Спустя минуту Ланиус уже держал кусочек мяса у края щели. Когтистый схватил его и съел, не вылезая наружу. Затем еще кусок... Он мог слышать, как котозьян замурлыкал – зверек отлично проводил время. О себе такого Ланиус сказать не мог.

Третий кусок мяса король показал Когтистому, но держал его довольно далеко, чтобы заставить котозьяна вылезти за ним.

Когда Ланиус спустился вниз, прижимая к себе зверька, повара, посудомойки и лакеи приветствовали их радостными криками. Зверек к тому времени покончил с мясом и оглядывался в поисках следующей порции.

Повар, который предложил приманить котозьяна мясом, тоже заметил это.

– Теперь эта тварь не захочет больше воровать ложки, – сказал он. – Вместо них будет приходить сюда за мясом.

Ланиус посмотрел на Когтистого и встретился с ним взглядом. Была в его глазах невинность или проказливость – кто бы мог знать об этом?

Осада Нишеватца продолжалась. Король Грас следил за тем, чтобы его солдаты имели достаточно пищи и были здоровы, так как его опыт подсказывал: болезни могут истощить армию более основательно, чем сражение. Лекари и волшебники успешно боролись с расстройствами кишечника и прочими недомоганиями.

Кроме насущных забот о своих людях, мысли Граса, разумеется, были заняты тем, что происходило за стенами города. Время от времени один или два воина Василко соскальзывали по веревке вниз и устремлялись к лагерю аворнийцев.

Как и первые перебежчики, они были голодны и измучены, но не истощены. Последователи Василко все еще отвечали на удары, когда Грас наносил их, и не показывали никаких признаков того, что готовы сдаваться.

Однажды утром, которое, казалось, ничем не отличалось от любого другого, в палатку к Грасу явился один из его адъютантов.

– Ваше величество, принц Василко! Он на стене! – возбужденно кричал молодой офицер. – Он говорит, что хочет побеседовать с вами.

– Неужели? Что ж, беседа может оказаться весьма познавательной, не так ли?

Грас взял с собой группу солдат, достаточную, чтобы защитить его, если Василко окажется вероломным, а также Птероклса. Волшебник начал заметно дрожать, когда их немногочисленный отряд приблизился к стенам Нишеватца.

– Я надеюсь, что смогу защитить вас, ваше величество, – сказал он. – Если Низвергнутый выпустит всю свою силу через Василко...

– Если бы я не думал, что ты сможешь мне помочь, разве я стал бы просить тебя пойти со мной? Ты лучший из моих колдунов, и тебе известны возможности Низвергнутого.

– О да, я знаю его возможности, – мрачно заметил Птероклс. – А он знает мои.

Грас дружески похлопал его по спине, испуг волшебника не остановил его, так как собственное любопытство было очень сильным. Несколько лет он находился в состоянии войны с Василко, но до сих пор ни разу не видел его. Он вглядывался в собравшихся на городской стене черногорцев, пытаясь определить, кто из них мятежный сын Всеволода. Но среди защитников Нишеватца не было никого, кто отличался бы особой пышностью одежд, и Грас пожалел, что не предпринял таких же мер предосторожности. Оставалось надеяться на порядочность противника. Пожав плечами, Грас сложил руки рупором у рта и закричал:

– Я здесь, Василко! Что ты хочешь сказать мне?

Черногорец, который подошел к краю зубчатой стены, оказался старше, чем предполагал Грас. Король Аворниса ожидал увидеть разгневанного юнца, но Василко давно перешагнул тридцатилетний рубеж. Собственно, чему тут удивляться – Всеволод умер в очень преклонных годах.

Василко смотрел на него, и во взгляде не было ничего, кроме любопытства.

– Почему ты преследуешь меня? – Оказалось, он владеет аворнийским лучше, чем многие его соплеменники.

– Почему ты сверг своего отца, чьим наследником ты являлся? – задал свой вопрос Грас. – Почему ты идешь за Низвергнутым, а не за богами на небесах?

По толпе, собравшийся на стенах Нишеватца, пробежал ропот. Король предположил, что отреагировали те, кто понимал аворнийский язык. Испуганные взгляды свидетельствовали о том, что сподвижники Василко не знали о его измене королю Олору и королеве Квиле и остальным в небесной иерархии.

