Но дело не только в потере девственности. Если бы дело было только в этом, я перестала бы «отрицать то, что между нами было», и привлекла бы к этому делу Скотти.

Так что дело не только в сексе. А в чем-то еще.

Возможно, тут я и ошибаюсь. Я имею в виду, что это ничего не значит ни для Мэнды, ни для Сары, ни для Называй-Меня-Шанталь. Почему же я думаю, что для меня будет все по-другому?

В любом случае, о каком сексе сегодня вечером могла идти речь, если мы идем смотреть кино у него дома, и его мама по-прежнему обращается со мной, как с законченной наркоманкой, несмотря на мой довольно строгий вид — штаны цвета хаки и пуританскую водолазку от Ральфа Лорена. Куда уж скромнее.

— Привет, миссис Леви! — как можно более радостно выдохнула я. В свое оправдание мне оставалось только принять самый невинный вид. Однако не сработало.

— О, это ты.

— Да. Гм. У Джесс сегодня день рождения, — пояснил Лен.

— Мне восемнадцать, — булькнула я и встряхнула волосами, надеясь, что с ними все в порядке.

— Вот и следи за собой, — сухо сказала она. — Теперь тебя обвинят как взрослую, хе-хе-хе.

Лен сказал, что она просто шутит, но я-то знала: она вовсе не шутила — ни тогда по телефону, ни сейчас. Все ее предложения заканчивались бесстрастным смехом, хотя ей было совсем не смешно.

Она заставляла меня чувствовать себя униженной, забитой и несчастной. Неудивительно, что мы с Леном практически не касались друг друга. Я даже не возбудилась, когда в «Скажи что-нибудь» Джон и Йони лишают друг друга девственности в машине, и им чертовски хорошо вместе.

Лен до этого не видел этот фильм, и я просто не могла в это поверить. Он даже не видел урезанную телеверсию. Когда кино закончилось, я спросила его, что он думает по этому поводу.

— Гм. Нормальный фильм.

— Нормальный? Только и всего?

— Типа того. Гм. Нереалистичный, тебе не кажется?

— В смысле?

— Они почти не знают друг друга. И называют свои чувства любовью?

Я списала этот комментарий на специфические особенности его логики и забила на это дело.

Позже, этим же вечером, когда я извивалась в асанах на полу в своей комнате, я снова задумалась о Лене, крепко задумалась.

У него второй результат теста в классе. Он хочет учиться в Корнуэлле, потому что там учился его отец, и он хочет стать кардиохирургом, так же как отец. Вот и все, что я знаю о его умершем отце, потому что Лен ничего мне больше не рассказывал. Он говорил мне о брате, который был миниатюрной копией Лена, а значит, миниатюрнейшей копией отца. У него какая-то неестественно тесная связь со своей чокнутой матерью, которая ненавидит меня за «наркоманию». В детстве он ужасно заикался, и логопед научил его трещать без умолку и брызгать слюной. Он не знает, что сексуален, потому что все еще замечает на своем лице прыщики, даже когда их там нет. Ему нравится играть на гитаре и писать музыку, но не стихи. Ему нравится «Нирвана» и «Перл Джем», он уважает обе группы за их непопсовость, но не уважает Курта Кобейна за то, что тот покончил с собой. Ему не нравится «Эпизод Первый», однако он любит старые «Звездные войны». Его любимый автор — Дж. Толкиен. Он верит в букву закона и в положенный этикет. Ненавидит все, что невозможно объяснить, и пока я ему не указала, не видел иронии в том, что возглавляет группу под названием «Хаотическое Мироздание». Он не понимает ни иронии, ни сарказма. Я нравлюсь ему, потому что я умная и хочу как-то улучшить свою жизнь. Говорит мне, что я забавная, но я никогда не слышала, чтобы он смеялся над какими-то моими шутками. Его лучший друг — Маркус Флюти.

Негусто, прямо скажем. Я встречаюсь с Леном уже три месяца и едва знаю его. Но, в отличие от Джона и Йони, у нас нет любви. Ни капельки.

Двадцать пятое января

Вы знаете, о чем я в последнее время думаю?

С-Е-К-С.

Частично проблема в том, что я должна думать о нем в рамках этого долбанного урока здоровья и сексуальности.

Тема сегодняшнего дня: ПОЛИТИКА ВОЗДЕРЖАНИЯ АДМИНИСТРАЦИИ БУША.

— В Вашингтоне действует движение, основывающее программу, концепция которой заключается в воздержании до брака, — сказала Брэнди.

— Никаких презервативов в школе, — изрекла Мэнда.

— Верно! — выдохнула Брэнди. — Ни презервативов, ни информации о других способах предохранения. Мотив? Секс без брака вредит вашему здоровью.

Саркастическое «ага, точно» донеслось до нас с галерки, которую занимал Скотти и его тупоголовые парни.

— И как вам все это?

К моему великому удивлению и ужасу, мой парень поднял руку.

— Да, Лен?

Он откашлялся.

О боже.

— Молодые люди должны научиться делать правильный выбор между самоконтролем и саморазрушением. Программа полового воздержания — единственная форма сексуального образования, которая имеет смысл. Воздержание до брака — это самый лучший и единственно надежный способ предотвратить нежеланную беременность и заболевания, передающиеся половым путем…

— Повезло тебе, Джесс, — присвистнул Скотти.

Все засмеялись. Дер-жись, дер-жись.

Затем Мэнда подняла руку и сказала:

— Я согласна с Леном.

Скотти закатил глаза и испустил протяжный вздох.

— Это не просто заявление, это показатель здоровья нации.

И это говорит девица, чья мораль упирается в эрегированный пенис. Я невольно сплюнула, чем привлекла внимание Брэнди.

— Джессика, а что по этому поводу думаешь ты?

— Эээ… — ВСЕ ВЗОРЫ УСТРЕМЛЕНЫ НА ДЕВСТВЕННИЦУ, КОТОРАЯ СЕЙЧАС БУДЕТ РАССУЖДАТЬ О ПРЕДМЕТЕ, В КОТОРОМ НИЧЕГО НЕ СМЫСЛИТ. — Мне кажется, что те, кто воздерживается, обманывают самих себя.

— Как так? — спросила Брэнди.

— Ну, во-первых, люди, бывает, очень долго ждут свадьбы. Правительство заблуждается, считая, что мы будем ждать до тридцати, чтобы начать заниматься сексом.

Я тоже заблуждаюсь, однако уж коли я умру девственницей, опустим этот вопрос.

— Во-вторых, гормоны — очень мощная штука. Подростки хотят заниматься сексом. Без введения в школах сексуального образования мы будем искать альтернативные сведения в Интернете или собирать их по друзьям. По мне, так лучше, чтобы нам предоставляли самую разностороннюю и всеобъемлющую информацию, чтобы мы могли принимать взвешенные и обдуманные решения.

Наступила тишина. А потом весь класс — за исключением Мэнды и Лена — взорвался аплодисментами. Я была так потрясена реакцией моих одноклассников, что не сразу заметила, как Маркус тянет руку.

— Да, Маркус?

О боже.

— Джессика права насчет гормонов, — сказал он. — Но в остальном она ошибается. Я не могу говорить за женщин, но типичное сексуальное поведение молодых людей является настолько активным, что без труда «перекроет» даже самые лучшие уроки полового воспитания. Если парень сильно хочет девушку, он найдет способ заняться с ней сексом, и никакие препятствия и ограничения не помешают ему.

Скотти и Пи Джей закивали в знак согласия.

— Неведение — не проблема, — продолжал он. — Некоторые очень умные люди принимают весьма глупые решения по поводу секса.

— Тебе лучше знать, мистер Съем Пончик, — заявила Сара, и ее поддержал Скотти.

— Ты права, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Мне лучше знать.

Даже после звонка обсуждение не закончилось. Для Лена во всяком случае.

— Так. Гм. Ты правда думаешь, что я обманываюсь?

— Я не имела тебя в виду, — проговорила я, — я просто…

Лен ушел, даже не потрудившись выслушать мои объяснения.

— Он очень упертый в своих убеждениях, — сказал Маркус, который слышал наш диалог. — Тебе надо быть либо с ним, либо против него.

Я молча кивнула.

— Насколько я знаю, ты ему действительно нравишься, — сказал он. — Ему осталось только простить тебя за Новый год.

— Да, я знаю. Маркус?

— Да?

Я хотела спросить его, сожалеет ли он о своей глупости.

— Ничего, — вместо этого выговорила я. — Забудь.