Горстка черногорцев – сторонников принца Всеволода, сопровождаемая телохранителями из солдат Аворниса, – спешила навстречу Грасу. Они утверждали, что были его истинными друзьями, и вели себя соответствующим образом. Но если люди Граса поверят им, а хотя бы один из них на самом деле поддерживает бунтовщиков и принца Василко, то есть поддерживает Низвергнутого, который стоит за ними... Если так случится, то у Аворниса на троне останется один король, Ланиус, и все пойдет по-другому.
Грас не желал, чтобы все пошло по-другому. К счастью, черногорцы, казалось, не обижались, что телохранители, как тени, повсюду следовали за ними. Они тоже играли в политические игры при помощи ножа, яда и черной магии.
Предводитель черногорцев, герцог Радим, поклонился Грасу. На хорошем аворнийском языке с характерным гортанным акцентом он сказал:
– Ваше величество, я выяснил, кто командует в Вараздине.
– Неужели? Хорошо. – Король Грас отхлебнул большой глоток из кружки с элем. Он пил много: чтобы избавиться от привкуса дыма, а заодно и от жажды. – Кто он?
– Барон Лев, ваше величество, – ответил Радим. Этот сутулый старик с белой бородой напоминал Грасу крепость, гораздо более древнюю, чем Вараздин. Та сила, что оставалась в нем, свидетельствовала об удивительной мощи, которой он обладал в молодые годы. Радим добавил:
– Он – сторонник Всеволода или, по крайней мере, должен быть им.
– Им выбран странный способ доказать это! – воскликнул Гирундо.
Герцог с серьезным видом кивнул:
– Его не считали важным человеком и не известили, что Всеволод станет искать помощи в Аворнисе. Он думал, что ваш приход – настоящее нашествие.
– Теперь он разобрался? – спросил Грас.
– О да, – Радим снова кивнул. – Но его честь затронута. Как он может сдаться вам, если его правитель нанес ему оскорбление?
– Мы пытаемся помочь его правителю, – заметил Грас.
– Он знает это. Но оскорбление – превыше всего.
– Ты имеешь в виду, что он перешел на сторону Василко? – уточнил Гирундо.
Теперь Радим покачал головой. Сопровождавшие его черногорцы, казалось, были потрясены.
– О нет, – заявил он, – ничего подобного. И все-таки, может ли человек, с которым обошлись так, словно он ничего не значит, сотрудничать с тем, кто так обидел его? Может ли женщина, которую взяли силой, лежать рядом со своим насильником, будто они любовники?
У короля Граса заболела голова. Он был практичным человеком и всегда считал, что черногорцы тоже практичные люди. Конечно, большинство черногорцев, которые прибывали в Аворнис, были купцами, которым сама природа определила быть практичными. Неужели столь достойное качество не распространяется на знать? Увы, это так. То же самое он наблюдал у себя, в Аворнисе.
– Ладно, – сказал он. – Если барон Лев не сдастся нам по-хорошему, мы будем вынуждены взять крепость силой.
И через три дня он подтвердил свои слова, приказав организовать два отряда. На рассвете люди из первого отряда атаковали северную стену, выкрикивая имена Граса и – для большего успеха – Всеволода. С ними вместе бросились вперед лучники, стреляя так быстро, как только могли, чтобы не дать черногорцам внутри крепости даже поднять головы.
По приставным лестницам вверх полезли аворнийцы и черногорцы, которые не только поддерживали законного правителя Нишеватца, но и хотели доказать это. Люди барона Льва бросились защищать форт. Они оттолкнули несколько приставных лестниц, лили кипящую воду и горячее масло. Они были так же верны своему командиру и так же отважны, как любые солдаты, каких Грас когда-либо видел.
Когда сражение в этой части форта по-настоящему закипело, Грас приказал второй группе атакующих идти вперед, к южным стенам Вараздина. На этот раз его люди приблизились к стене, ничего не выкрикивая. Они не могли проползти четверть мили по открытой местности незаметно, однако старались изо всех сил не привлекать к себе ненужного внимания.
И это сработало. Несмотря на крики горстки защитников форта, которые не побежали к северной стене, никто больше не обратил на них должного внимания.