Черногорец нашелся с ответом:

– Трон Аворниса тоже не был твоим по праву, но ты взял его.

– Я не изгонял короля Ланиуса. – Грасу очень не хотелось оправдываться. – И сейчас, и прежде он находился в королевском дворце. И я никогда не отвергал богов на небесах. Они знали, что делали, когда отправили в ссылку Низвергнутого.

«Я надеюсь на это».

– Низвергнутый пытался убить меня не однажды, – продолжал он. – Кочевники, которые следуют ему, принесли все возможные беды Аворнису. Его друзья – мои враги, и если он тот бог, которому поклоняются узурпаторы, насколько ты в безопасности на своем украденном троне?

Василко огляделся в тревоге: кому из своих офицеров ему было бы лучше не доверять? Но затем, успокоившись, черногорец снова расправил плечи.

– Мы все заодно, – громко сказал он.

– Ты позвал меня, чтобы сообщить мне это? – спросил Грас.

Стоявший рядом с ним Птероклс испуганно дернулся. Король догадался, о чем подумал волшебник: Василко позвал его сюда, чтобы предпринять колдовскую атаку.

Но что-то случилось в душе черногорца, пока он смотрел на землю, которой он не мог править из-за того, что аворнийская армия мешала ему. Во всяком случае, он заговорил более спокойно:

– Нет. Я хочу узнать, какие условия ты можешь выдвинуть.

– Ты сдаешься? Нишеватц сдается? – Голос Граса звенел от напряжения.

– Не сейчас. И возможно – никогда, – ответил Василко. – Я хочу знать твои условия.

До настоящего момента Грас еще не думал об условиях. Он считал, что осада будет длиться до тех пор, пока его люди не возьмут город штурмом либо измором. Но если нужны условия...

– Жители города должны признать Белойеца правителем Нишеватца. Они должны впустить мою армию в город и сложить все оружие, кроме столовых ножей. Ты же поедешь со мной в Аворнис, чтобы окончить свои дни в ссылке в Лабиринте.

Ответа не пришлось ждать долго.

– Нет, – сказал Василко. – Сражение продолжается.

– Так тому и быть, – проговорил король. – Когда мы ворвемся в Нишеватц, ни о какой сделке не может быть и речи.

Сын Всеволода усмехнулся:

– Ты говоришь о том, что сделаешь. Давай, говори дальше. Вот когда ты это сделаешь, ты заработаешь право говорить.

И он повернулся к Грасу спиной, показывая – разговор окончен.

Аворнийцы поспешили вернуться в лагерь.

– Ну и хватит об этом, – заметил король, когда они отошли на безопасное расстояние. – Я надеялся, но не слишком рассчитывал на благоприятный исход.

– Вы получили больше, чем я рассчитывал, – сказал Птероклс и, заметив вопросительный взгляд Граса, продолжал: – Это были настоящие переговоры, даже если они не удались. Я боялся, что вас попытаются убить.

– О! – Грас положил руку на плечо волшебника. – Знаешь, у тебя странные представления о том, что считать успехом.

– Удача?

К ним спешил генерал Гирундо. Король покачал головой.

– Если не считать ею то, что Василко не попытался меня убить.

Гирундо засмеялся. Но Грас не шутил. Осада Нишеватца продолжалась.

– Когда я был в твоем возрасте, – сказал сыну король Ланиус, – фервинги были гораздо злее, чем сейчас. Они даже осаждали нашу столицу, но не смогли ее взять. Принц Крекс слушал серьезно.

– Как случилось, что теперь они другие? – спросил он. Ланиус радостно улыбнулся.

– Молодец, хороший вопрос! Король Берто, который ими сейчас правит, миролюбивый человек. Он хочет быть святым.

– Как архипастырь Ансер? – уточнил мальчик.

– Ну... в известном смысле, – проговорил Ланиус. Ансер не был особенно святым, просто он занимал пост, который требовал внешних проявлений святости от того, кто его занимал. Насколько Ланиус знал, король Берто был искренен в своей преданности богам, но как объяснить это ребенку? Ланиус продолжал: