— А теперь представь, что будет, если я поведаю, как ко мне отнеслись здесь?

— Э-э-э… — протянул Харток.

— Да нет! Одним «э-э-э» тут не обойдешься! — хмыкнул орк.

— Я сюда зашел не для того, чтобы сделать вам что-то плохое! — наконец опомнился старшекурсник. — Скорее, наоборот!

— Да? — иронично сказал я. — Это что-то новенькое! И зачем же ты нас навестил в этом убогом строении?

— Мы хотим научиться боевым искусствам, — решился Харток. — Обучите нас!

Я с мученическим видом закатил глаза.

— Сколько лет тебе еще здесь пребывать? Ты знаешь, сколько тебе потребуется времени, чтобы научиться хотя бы сносно действовать? Шукшу! Ты сколько потратил времени на обучение?

— Два десятка весен! — гордо ответил Шукшу. — Я — один из лучших.

— Каких «весен»? — оторопел я. — А что, в другие времена года ты не занимался?

— Да у нас так года обозначаются, по веснам, — пояснил Шукшу.

— Вот! Народ знает, что это за труд! — поучительно поднял палец с нанизанным на него пузырьком я.

— Вы покидать духом бренное тело умеете? — неожиданно поинтересовался Шукшу.

— Ты хочешь сказать — медитируем ли мы? — уточнил Харток. — Да, конечно!

— Тогда это может занять несколько меньше времени, — обратился ко мне Шукшу. — Эта ихняя медитация очень похожа на транс, в который входят бойцы.

— Все равно времени маловато, — покачал я головой. — Ты посмотри на его тело! Сколько потребуется времени, чтобы согнать с него лишние килограммы? А если учесть, что у нас самих будет не так-то много времени?

— Будем давать самостоятельные занятия, — не согласился со мной Шукшу. — Если захотят обучиться, то будут заниматься добросовестно. Вам, людям, хорошо! У вас гибкие тела! А знаешь, сколько мне потребовалось времени на овладение растяжкой?

— И потом, — решил вставить свое слово Харток, — не все мы покинем эти благословенные стены. Меня, к примеру, оставляют при Академии. Я войду в отряд стражи периметра.

— А это еще что такое? — встрепенулся Праконар, до этого молча слушавший нашу беседу.

— О! Это очень почетное место! — вздохнул Харток. — Это отряд магов, обязанность которых — защищать саму Академию. Но я хочу не только владеть заклинаниями, но и быть способным, не прибегая к магии, постоять за себя. Ведь не исключено, что враг употребит поглотители маны. Сами понимаете, что без маны маги мало на что способны.

— Ладно! — буркнул Шукшу. — Подходи завтра. Я тебе покажу первое упражнение.

— Так!

Ну да! Это Хаур явился с очередным проверочным визитом.

— А ты что тут делаешь? Одной порции неприятностей тебе показалось мало?

— Нет-нет! — запротестовал Харток. — Меня мэйр Кульбин послал за посудой. У него ее, чистой, уже почти не осталось.

— Ты что, не видишь, что она в процессе мытья? А после экспериментов мэйра отмыть посуду очень сложно. Он что, особо стойкие клеи изобретает? Отодрать невозможно! Нет! Эту традицию я ему поломаю! Сам мыть будет! Гантея, у тебя что-нибудь есть для этих алхимиков?

— Вот! — Гантея показала рукой на ряды вымытой химической посуды.

— Гм! — взялся за подбородок Хаур. — Весьма похвально твое старание, весьма! Но это не означает, что я вам дам послабления! Хотя… Так и быть! Завтра утром сделаете не десять, а девять кругов вокруг комплекса.

Харток тихо хрюкнул, услыхав о такой невиданной щедрости нашего мучителя.

— Вот жалость-то! — печально сказал я. — А я как раз собирался попросить у тебя сделать одиннадцать кругов.

— Что? — округлил глаза Хаур. — Ах так! Вот тебе наказание — завтра совсем не бежишь. Понял?

— Да, мэйр! — браво гаркнул я.

Хаур запнулся, видимо, сообразив, что он сгоряча сделал что-то не так.

— Вон отсюда! — рявкнул Хаур на откровенно скалящегося Хартока. — Забирай посуду и беги!

