— Тогда для этого я не нужен, — отрезал Оливер. — Мы будем продолжать работу без вашей помощи. Если то, что было сообщено правильно, мы прекратим главный метод развития с драугами. Они закреплены в двух местах этого города, — он хлопнул по карте бледной и сильной рукой, — и здесь, на очистных сооружениях. — Очередной жесткий удар. — Пришло время для атаки. Мы будем использовать оружие, которое имеем, если потребуется, но мы не можем ждать.

— Почему нет? Магнус уже заполучил всех вампиров, которых смог достать для своих кровавых садов. Если он привлечет неудачных людей, они не будут последними, и это эквивалентно крови животных для нас. Он не продержится на них долго. Драуги не могут зазывать. Они не могут воспроизводить сейчас. Позвольте им ждать, пока мы не готовы, — сказал Мирнин. Он казался самодовольным. Слишком самодовольным, подумала Клэр, и Оливер, должно быть, думал также, потому что он протянул руку, схватил Мирнина за отвороты халата и притянул его очень близко.

— Я. Не. Принимаю приказы. От тебя, — прошипел Оливер. — Ты можешь принимать приказы от меня, ведьмак. И пока я считаю тебя полезным, ты будешь наслаждаться своим привилегированным статусом. Раз у тебя есть обязательства, мы пересмотрим условия твоей… занятости. Мы поняли друг друга?

— Амелия…

— Умирает, — сказал Оливер. Его лицо выглядело твердым как нож. — В сторону сантименты, мы не можем оставить власть пустующей, и ты это знаешь. Без руководства вампиры будут бороться против друг друга в конфликтах родословной, разрастаться, привлекать внимание.

Она была сильным, справедливым лидером. Я надеюсь, что я смогу быть хотя бы наполовину таким же.

— Какую половину? — спросил Мирнин. — Уж точно не справедливую.

Клыки Оливера выдвинулись на их полную, ужасающую длину, и он шипел как кобра.

Мирнин не вздрогнул. И не боролся.

Оливер оттолкнул его прочь.

— Поступай, как хочешь, — сказал он. — Но не стой у меня на пути. Это всех вас касается.

Он вырвался наружу, оставив дверь открытой, и Клэр напряженно сделала длинный шаткий вдох. Мирнин выправил отвороты на его лабораторном халате, раздраженно хватая ткань.

И еще одна фигура шагнула в дверь.

Шейн. Принес стакан того, что было похоже на сладкую, восхитительную, живительную кока-колу, и бутерброд. Майкл был с ним, неся другую тарелку. На ней был… пакет первой группы.

— Эй, — сказал Шейн. — Надеюсь, мы не помешали. Он в плохом настроении.

— Ты — греческий бог, — сказала Клэр и захватила кока-колу и бутерброд. Она заколебалась, затем подавленно сказала. — Ээ, это для меня?

— Подумал, что ты можешь проголодаться, — сказал он. Майкл молча протянул тарелку Мирнину, который вцепился в пакет, даже не стараясь проявить вежливость. — Хорошо, это беспокоит.

— Прошу прощения, — пробормотал Мирнин, продолжая сосать. Клэр повернулась спиной.

Забавно, год назад, увидев что-либо подобное, она бы не смогла вообще думать о еде, но теперь ничто не могло помешать ей есть бутерброд с индейкой. Она сделала гигантский, восхитительный укус, и стала жевать, и запила его прохладной содовой.

Так гораздо лучше.

— Что за драма? — спросил Шейн и указал на дверь. — С Высшим Лордом Крэнке я имею в виду? — Он походил на себя старого, подумала Клэр. Возможно, день, проведенный с Майклом, действительно пошел ему на пользу. Возможно было все… хорошо.

— Он хочет более активных действий, — сказала Клэр. — Я сказала, что нам необходимы реактивы из университетской лаборатории.

— Ты не заходила так далеко, — сказал Мирнин, — но я действительно понимаю, что ты имеешь в виду. И это правильно. У нас был бы намного более изящный и широкий выбор там. Мы пойдем.

Шейн сказал:

— Да ты разыгрываешь. Ты правда думаешь, что она пойдет с тобой куда угодно и в любое время. — Он улыбнулся Мирнину улыбкой, не имеющей ничего общего с чувством юмора. — Не говоря уже про меня, конечно. Но я обещаю тебе, она не пойдет без меня.

