Ну и оставался вопрос Девятого талисмана. Существует ли этот талисман на самом деле, или Лорд-Чародей просто все выдумал как предлог, чтобы натравить своих солдат на тех чародеев, которые откажутся говорить? Рассказ капитана о смерти Синей Дамы наводил на мысль, что такой талисман все же существует. Но почему тогда Избранные ничего о нем не слышали? Почему Ясновидица ни разу не видела даже намека на этого девятого Избранного? Может, этот таинственный персонаж постоянно носит перья арра? Или это кто-то из Верхнеземья? Туда магия Ясновидицы не распространяется.
Но верхнеземца можно было бы вычислить зимой, когда они спускаются в гостевые дома Зимовья. Азир сказала, что она не может точно определить, существует Девятый или нет, потому что несколько раз ей казалось, будто она что-то такое чувствует, но она не уверена.
Может, Всезнайке что-нибудь известно.
Меч снова поглядел на гору. По тропе вниз шли люди, но отсюда они казались лишь движущимися точками. Вроде как все они одеты в черное, но это ни о чем не говорит — в Зимовье почти все носят черное. Ведун вполне мог уже спуститься настолько, что его не видно за крышами домов.
— Ждите здесь, — приказала Вожак, когда они вышли на край площади.
— Почему? — удивился Меч.
— Потому что мы не хотим привлекать лишнего внимания, а ты возвышаешься как башня. А теперь заткнись и жди тут.
Меч покосился на Ясновидицу, но та лишь пожала плечами.
— Как скажешь, — кивнул он, и они с Азир отошли в сторону, под нависающий верхний ярус.
Вожак направилась к воротам, ведущим к тропе на гору.
Естественно, там стояли гвардейцы. Стража постоянно охраняла все входы в Зимний Дворец даже в отсутствие Лорда-Чародея. И хотя конкретно эти ворота не вели во дворец, возле них все равно стояли по обе стороны солдаты в черно-красном.
Меч смотрел, как Вожак идет через площадь к этим двум гвардейцам. Он не слышал, что именно она сказала, но видел, как те оставили пост, быстро пересекли площадь и исчезли на одной из выходящих с площади улиц.
— Он уже близко, Азир? — спросил Меч.
Он не видел ее лица, скрытого капюшоном и платком, как у добропорядочной женщины гостеприимцев, но голос ее звучал тревожно.
— Почти. Он… Он на склоне у треснувшего камня, не на самой горе, но ему еще…
— Тс-с! — перебил Меч. — Смотри!
Ясновидица замолчала и поглядела в указанном направлении.
Оставшиеся гвардейцы заметили отсутствие тех двоих, что охраняли ворота, и подняли шум, хотя Меч не слышал, что именно они кричат.
— Они уже так делали как-то раз, когда я здесь была, — сообщила Азир. — Вожак убедила их всех уйти.
— Да ну? — Меч огляделся. — Ты знаешь, как ей это Удалось? Ну, что именно она им сказала?
— Они все отправились посмотреть, что… Что они делают?!
Несколько гвардейцев, по одному от каждых ворот, действительно собирались в группу, но к Вожаку не приближались. Наоборот, они группировались у одного из входов, и, хотя с того места, где стоял Меч, было трудно разглядеть, ему показалось, что дверь открывается.
Оттуда выскочили еще солдаты, вооруженные не мечами, а копьями и луками. Один из них — явно командир, он как раз был с мечом и в золотистом шлеме. Подняв меч, он рявкнул:
— Затычки вставить!
Каждый солдат поднес свободную руку сперва к одному уху, потом к другому.
— Это нехорошо, — пробормотал Меч, извлекая собственный клинок. Ему не очень хотелось идти с оружием по Зимовью, но Вожак настояла, — так Ведун мог быстрее его узнать. И теперь Меч был рад, что захватил клинок. Эти солдаты уже слишком напоминали те отряды, которые отправили допрашивать чародеев.
Мечу очень не хотелось видеть на шесте голову Вожака или Всезнайки.
— Что происходит? — встревожилась Ясновидица. — Такого никогда раньше не было!
— Пошли, — приказал Меч.
— Но Вожак велела нам ждать…
— У Вожака, похоже, неприятности. Пошли!
С мечом на изготовку он двинулся на площадь.
Меч не делал никаких угрожающих жестов, но и не скрывался. Он просто шагал мимо Зимнего Дворца, не пытаясь угрожать гвардейцам. Он заметил, что Азир не последовала за ним, но счел это несущественным.
