– Оттуда! Информация стала приходить из Амстердама и Берлина, Женевы и Лиссабона, Лондона и прямо отсюда, из Парижа. Кейн становился известным, а главное – доступным, его цены на контракты были значительно ниже, чем у Карлоса. Он всячески старался принизить своего конкурента!

– Два матадора на одной арене. Остаться на ней должен был только один.

– И это должен быть Карлос. А этого самонадеянного воробья мы обязательно поймаем. Он где-то здесь, совсем неподалеку от Сен-Оноре.

– Но где?

– Неважно. Мы все равно его разыщем. Либо он сам нас найдет. Он еще вернется сюда, его «я» приведет его к нам. И тогда орел набросится сверху на зарвавшегося воробья. Карлос прикончит его наверняка.

Старик откинул занавес и вошел в темноту кабины. Он неважно себя чувствовал в последнее время. Дыхание смерти уже ощущалось на его лице, и он был доволен, что тот, кто находится за полупрозрачной перегородкой, не может разглядеть его в полумраке кабины.

– Слава Пресвятой Богородице!

– Слава, божий сын, – тихо последовал ответ.

– Благополучны ли дни твои?

– Они идут к концу, но все еще благополучны.

– Хорошо… Я думаю, что теперь тебе предстоит выполнить последнюю работу для меня. Но она настолько ответственна, что оплата будет в пять раз выше обычной. Я полагаю, что это окажется для тебя хорошей поддержкой.

– Благодарю тебя, Карлос. Будь благословен. Ты знаешь это.

– Да, конечно, знаю. Вот что ты должен сделать. Вся информация должна исчезнуть из этого мира вместе с тобой. Здесь не должно быть ошибки.

– Я всегда очень аккуратен в работе, тебе это известно, а сейчас я уже на пути в мир иной.

– Смерть должна немного подождать, мой друг… Ты должен пойти во вьетнамское посольство и спросить там атташе по имени Фан-Лок. Когда вы останетесь наедине, ты передашь ему следующее послание: «Конец марта 1968 года, „Медуза“, сектор Танкуанг. Кейн был там. Другой человек – тоже». Успел записать, мой старый друг?

Старик старательно повторил сообщение.

– Он скажет тебе, когда следует вернуться за надлежащим ответом.

– Слава Пресвятой Богородице!

– Теперь, я думаю, самое время поговорить об «уне фише» из Цюриха.

– О, мой бог! Я не та, за кого вы меня принимаете.

– И я не тот!

Борн крепко держал женщину за руку, не давая ей возможности выбежать в переполненный зал ресторана. Это было весьма элегантное заведение под названием «Арженталь», находящееся в двенадцати милях от Парижа. Павана и гавот закончились. Теперь они были наедине в обитой бархатом кабинке.

– Кто вы? – Лавьер пыталась высвободить руку.

– Богатый американец, живущий на Багамах. Разве вам этого мало?

– Я должна была догадаться, – промолвила она, – ни вопросов о ценах, ни чеков, только наличные. Ведь вы даже не взглянули на счет.

– Или на цены еще раньше в зале. Именно это и привлекло вас ко мне.

– Я была просто дурой. Богатые люди всегда смотрят на ценники, если только не хотят получить удовольствие от пренебрежения ими.

Лавьер говорила и все время поглядывала в зал, чтобы при случае позвать официанта. Она все еще надеялась сбежать.

– Не стоит, – предупредил ее Джейсон, следя за ее взглядом. – Это было бы просто глупо. Нам обоим будет лучше, если мы спокойно побеседуем.

Женщина молча уставилась на него. Напряжение и враждебная тишина прерывались частыми взрывами шума и смеха, доносящимися из общего зала.

– Я вновь спрашиваю вас, кто вы такой? – осведомилась она после длительной паузы.

– Мое имя не имеет значения. Пусть будет то, которое я назвал чуть раньше.

– Бриггс? Но оно же фальшивое!

– Точно так же, как имя Ларош и имя на регистрационной карточке взятого напрокат автомобиля, который доставил трех убийц к дверям Банка де Вали. Но они просчитались. Просчитались они и у моста Понт-Ньюф сегодня днем. Их клиент исчез.

– О, боже! – воскликнула она, пытаясь вскочить с места.