Он смотрел, как Клэр засунула больше половины бутерброда в рот, издавая стоны от наслаждения едой, и затем сказал.:

— Так, что точно ты собираешься делать со своими реактивами?

— Связующие добавки, — сказала она, но это прозвучало почти как на иностранном языке.

Возможно Клингонов. Она проглотила и запила всё содовой. — Прости. Связующие добавки.

— Которыми являются…?

— Химикаты, связывающиеся с загрязнителями в воде. Или химикаты, которые могут изменить состав самой воды… что-то, что вызывает реакцию или изменение состояния.

— От жидкого до твердого состояния?

— Точно.

— Как … Желе, — сказал Шейн. Он казался задумчивым. Клэр моргнула из-за внезапно возникшей идеи самосвала, полного желатина, врезающегося в бассейн. Некоторый мировой рекорд, в котором, она была вполне уверена. Но не чрезвычайно полезный.

Мирнин медленно выпрямился, положил пустой мешок крови и облизал языком рот.

— Если я не ошибаюсь, у вас есть что сказать, мистер Коллинз. Пожалуйста, скажите мне, что это не касается закусок.

— Не совсем так, — сказал Шейн. — Но я думаю, мне знакомы реактивы, что вам нужны. И вы не найдете их в университете. Но я знаю, где вы их сможете найти.

— Где?

— В Морганвилльской средней школе.

Ева

Мой брат, Джейсон, снова был не в тюрьме, я это точно знала, потому что я шла в комнату со склада оружия и видела, что он держал ружье.

Было похоже, будто бы я попала в кошмар. Я была моложе, он был моложе, это было четыре года назад, и он встал передо мной с пистолетом папы и сказал, что собирается убить меня. Я все еще помню способ, которым, как он говорил, собирался это сделать. Устрашающе спокойный голос и пустые глаза.

Мой брат не тот, кому можно доверить оружие. Или острый нож. Или пустые руки, и это испугало меня, поток чрезвычайного и парализующего страха от того, что я увидела его вооруженным. И свободным.

Джейсон мой брат, и часть его вредительства является моей ошибкой, но он не первый парень, которого я выбрала бы, чтобы вручить любой вид оружия даже в кризис.

Несомненно, он мог бороться. Несомненно, он мог нанести ущерб. Но он был потенциальным источником проблем, сокрушающим все на своем пути, друга или противника.

И у какого-то кретина-вампира он исполнял обязанности по перезагрузке патронов. Он брал пустые патроны, заполнял их и запечатывал, используя пресс перепогрузчика. О, и он готовил серебро для выстрела, или скорее покрытие регулярно-выстреливающего материала.

Вероятно, не столь эффективные, как твердые шарики, но я не была удивлена, что мы испытывали нехватку драгоценных металлов, чтобы направо и налево разбрасываться ими во врага. Вампиры сохранили удивительное количество вещей, которые причиняют друг другу боль, но даже у их паранойи были пределы, и мы натыкались на них.

Он провернул другой снаряд на прессе, затем желобил его домой в ружье, щелкнул затвором и отложил оружие на стойку.

Тогда он увидел меня и остановился на секунду.

Ни один из нас не сказал ни слова.

Мой брат был немного меньше меня ростом, не мускулистым, слабым и угловатым. Он носил волосы длиннее, чем Шейн, и в основном они были лохматыми и скрывали темные глаза. Так было лучше. У него были холодные глаза, моего брата.

Действительно холодные.

У него на лбу был шрам, проходящий слева направо. Он выглядел довольно свежим. На его челюсти также был ушиб.

— Сестра, — сказал он. Это не было голосом человека, ждущего меня, чтобы приблизиться. Я не сделала этого, потому что не смела; я вошла сюда одна, и насколько я знала, никто не подозревал, где я была. Ни Майкл, который болтался с Шейном сегодня; ни Клэр, которая была заперта в лаборатории с Мирнином. Я была ужасно и абсурдно напугана тем, что он будет каким-то образом знать, что я одна и уязвима.

В глубине души он был социопатом, и я помогла ему стать таким, убегая, когда он нуждался во мне. Закрывая двери и не слушая, не делая то, что должна делать старшая сестра, как полагается, я ничего не сделала, чтобы защитить его.