Они оказались отчаянными смельчаками и, вместо того чтобы убежать или сдаться, делали все, что могли, чтобы отбросить атакующий отряд Граса. Используя множество длинных, с зубцами на концах, шестов, им удалось опрокинуть несколько приставных лестниц. Аворнийцы кричали, падая вниз, и грохот, который производили их кольчуги, когда они валились на землю, заставил Граса невольно вздрогнуть.
Но еще больше аворнийских солдат, вместе с черногорцами, отвоевывали плацдарм на южной стене. Они уже начали спрыгивать во двор крепости, и кто-то из них бросился к башне, чтобы не дать людям Льва шансов отступить туда для дальнейшего сопротивления. Видя это, защитники Вараздина бросили свое оружие и подняли руки, прося пощады.
Аворнийские солдаты не очень вежливо подтащили барона Льва к королю Грасу. Лоб черногорского дворянина пересекала повязка с пятнами крови. Кровь также сочилась из его раненой руки. Он пристально смотрел на короля, и тот ответил ему таким же пристальным взглядом.
– Ваше превосходительство, вы – идиот! – рявкнул Грас.
– Как я и предполагал, аворнийцы и слыхом не слыхивали о таком понятии, как честь, – прорычал барон в ответ.
– Вы на стороне Всеволода или Василко? – Король тщательно выговорил имена черногорцев: глухие и шипящие звуки были чужды аворнийскому языку, и он не хотел перепутать имена того, кого он поддерживает, и того, кому он противостоит.
– Всеволода, конечно, – ответил Лев, как будто общался со слабоумным.
– Ну что ж, отлично. Я так и думал, но не был до конца уверен. Вы знали – вы знаете, – что я пришел оказать помощь ему, насколько у меня хватит возможностей? – спросил Грас.
Он дождался, когда Лев с неохотой кивнул. Тогда он ткнул в него пальцем, настойчиво требуя ответа:
– В таком случае, почему вы продолжали пытаться убивать моих людей?
– У аворнийцев нет никаких понятий о чести – в отличие от моих соплеменников, – барон проговорил это с мрачной гордостью.
– Честь? При чем здесь честь? Тем более что у каждого свои представления об этом. Сейчас я вижу одно – тупость, у меня на нее чутье, – сказал король. – Нам следует сражаться на одной стороне, против Василко. Вместо этого вы задерживаете меня, убиваете моих людей и своих тоже, тем самым помогая человеку, которому, по вашим словам, противостоите. Низвергнутого устраивает такого рода представление о чести. И вы правы, когда говорите, что я не понимаю этого.
– Мы могли бы справиться с Василко без вашего вмешательства, – угрюмо заметил Лев.
– Всеволод думает иначе. Именно он попросил Аворнис о помощи.
– Он ошибся. И он еще раз ошибся, пренебрегая мной, – ответил барон.
– Понятно, – кивнул Грас. – И поэтому вам пришлось в ответ совершить ошибку, чтобы отплатить Всеволоду.
– Да, – согласился Лев и тут же воскликнул: – Нет! Это не было ошибкой. Я сделал то, что должен был сделать.
Грас повернулся к герцогу Радиму, который совсем не казался удивленным этим диалогом. Очевидно, он понимал, почему Лев не сдал Вараздин, пока крепость не пала. Если бы не это, Грас решил бы, что Низвергнутый замутил мысли Льва.
– Позвольте мне задать еще один вопрос, – начал Грас. – После того как мы выковырнули вас из вашей раковины, – он указал на Вараздин, который хорошо просматривался с возвышения, на котором они стояли, – будете ли вы и ваши люди сражаться за Всеволода?
– Конечно, – в голосе барона прозвучало искреннее удивление.
Король снова бросил взгляд в сторону Радима. Тот кивнул: он, безусловно, верил Льву. Грас не мог с полным правом сказать о себе то же самое.
Оставалось просто признать, что он не понимает, как работают мозги у черногорской знати. Если Радим хочет полагаться на Льва, предполагается, что он тоже до некоторой степени этого не понимает.
Король также посмотрел на генерала Гирундо. Казалось, его соплеменник готов подпрыгнуть от возмущения при мысли о доверии Льву. Грас видел это, но он знал Гирундо много лет. Он сомневался, что черногорцы поймут, насколько огорчен Гирундо.