После ухода гостя он постоял некоторое время для внушительности, потом сообщил нам:

— Завтра у вас начнутся занятия. Кто-нибудь скажет мне, что самое главное для мага? И не пытайтесь! Я заранее знаю, что ответ вы дать не сможете! Слушайте, лоботрясы вы этакие, правильный ответ! Для мага главное не его сила, не знание заклинаний и действий, а состояние. Состояние, в котором тело, дух и разум соединяются в единое целое. Мы называем это «озарением». Только достигнув такого состояния, маг сможет произвести магическое воздействие.

Так вот. Завтра мэйр Сактур начнет учить вас этому. Лично я не понимаю, что можно вколотить в голову студента первого курса. Сначала он должен проникнуться духом Академии, поработать руками и ногами. Только тогда можно начать что-то вкладывать и в голову. Жаль, что не мне решать.

Но не рассчитывайте, что эти занятия отберут у вас целый день. День, он, знаете ли, длинный. Особенно для студентов первого курса! После занятий я вас нагружу другими заданиями.

Худой и длинный, преподаватель медитации мэйр Сактур уныло рассматривал наши стройные ряды. Вернее, ряд. Ну, не получается из нас четырех того, что можно назвать рядами.

— Так, еще и орка мне не хватало! — угрюмо бросил он.

— А что это ты имеешь против орков? — сразу же подозрительно отреагировал Шукшу.

— Да ничего! — ответил Сактур. — Просто магом может стать только человек.

— А я и не собираюсь становиться магом! — возмущенно воскликнул Шукшу. — Я собираюсь становиться шаманом. А наши шаманы помощнее некоторых ваших магов будут.

— Да! Но шаманам медитация ни к чему! — взвился мэйр.

— Что значит «ни к чему»? Очень даже к чему! Как мы без нее шаманить будем?

— Но у вас она называется камлание! Это совершенно другой способ достижения внутреннего состояния, — втолковывал Шукшу мэйр Сактур.

— Ну да! — иронично согласился Шукшу. — Огромное спасибо! Несколько часов танцевать под палящим солнцем, вгоняя себя в соответствующее состояние. Мне сказали, что медитацией получается быстрее. В конце-то концов, я — студент Академии! Давай обучай меня всему, чему положено!

Сактур, упрямо оттопырив нижнюю губу, недоверчиво рассматривал нашего орка.

— Эх! — повернулся тот ко мне. — Вот отобрали мои томагавки! Я говорил — хоть один оставьте! Так ведь не послушали.

— У меня еще хуже, — печально сказал я, не сводя взгляда с нашего препода. — У меня клинки отобрали и ножи. Ножи — метательные, между прочим.

— Ух ты! — восторженно обратился ко мне Шукшу. — Ты ножи умеешь метать? Научишь? А то я всё томагавки да томагавки. Надоело!

— А вы не забыли, зачем тут собрались? — вмешался мэйр Сактур.

— Не вмешивайся, человек! — высокомерно глянул на него Шукшу. — Мы тут обсуждаем способ замены преподавательского состава. Я лично настаиваю на радикальном.

Лицо Сактура стремительно побледнело.

— Э-э-э… — протянул он. — Я же не настаиваю на том, что тебя нельзя научить. Я говорю, что вам свойственна другая методика. Но если ты настаиваешь на своем, то так и быть. Мне даже будет интересен этот эксперимент. Но мэйру Хауру и мэйру Кердану я выскажу всё по полной программе.

— А это — пожалуйста! — согласился Шукшу. — Меня в первую очередь волнует равноправие. Если оно достигнуто, то твои высказывания мне вроде бы и ни к чему. Тем более что высказывания не по адресу, то есть совсем не ко мне. Или ты и мне хочешь что-то высказать?

— Нет-нет! — торопливо заверил Шукшу Сактур. — Прошу занять места на подушках! Примите позу «утреннего цветка»… Что значит какого? Вы что, не знаете такую позу?

— Я знаю только коленно-локтевую, — фыркнул я.

— Как тебя? — повернул ко мне голову Сактур.

— Сторн, — представился я. — Хариц Сторн.

— Так вот, Сторн. Я не знаю, что собой представляет «коленно-локтевая», но мне кажется, что это не та поза, о которой я говорю.

— Так покажи! — попросил Праконар. — И мы будем знать.

— О небеса! Каждый раз одно и то же! — простонал Сактур. — Учитесь, несчастные! Вот как надо! — Тут он наглядно продемонстировал нужную позу. — Это и есть поза «утренний цветок»!