Мирнин не обращал внимания. Он сидел в холодном молчании, а потом сказал:

— Это слишком долго. Мы не можем позволить себе отвлекаться.

— Пострадали люди, — сказала Клэр. — Это ее работа — помогать им.

— Это глупо, — сказал он категорически. — Умирает все больше каждую секунду, что мы задерживаемся. Если мы позволим драугам играть в эту игру, то мы проиграем. Ужасно.

Верните ее обратно внутрь.

— Отличная идея! — пробормотал Шейн. — Почему бы тебе не пойти искупаться в бассейне, мужик?

— Я не твой мужик, — прошипел Мирнин в ответ. — О каком бассейне ты говоришь?

— Эй! — Клэр протянула обе ладони, символически толкая их друг от друга. — Замкнутое пространство. Давайте ладить.

— Это слишком долго, — сказал Мирнин.

И он был прав.

Ханна

Я сказала им, чтобы не выходили из автомобиля. Я была достаточно уверена, что трое на заднем сиденье подчинятся. Шейн сильный, таким он был, не имел рычагов или безумия, чтобы вспыхнуть, и Клэр, независимо от любых намерений, не имела никакого шанса.

Мирнин не захотел бы. Я видела его лицо.

Но Майкл… Майкл беспокоит меня. Я могу только надеяться, что он не будет играть главного героя.

Я знала, Ричард, вероятно, будет.

Я все свое внимание сосредоточила на них, по крайней мере ту часть времени, когда я мчалась к разрушенному грузовику.

Внизу были мужчины, четверо или пятеро. Двое из них мертвы. Я могла сказать это с первого взгляда; они были отброшены подальше от скользящего грузовика, с серьезными повреждениями. Я оставила их и пошла к другим, кто все еще двигался, однако слабо.

Одна рука была сломана, на голове зияла рана, но он бодрствовал и был более или менее в сознании. Он поднял руку и схватил мой желтый плащ.

— Уберите их отсюда, — сказал он. — Проклятье, водные вампиры напали на нас. Нам не удалось спастись. Заберите моих людей отсюда.

Я моргнула. Это был человеческий лидер сопротивления в Морганвилле, Капитан Очевидность. Он взял на себя роль вампироненавистника, когда последний Капитан был убит, и он был хорош в этом, потому что когда-то служил своей стране, в какой-то отрасли.

Не морской, подумала я, морские были водителями получше, и морские бы не лежали с поломанной рукой, ожидая кого-то, чтобы тот спас его людей.

— Подожди, — сказала я и оставила его, чтобы подойти к следующему человеку. Сломаны обе ноги. Его лицо было в воде, и я освободила его от обломков, чтобы убедиться, что он все еще дышит. Он закашлял и начал кричать, я двинулась дальше.

Ричард и я добрались до третьего в одно и то же время. Я не удивилась, когда увидела его, но тем не менее была раздражена.

— Я сказала тебе оставаться в…

— И я не послушался, — прервал он меня. — Технически, я — твой босс, и не давай мне дерьмовые команды прямо сейчас. У этого человека серьезные повреждения.

— У всех них, — сказала я. — Для них нет места в машине. Возьми машину и уезжай. Отправишь обратно нормальный транспорт.

— Ты действительно думаешь, что я собираюсь оставить тебя здесь, одну? Ты действительно веришь в это? Ханна?

Я посмотрела вверх и увидела его смотрящим на меня со странной смесью уязвимости и разочарования в связи с тем, что я узнала за последние несколько месяцев. Мы были в этой связи некоторое время. Это началось с безумия отчаяния и нужды, а не с любви, может, но что-то близкое. Это могло быть любовью, в то время, но только что-то не совсем щелкнуло между нами. Некоторый скрытый переключатель, который не работал.

Я хотела быть иной. Я хотела быть влюбленной. Он стоил этого. Черт, я стоила этого тоже.

Но это было не так, как должно быть, и в глубине души, я думаю, что мы оба знали это.

— Ричард, — сказала я моим лучшим командным голосом, — у нас нет на это времени. Возьми патрульную машину и приведи для нас помощь, сейчас. Иди.

