Меч протянул бумажку назад.

— Спасибо. Вы сообщили людям Лорда-Чародея?

Снова несколько человек заговорили разом.

Меч поднял руку.

— Добрые жители Утренней Безмятежности! Выслушайте меня!

Толпа утихла и замерла.

— Я величайший в мире воин, один из Избранных! — объявил Меч. — И мой долг — убить Лорда-Чародея, если он обратится ко злу. Недавно все восемь Избранных собрались в Зимовье, чтобы обсудить действия Лорда-Чародея за последние два года. Лорд-Чародей убил нескольких чародеев, пустил погоду на самотек и нарушил ряд традиций Барокана. Мы еще не пришли ни к какому решению, когда Лорд-Чародей, опасаясь за свою жизнь, послал своих людей напасть на нас. Он захватил в плен Вождя и Ведуна, и его солдаты зарубили прямо на улице Ясновидицу и Говорунью. Остальные рассредоточились и сбежали. Я нашел путь сюда. И я благодарен леррам, что они направили мои стопы сюда, потому что Утренняя Безмятежность оказалась добра ко мне. Ваши законы не позволили моим преследователям захватить меня спящим. Благодарю вас всех и благодарю лерров Утренней Безмятежности.

По толпе пробежал гул, но Меч снова поднял руки, призывая к тишине.

— Я не хочу приносить насилие в ваш дом. И никому не желаю зла. Я пойду поговорю с людьми Лорда-Чародея и надеюсь, что нам удастся прийти к мирному соглашению. Я не хочу втягивать вас в наше противостояние, но хочу попросить вас еще об одной услуге. Если мне все же понадобится бежать, не перекрывайте мне путь. Если меня станут преследовать, пропустите и преследователей. Вам незачем встревать в это дело.

Он опустил руки.

— А теперь позвольте мне встретить их.

Меч двинулся вперед.

Толпа перед ним расступилась, и он зашагал по улице.

Как ему и сказали, солдаты поджидали возле святилища. Исходя из слов Дала, Меч ожидал увидеть двух или трех, и удивился, обнаружив полдюжины людей в знакомой красно-черной форме. Поблизости стояли несколько обитателей Утренней Безмятежности.

Кто-то его заметил, и теперь уже вся группа у святилища смотрела, как он приближается. Один из солдат поднял копье, но другой жестом остановил его, и копье снова опустилось.

— Ты сдаешься без боя? — крикнул тот солдат, что жестом остановил товарища, когда Меч подошел ближе.

— Нет. Я не намерен сдаваться. Я пришел сказать вам, чтобы вы убирались и оставили меня в покое.

Меч остановился футах в двадцати от гвардейцев.

— Лорд-Чародей приказал нам привести тебя к нему, если мы тебя найдем. И сказал, что предпочитает видеть тебя живым, но и мертвым тоже сойдет. Возвращаться назад с сообщением, что мы тебя нашли и дали уйти, будет малоприятно.

— А я нисколько не сомневаюсь, что пойти с вами будет малоприятно для меня.

— Тебе следовало думать об этом раньше. До того, как ты убил тех людей.

— А им бы следовало думать прежде, чем убивать двух Избранных.

— Избранных? — Гвардеец сплюнул. — Банда убийц, которых использовали слабые чародеи, чтобы не дать Лорду-Чародею сделать хоть что-то путное!

Меч слегка склонил голову набок. Солдатик был очень молод. Намного моложе самого Меча.

— Мне не доводилось прежде слышать, чтобы нас вот так характеризовали, — заметил он. — Но могу понять, почему ты так думаешь.

— А кто же вы еще? «Защитники Барокана», ха! От чего вы защищаете-то? От дорог, работы, торговли и путешествий?

— Тебе не доводилось слышать о деревне под названием Каменистый Склон?

— Да слышал я все это, — отмахнулся солдат. — Только вот никто не видел этого поселения, которое якобы уничтожил Лорд с холмов Гэлбек.

— Я видел, — мягко сказал Меч.

— Это ты так говоришь. А знаешь, что думаю об этом я, Воин? Я думаю, что ты сам это сделал, а остальных каким-то образом убедил, что это сделал Лорд-Чародей. Я думаю, что тебе нравится убивать людей. Ни у кого не было никаких проблем с Лордом-Чародеем с холмов Гэлбек, пока ты не заменил прежнего Воина.

