а дел у меня уже невпроворот. Кстати, где даяки?

— Вернулись в деревню.

— Бедняги, я хотел бы что-нибудь сделать для них.

Пока длился этот разговор, малайцы, эскортировавшие наших друзей, стояли в стороне, не понимая, что происходит. Они ожидали увидеть султана, а нашли на троне незнакомца, который к тому же освободил их пленников, а те, в довершение всего, подошли к трону совсем близко, хотя такой чести удостаиваются лишь избранные.

Старший среди малайцев попытался высказать недовольство, ведь он надеялся получить вознаграждение за четверых пленников.

— Тише! — приказал Фрике. — Еще слово, и я прикажу посадить тебя на кол.

Малаец испуганно умолк, уловив, очевидно, общий смысл сказанного, хотя Фрике и говорил по-французски. Доводы султана показались ему убедительными. Во всяком случае, в раскосых глазах засветились страх и восхищение.

— Теперь, друзья мои, — благо эти болваны оставили вам оружие, — надо быть посерьезнее. Отбросим шутки, ибо сей маскарад не продлится долго. Полдела уже сделано: мы снова вместе. Но не надо забывать о главной цели нашего путешествия.

— Мэдж! — воскликнул Андре.

— Наша девочка! — в один голос сказали Пьер и доктор.

— Я хотел вместе с сипаями отправиться на поиски негодяя, который держит ее взаперти, но как оставить дворец? От этих индийцев не скроешься, они смотрят на меня, словно я с неба свалился… Думается, что Хасан — Бускарен где-то рядом. Неужели нам пятерым не под силу с ним справиться?

— Фрике, — прервал его Андре, — послушай меня. Все, что ты сделал, правильно, мой мальчик. Но этого недостаточно, поверь. Наш враг слишком опасен; его хитрость неисчерпаема, а возможности очень и очень велики. У него целая армия. Думаю, надо вербовать людей (благо султану всегда есть чем расплатиться), надо немедленно спасать девочку. Возможно, что мы уже опоздали.

— Вы правы, Андре, — вмешался Пьер. — Вперед, на помощь мисс Мэдж!

Фрике приказал сипаям построиться и собирался уже отправляться в дорогу, когда раздались звуки фанфар и появился человек в сопровождении дюжины вооруженных матросов.

— Его превосходительство чрезвычайный посол английских владений! — гаркнул некто, исполнявший обязанности переводчика при англичанине.

— Молчи, — шепнул Андре парижанину, — пускай посол принимает тебя за настоящего султана, не раскрывай свое инкогнито, пока я не подам тебе знак. Тут что-то неладно.

Фрике, не проронив ни звука, кивнул, словно китайский болванчик.

— Могущественного султана Борнео приветствует его светлость правитель английских владений от лица ее величества королевы Англии!

По знаку Андре Фрике чинно кивнул еще раз.

Посол слегка коснулся шлема рукой, затянутой в белоснежную перчатку.

— Могущественный султан Борнео! — продолжал переводчик. — Совершено кровавое преступление — убийство подданного ее величества, сэра Генри Паркера, выполнявшего здесь сугубо мирную миссию. В убийстве обвиняются четверо французов и негр. Они захватили яхту «Конкордия», уничтожили экипаж, злодейски убили сэра Паркера, брата его светлости правителя английских земель.

Так как его светлость убежден, что преступники находятся в данную минуту в столице всемилостивого султана, его превосходительство посол просит немедленно выдать их, дабы убийцы предстали перед судом и понесли суровую кару. Отказ будет воспринят как объявление войны, и в течение двадцати четырех часов правитель английских земель отдаст приказ обстрелять город.

Андре побледнел от гнева. Когда переводчик закончил, Бреванн заговорил с негодованием, в то время как англичанин по-прежнему сохранял хладнокровие и спокойствие.

Безупречное знание английского языка позволило молодому человеку в подробностях, но не многословно рассказать обо всех обстоятельствах, сопровождавших прибытие на Борнео наших друзей.