– Я же сказал, не делайте этого! – Борн продолжал крепко удерживать ее, заставляя сесть.

– А если я закричу, месье? – Маска на ее лице пришла в движение, что свидетельствовало о внутреннем смятении и растерянности.

– Я закричу еще громче, – заметил Борн. – И нас обоих попросят покинуть ресторан, а я не думаю, что на улице вы будете чувствовать себя увереннее. Почему бы нам просто не поговорить? В конце концов, мы же оба всего лишь нанятые исполнители, а не наниматели.

– Мне нечего вам сказать.

– Тогда начну я. Может быть, чуть позже вы передумаете. – Он немного отпустил ее руку. У женщины появилось слабое желание послушать. – Вам пришлось пойти на определенные расходы в Цюрихе, и нам тоже. И даже на гораздо большие, чем вы могли бы подумать. Мы охотимся за одним и тем же человеком, и мы знаем, почему мы это делаем. – Он совсем отпустил ее руку. – А зачем это делаете вы, мадам?

Некоторое время она молчала, изучая его лицо. Глаза ее были злобными и испуганными. Борн понимал, что он очень расчетливо поставил свой вопрос. Для Жакелины Лавьер отказаться от разговора было бы теперь смертельной ошибкой. Цена ее жизни возрастала с каждым последующим вопросом.

– Кто это «мы»? – наконец осведомилась она.

– Компания, которая хочет получить эти деньги. Эту огромную сумму, которая теперь у него.

– Он не заслужил их, не так ли?

– Может быть…

Джейсон отлично понимал, что сейчас необходимо быть чрезвычайно внимательным. Он должен узнать от нее значительно больше, чем знал до сих пор.

– Давайте будем считать, – добавил он, – что этот вопрос в сложившейся ситуации может оспариваться обеими сторонами.

– Как может возникнуть такая ситуация? Он или имеет на них право, или нет. В середине находиться невозможно.

– Сейчас моя очередь спрашивать. Вы ответили вопросом на вопрос, и я не стал вас останавливать. Давайте вернемся назад. Зачем все же он вам нужен? Почему телефонный номер одного из шикарных магазинов в Сен-Оноре был проставлен в «фише» цюрихского банка?

– Это было согласовано, месье.

– С кем?

– Вы что, совсем кретин?

– Ну ладно. Я оставляю пока этот вопрос. Мы думаем, что нам это как-то удастся выяснить.

– Это невозможно!

– Может быть, да, а может быть, и нет. Итак, это было согласовано… Запланированное убийство?

– Я ничего не скажу.

– Однако минуту назад, когда я упомянул про автомобиль, вы попытались убежать. Это о чем-то говорит.

– Естественная реакция. – Жакелина нервно повела плечами. – Я лишь договаривалась об аренде. Я не собиралась ничего говорить вам об этом, пока у вас не будет доказательств того, что собственно я делала. Кроме того, я ничего не знаю о том, что там происходило. – Она неожиданно схватила бокал. Маска ее лица представляла странную смесь вырывающихся из-под контроля ярости и ужаса. – Кто ваши люди?

– Я уже сказал вам. Компания, которая жаждет получить свои деньги назад.

– Вы должны понимать, что пересекаете чужую дорогу. Убирайтесь из Парижа! Оставьте это дело!

– Но почему мы должны отступать? Мы представляем потерпевшую сторону и имеем право на восстановление баланса!

– У вас ни на что нет прав! – возмутилась Жакелина. – Это была ваша ошибка, и вы должны за нее платить!

– Ошибка? – Он должен быть очень осторожен. Это находилось здесь, совсем рядом. Он мог бы рассмотреть правду и через потрескавшийся лед сидящей перед ним маски. – Бросить это дело? Воровство нельзя считать ошибкой, которую совершает жертва.

– Ошибка заключилась в вашем выборе, месье. Вы выбрали не того человека.

– Он украл миллионы из Цюриха, – возразил Джейсон, – вы знаете это. Он украл миллионы, и если вы считаете, что сумеете забрать их у него, а мы останемся в стороне, то вы ошибаетесь.

– Нам не нужны эти деньги!

– Приятно слышать. Кому это «нам»?

– Мне показалось, что вы сказали, будто знаете.