— А я думаю, что ты глупец, раз все это мне говоришь, — отрезал Меч. — Если бы вы стали уговаривать меня, извинились бы передо мной, сказали, что уверены, что все это недоразумение… Но нет, ты прямо мне в лицо заявляешь, что считаешь меня кровожадным чудовищем. Ты думаешь, я устыжусь и сдамся в плен, услышав от тебя о моих преступлениях?

— Я думаю, что нас шестеро, а ты один и без оружия. Местные заверили меня, что у тебя не было никакого меча, когда ты пересек границу поселения. А у нас копья. Так какая разница, что мы говорим? Мы все равно уведем тебя с собой, хочешь ты того или нет.

— Да ну? И каким же образом?

— Силой. — Солдат кивнул своим людям. — Вперед!

Весь отряд опустил копья в атакующую позицию и начал надвигаться на Меча.

— Нет! Нет! Стойте! — закричал житель Утренней Безмятежности, вскинув руки, но солдаты отмели его в сторону.

Тот не сопротивлялся. Законы Утренней Безмятежности запрещали насилие.

Меч посмотрел, как солдаты приближаются к нему, чуть выждал, а потом развернулся и побежал назад к центру городка.

Как он и рассчитывал, солдаты помчались за ним с воплями и копьями наперевес.

Меч бежал не оглядываясь, пока не услышал, как азартные крики за спиной сменяются на удивленные, а потом на вопли протеста. Тогда он остановился и повернулся.

Солдаты уже больше никуда не бежали. Они погрузились по колено в землю. Ту самую землю, что несколько секунд назад была совершенно твердой и сухой под его, Меча, ногами. Теперь она по-прежнему оставалась сухой, но сделалась вязкой и зыбучей, как трясина. Когда Меч обернулся, один из солдат завопил и отшвырнул копье.

Земля вокруг его ног всколыхнулась еще раз, а затем застыла, вернувшись к естественному неподвижному состоянию.

Большинство остальных солдат тоже начали вопить. Меч наблюдал, как они тщетно пытаются высвободиться из земляных тисков.

Местные лерры не были дикими неорганизованными духами, обитающими в лесах. Это были духи, соединенные в огромную сеть. Духи, давно научившиеся направлять свою силу на помощь людям. Духи, сила которых возрастала на протяжении столетий благодаря людской поддержке. В некоторых местах они не позволяли чародею коснуться ногами земли, а в других могли буквально засосать в почву захватчиков. Так что никогда не стоило ссориться с леррами целого поселения.

И солдаты только что это выяснили на собственной шкуре.

Те, кто отбросил оружие и поднял руки, обнаружили, что неестественная зыбкость почвы исчезла, но к тому моменту их засосало уже так глубоко, что они не могли сразу освободиться. Поэтому они стояли, пойманные в затвердевшем грунте. Тот, что отбросил оружие самым первым, погрузился чуть выше щиколотки, остальные до колен и выше. Вопли прекратились, солдаты замерли в неловком молчании.

Меч подумал, что большинство из них может выкопаться без особых усилий, но они почему-то даже не пытались. Наверное, слишком напуганы.

Командир — единственный до сих пор отказывался бросить копье. Меч наблюдал с некоторым изумлением, как тот отчаянно сопротивляется, погружаясь все глубже и глубже. Его подчиненные тоже почти забыли о том, в каком положении находятся сами, и молча взирали на его потуги.

Вокруг собрались десятки жителей — и тоже смотрели, встав кругом возле Меча и солдат.

Командир бился в зыбучей почве, пытаясь найти опору, но от этого лишь быстрее погружался. По пояс, потом по грудь, по плечи… И только когда после резкого плавательного движения комок грязи попал ему в лицо, он наконец сдался.

— Ладно! — заорал он. — Ладно! — И неловко отшвырнул копье, едва не попав в местного жителя.

Повисла тишина.

Солдаты застыли на месте, пойманные землей, на которой стояла Утренняя Безмятежность. Жители Утренней Безмятежности толпились вокруг них, наблюдая за разворачивающейся драмой, но не приближались.

Меч сделал пару шагов к обезоруженным врагам и обратился к ним:

— Теперь я пойду. Заберу свой меч из тайника в диких землях. Нисколько не сомневаюсь, что вы сумеете выкопаться, и, быть может, даже забрать свои копья, после того как поклянетесь уйти отсюда. Но я бы не советовал пытаться преследовать меня. По дорогам я не пойду, дикие лерры будут от вас не в большем восторге, чем здешние. Не забывайте также, что мы с Лучником перебили порядка сотни гвардейцев Лорда-Чародея в Зимовье. Мы залили улицы кровью, а сами не получили ни царапины.