Англичанин слушал не шелохнувшись. Наконец он произнес:

— Совет разберется. Есть ли свидетели, могущие подтвердить истинность ваших слов?

— Английские матросы с «Конкордии».

— Все они умерли… И вам это прекрасно известно! Остался лишь один свидетель, и он выступает против вас.

Двое матросов ввели синьора Пизани.

Лжесвидетель. — Кто такой синьор Пизани. — Это не английский посол. — Огонь! — Предок и Меу совершают подвиг. — Геройская смерть. — Во дворце Хасана. — К оружию! — Слишком поздно! — Мэдж исчезла. — «Конкордия»! — Паровая шлюпка. — Китайцы. — Нежданно-негаданно.

Бывший помощник капитана «Конкордии» вошел в полной тишине. Хотя французы и не могли знать всей меры ничтожности этого человека, но подозрения, некогда их мучившие, стали еще сильнее.

Возмущению наших друзей не было предела, но никто не проронил ни слова. Султан жестом подозвал к себе командира индийцев и что-то шепнул ему. Офицер склонился в почтительном поклоне, а затем, отсчитав двадцать солдат, поставил их у входа.

Лицо английского посла исказила недовольная гримаса. Он удивился и, похоже, даже забеспокоился, поняв, что не может выйти из тронного зала. Синьор Пизани мертвенно побледнел.

— Султан, ты слышал решение правительства Англии и ее величества королевы, ты слышал показания свидетеля, — вновь заговорил переводчик. — К тому же обвиняемые молчат, что красноречиво свидетельствует об их виновности. Отдай преступников английским властям. Пусть свершится правосудие!

Султан Борнео ничего не отвечал. Он с любопытством поглядывал на синьора Пизани, а потом склонился к Андре и тихо произнес:

— Продолжим. Это будет забавно.

— Султан отказывается выдать своих гостей, — сказал Андре.

— Это равносильно объявлению войны, — запротестовал англичанин.

— Пусть так.

— Отказ не может быть серьезным. Султану известно, что он потеряет все.

— Нам кажется, вы сами больше, чем султан, опасаетесь войны. Поверьте мне, стоит еще и еще раз хорошенько подумать. Нынешний султан Борнео (Андре специально сделал ударение на слове «нынешний») не отступит. Английские войска потерпят здесь сокрушительное поражение.

— Сэр, вы оскорбляете парламентера.

— Вы — не парламентер. Вы явились сюда в сопровождении вооруженных солдат и к тому же без документа, подтверждающего ваш статус. Наивно полагать, что такие люди, как мы, сдадутся на милость первому попавшемуся интригану.

— Можете арестовать меня или даже перерезать мне глотку. Такого рода преступления вам совершать не впервой. Но знайте, что за моей спиной английское правительство…

Торжественную тираду прервал взрыв хохота. Султан Борнео поднялся со своего трона.

— Довольно, господин посол! Довольно! Ей-богу, вы меня уморите! — заговорил парижанин, скидывая с себя драгоценные одежды.

— Что случилось?

— Друзья мои, помните ли вы, как года три тому назад нам повстречалось судно под названием «Рона», оказавшееся не чем иным, как замаскированным пиратским кораблем? Так вот, капитана этого судна звали Мариус Казаван или… синьор Пизани, присутствующий перед вами. Наконец я вспомнил его.

— Ну, парень! Ну, Фрике! Ты ведь абсолютно прав, черт побери! Это ж ясно как белый день… Теперь и я узнаю́ его! — вскричал доктор.

Потрясенный Пизани не мог вымолвить ни слова.

— Что до вас, господин посол, то не могу сказать точно, англичанин вы или американец, — продолжал Фрике. — Но когда я уступил вам место у машины, вряд ли вы могли предвидеть, где встретите меня вновь, не так ли? Отвечайте же, господин Джим Кеннеди!