Для вампира он был одним из самых хороших, которых я когда-либо встречала. Или по крайней мере, у него была благовоспитанность. У меня никогда не было чувства, что он смотрел на людей иначе, чем на вампов; мы были все просто потенциальными пациентами для него.
— Привет, — сказал он приятно, и затем снова кивнул охранникам. — Если Вы простите меня.
Они немедленно пропустили его.
Наоми быстро воспользовалась случаем.
— Тео, — сказала она, — я могу навестить свою сестру? Я только хочу дать ей свою любовь прежде… — она выглядела настолько милой, симпатичной и уязвимой, что это заставило у меня в животе все перевернуться. — Пожалуйста?
Он покачал головой.
— Я думаю, что это не было бы мудро, — сказал он. — Она не… Она сама не своя сейчас. Это достаточно опасно для меня…. И ты, моя дорогая, вместе с твоей историей — нет. Я боюсь, что это было бы очень опасно.
Он начал отворачиваться, но Наоми положила руку ему на плечо, и Тео повернулся к ней. И что-то странно необычное произошло. Она наклонилась вперед, поместила губы близко к его уху, стоя на цыпочках, чтобы сделать это. Я не слышала, что она шептала, но видела, как изменилось выражение лица Тео.
Оно казалось… странно пустым.
— Да, — сказал он. — Да, пожалуй, вы правы. Это было бы хорошо для нее, увидеть семью.
— Ах, — сказала Наоми. — И я могу взять с собой Еву?
Тео не должен был отвечать на это "ДА", конечно; ни в коем случае. Но он просто кивнул, как будто это была Лучшая Идея Из Всех. Он повернулся к охранникам и сказал теплым и совершенно самоуверенным голосом:
— Да, я думаю, что они должны обе идти со мной. Под мою ответственность, господа.
Охранники посмотрели подозрительно, и они должны были знать, что там было что-то странное, но не остановили нас. Я думаю, Наоми действительно превосходит большинство вампиров. Мы шли с Тео по коридору.
Он открыл запертую дверь в комнату, и мы пошли внутрь, моя рука инстинктивно поднялась, чтобы закрыть нос и рот, потому что это место воняло. Это выглядело хорошо, но… это было ужасное, влажное, противное зловоние.
Тео, казалось не удивился.
— Она в другой комнате? — спросила Наоми.
Тео повернулся к ней лицом.
— Наоми, возможно теперь было бы самое время упомянуть тебе, что я довольно неуязвим к твоим способностям убеждения. Ты преуспела, если бы попробовала это на ком-нибудь менее восприимчивом…. Оливер раздавил бы тебя, если бы ты попробовала это на нем.
— О, — Наоми была, я думала, правда озадаченной. — Но ты…
— Разрешил вам идти со мной? Да. Поскольку я хочу поговорить с тобой без надоедливых ушей. Именно поэтому я не раздавил тебя сам. Я могу, ты знаешь. Я бы не прожил так долго, если бы не знал, как делать такие вещи, даже если они не приходят естественно, — на мгновение Тео фактически выглядел опасным. — Что ты действительно хочешь здесь, Наоми?
— Я намереваюсь спасти наши жизни, — сказала она. — Думаю, ты втайне желаешь этого, Тео.
Моя сестра не может быть спасена, не так ли? — медленно встряхнув головой, она вздохнула. — Тогда нет ничего для нее. Оливер дурак, если он позволит преобразованию стать полным. Я знаю свою сестру. Я знаю ее полномочия. Если она преобразуется в основного драуга, как Магнус этого хочет, то она будет в состоянии вынудить любого из нас выполнять ее желания; это — власть, которую только некоторые имеют, ты знаешь, но у моей сестры есть она в полной мере. В совокупности с желанием и голодом драуга… она прикончила бы нас всех.
Я поняла, что Тео не был удивлен. Просто осторожен.
— И что ты предлагаешь?
— Ты знаешь, что я предлагаю. Ты не дурак.
Они уставились друг на друга в течение долгого момента, и затем он сказал:
— Нет. Я не смирился с поражением так легко, и ты не должна. Мы — вампиры, хотели этого когда-либо или нет, но вампиры выживали. Это суть того, кто мы. Мы боролись за жизнь, когда жизнь не была нашей, чтобы остаться. И борьба все еще идет. Она еще не проиграла сражение.