Он не привык выполнять приказы, совсем; вот что происходит, когда вы живете в самой богатой, самой мощной человеческой семье в Морганвилле. Он все еще думал обо мне, как о девушке не с той стороны города, не о ком-то, кто был в аду, надирал задницы и вернулся домой живым.

Это было ошибкой. Он начал понимать это, наконец. И пересматривать свое отношение.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я пойду. Но ты оставайся в безопасности.

Я послала ему улыбку, но это была моя боевая улыбка, без юмора.

— Всегда, — сказала я. Я была живой. Черт, я пережила куда худшее, чем это.

Сверхъестественные ужасы — это плохо, но они не имеют ничего общего с жгучей ненавистью и жестокостью, что люди могут обратить друг против друга. Я не жила в сегрегацию, но моя дорогая, милая, упрямая бабушка пережила ее; она родилась в те времена, когда цветные не могли поесть в тех же ресторанах, танцевать в тех же клубах, пить из тех же фонтанов или писать в тех же туалетах, как белые. Люди были способны на худшее, чем вампиры, по моему опыту.

Может, они просто унаследовали их порочность от нас.

Дождь ослабевал, но там, где он поражал голую кожу, жгло или горело как от укусов.

Каннибальский дождь. Я повидала много дерьма, но это было странно даже для Морганвилля. Когда Ричард направился к автомобилю, я едва сдержалась, чтобы не сказать ему, чтобы был осторожен. Он родом из Морганвилля, он знал правила. Он был жестким, в глубине души. С ним все будет в порядке.

У меня была доля секунды, чтобы сказать это.

Внезапно поток воды спустился вниз, распространяясь над Ричардом и перед ним, и в следующею секунду он был окружен формирующимися руками, которые ими не являлись, телом, которое больше походило на бескостную форму, чем на человека, и мой мозг отказывался обрабатывать, что это было, это лицо…

Я закричала и подняла дробовик вверх, но Ричард был прямо перед этим, стоящий в качестве живого щита. Оно знало. Эта штука знала, что делала.

Он улыбнулся мне невероятно неправильными очертаниями зубов, языка и губ, его глаза плавились и формировались, они выпирали, и я чувствовала совершенно странное желание закричать и закрыть глаза, как ребенок, как будто это могло остановить то, что собиралось случиться.

Затем это окутало Ричарда. Втянуло его в свое тело. Толстая, поднимающаяся масса замкнулась вокруг него, и я услышала, что он закричал. Только один раз, прежде чем его рот исчез.

Если бы я стала стрелять, то нанесла бы вред драугу, но и Ричарда убила бы.

— Стреляй! — Капитан Очевидность кричал на меня. Я узнала голос среди гула слов, но я была полностью сосредоточена на том, что было передо мной. — Боже, стреляй в него, сейчас же!

Это не сильно травмирует его, сказала я себе. У них был Шейн в течение многих часов, погруженный в тот резервуар. Это не могло его травмировать; он только пытается вынудить меня выстрелить и убить Ричарда.

Он боролся внутри этого, как жучок, пойманный в патоке.

Водянистая, липкая форма драуга была розового цвета.

Сделай что-нибудь!

Я оставила Капитана Очевидность и его крики, бросилась к патрульной машине и открыла заднюю дверь. Клэр стучала в окно, перегнувшись через Шейна, чтобы сделать это. Она протянула сумку с белым порошком, и в течение безумной секунды я подумала, что это наркотики, потому что это всегда было проблемой в любом маленьком городе, и поскольку я колебалась, он прокричала:

— Брось это в драуга!

Я опустошила весь пакет, бросая содержимое на существо.

Крик пронзал мою голову как лазер, я бросила дробовик и упала, оглушенная, инстинктивно сворачиваясь в позе эмбриона и закрывая уши, но крик проникал все глубже и глубже в мою голову, путая каждую мысль, каждый инстинкт кроме самого чистого, спрятаться.

А потом он начал исчезать.

Дождь остановился так внезапно, как будто закрыли кран. Казалось, лужи фактически ползали, будто пытались уйти, и я подумала, что сошла с ума, снова, поскольку я шлепнулась на спину и увидела серебряные потоки капель, которые поднимались в воздух, нарушая законы гравитации, странно мерцая в ужасно красивых изгибах.