Некоторые солдаты косились на него, однако их командир не сводил глаз с Вожака и не замечал Воина.
— Вождь Избранных! — громко сказал человек в золотистом шлеме.
— Вождь гвардейцев! — ответила Вожак. Голос ее звучал на удивление гулко для такой крошечной женщины.
— От имени Лорда-Чародея я спрашиваю, что тебе тут нужно и зачем ты отослала двоих моих людей! — проорал офицер. Он сделал странный жест, выбросив два пальца. Меч понял, что это был сигнал лучникам копейщикам, которые тут же выстроились в две линии.
Сигналы руками — единственный способ отдать приказ, сообразил Меч, если у них и впрямь в ушах затычки, чтобы оградить их от воздействия голосовой магии Вожака.
— Я встречаю друга и не хочу, чтобы наш разговор кто-то слышал, — сказала Вожак чуть менее звучным голосом. Она, подбоченившись, стояла у ворот.
— Вождь, охранять ворота — наш долг, — ответил офицер. — Но мы не сможем его выполнить, если ты отошлешь нас прочь с помощью твоей магии.
— Если я здесь, ворота не нуждаются в охране, — фыркнула Вожак.
— Тем не менее у нас приказ. Ворота должны охраняться постоянно, и никто не может в них пройти без разрешения Лорда-Чародея.
— Что, Лорд-Чародей теперь заявляет о своей власти над верхнеземцами?
— Нет, но ты не верхнеземец. Ты — Вождь Избранных.
— А Лорд-Чародей заявляет о своей власти надо мной?
Гвардеец заколебался. Оглянувшись, он увидел Меча с клинком в руке, и решил, что ситуация выходит из-под контроля. Подняв руку, он сделал хватательный жест.
Дюжина солдат с копьями наперевес и луками на изготовку двинулась на Вождя.
— Мы все обсудим, когда ты… — начал командир.
Но не договорил, с ужасом увидев, что Меч перешел к действию.
Меч практиковался в фехтовании каждый день по часу вот уже почти восемь лет. Обучал Меча его предшественник, и, что самое главное, он был магически связан с леррами мускулов и стали, поклявшимися сделать его величайшим фехтовальщиком из ныне живущих. Меч не колебался. Ему даже не требовалось времени на раздумья, если не считать решения, что он станет разоружать, а не убивать. Он кинулся вперед с мечом на изготовку. Один против дюжины.
Меч обрушился на первое копье, срубив наконечник. Опешивший солдат тупо пялился на обрубок в руке, зазвеневший от удара. С затычками в ушах он не слышал приближения Меча. Наконечник копья еще не достиг земли, когда Меч крутанулся и возвратным движением ударом снизу вышиб копье из рук другого гвардейца.
На его стороне была внезапность и то, что у его противников заткнуты уши — они не слышали ни его приближения, ни предупреждений товарищей. Меч разрубил третье копье, отсек наконечник четвертого, выбил пятое и проскочил половину ряда копейщиков прежде, чем хоть кто-то успел среагировать.
Но тут очнувшийся командир отряда принялся отчаянно жестикулировать, приказывая своим людям сосредоточиться на Воине, а не на Вожде. И убить его. Последний жест — ладонью поперек горла — не оставлял никаких сомнений.
Губы Меча сжались в линию. Клинок сверкнул, перехватив над головой очередное копье и вышибив его из рук солдата. Это копье Меч поймал левой рукой. Он не слишком часто тренировался в двуручном бое, но все же тренировался. А еще он понятия не имел, как пользоваться копьем — но эта здоровенная неудобная палка отдаленно напоминала меч, с которым он умел управляться прекрасно.
Не прошло и минуты после первого удара, как он пробился через весь ряд копейщиков. Восемь копий так или иначе превратились в хлам, еще три валялись на земле, а последнее — двенадцатое — он держал в руке. При этом он даже не поранил ни одного из копейщиков. И теперь, закончив с первой частью атаки, он остановился, оценивая ситуацию.
Примерно половина копейщиков отступили, либо безоружные, либо с непригодными обрубками. Но пока никто не бежал. Вторая половина стояла на месте. Трое поднимали свои копья, а еще трое наступали с обрубками в руках. Один собирался использовать копье как дротик, а двое — как дубинки. Внимание их командира было сосредоточено на Вожаке, и эти двое о чем-то разговаривали, громко и быстро, но Мечу некогда было прислушиваться к их словам.