— Мы не можем ждать, пока она проиграет! — Наоми шипела и отодвинулась далеко от него.
Она обвила себя руками и зашагала, как возбужденный тигр. — Это уже не моя сестра. Та вещь — вирус, выращенный в ее теле, крадущий ее душу…
— Люди говорили тоже самое про вампиров, с незапамятных времен, — сказал Тео. — Действительно ли они правы? Ты потеряла свою душу, когда потеряла свою человеческую жизнь? Я верю, я должен верить, что все еще цепляюсь за свою.
— Драуги другие!
Я не могла не согласиться с этим, действительно. Все, что я знала о драугах, заставляло меня думать, что у Наоми было что-то там. Ни у одного из драугов, казалось, не было и малейшей части человечности; они были монстрами, хищниками, чистыми и простыми. Вампиры, по крайней мере, держались за что-то — даже худших из них вы могли бы понять, даже если ненавидели его, и их.
Но не было ничего в драугах, что можно было понять. Это походило на попытку рассуждать с голодной акулой.
Тео вздохнул.
— Она — моя пациентка, — сказал он. — Если худшее произойдет, то это мое дело, не твое. И я не буду делать что-то без согласия Оливера. Он — лидер теперь. Если ты не планируешь оспаривать это.
— Конечно, я планирую оспаривать это! Он — только выбившийся в люди претендент!
— Я не вовлечен в политику королей и королев, — сказал он. — Или даже кого-то из претендентов. Возвращайся, Наоми. Позволь мне увидеться с твоей сестрой.
Она опустила голову, сделала реверанс, и добавила:
— Конечно, доктор. Спасибо. Мне очень жаль.
Он повернулся к ней спиной, чтобы открыть дверь. Это была ошибка.
У меня не было времени, чтобы вообще среагировать, когда она вынула деревянный кол из ботинка и воткнула в него — между ребрами, и удар дошел до его сердца. Тео издал задыхающийся звук, едва ли достаточно громкий для меня, чтобы услышать, и затем она поймала его, когда тот упал, и положила его на ковер. Она прошла мимо него, чтобы повернуть задвижку замка на двери. Тогда она выхватила его, оставляя металлический язычок на месте.
Я не могла выйти оттуда. Не легко.
— Что ты делаешь? — крикнула я. — Охрана! Сюда!
— Кричи сколько хочешь, — сказала Наоми спокойно. Она открыла сумку доктора Тео и перерыла ее, спокойно, как ледяная скульптура. — Амелия вполне следит за своей звукоизоляцией. Есть скрытая тревога, если ты сможешь найти ее, но я бы не стала тратить в пустую свое время на твоем месте. Оставайся здесь, пока я не вернусь.
Тео лежал полностью неподвижно, вниз лицом на полу. Деревянный кол не убил бы его сразу же, я знала; это придавило его, парализовало, оставило бы его беспомощным для того, что могло бы произойти потом.
Я позволила Наоми думать, что я была также парализована страхом; это была не трудная работа для того, кто обладал актёрским мастерством. Это шло слишком быстро, и слишком сумасшедше, и я понятия не имела, что правильно было бы сделать, за исключением того, что Тео никогда не причинял никому боль, никогда.
Наоми вынула что-то из его сумки, пошла к другой двери и спокойно закрыла ее позади себя.
Я встала на колени около Тео, ухватилась за кол и дернула его, сильно. Он был между ребрами, и потребовалась вся моя сила и три попытки, чтобы вытащить его.
Тео замучено потянулся, давясь от воздуха, но не двигался. Я перевернула его, и он мигнул, медленно сосредотачиваясь на моем лице.
— Наоми, — прошептал он. — Конечно, — он протянул руку, я поддержала его и помогла подняться. Это, должно быть, было очень трудно; он облокотился на меня, и я могла чувствовать, как все его тело дрожало. — Должен остановить ее, — он указал на свою докторскую сумку, и я схватила ее и держала открытой, в то время как Тео отсортировывал вещи. Он, наконец, вытащил маленький аэрозоль, наверное. — Она взяла нож.
Нож. О, Боже. Я посмотрела на дверь спальни. Могло быть уже слишком поздно.
Дверь была заперта, но не намертво, просто стандартный замок; я приготовилась и пнула чуть выше кнопки своим тяжелым военным ботинком, помещая всю силу ноги в него. Ничего себе, я получила неожиданную тренировку верхней и нижней части тела.
