Кокетливо сложив губы, она закрыла глаза и подняла вверх лицо. Когда ничего не случилось, она открыла глаза.

— Ну? Чего ты ждешь?

Со стоном Гедеон уступил искушению. Да, он хорошо и прочно загарпунен. Кофе мог переливаться через край, сколько ему угодно. У него другая забота. По-прежнему улыбаясь, он нежно обхватил зубами ее сложенные для поцелуя губы. Она взвизгнула, он засмеялся, и они катались по постели, пока не услышали скрежет лодки, царапающей корпус в нескольких дюймах от места, где они лежали.

— Ты так рано ждал возвращения команды? — спросила она, стараясь скрыть свое разочарование.

Гедеон покачал головой.

— Я поклялся, что, если увижу хоть волосок одного из них до середины недели, всех расстреляю.

— Тогда Прайд. Ох, нет, неужели что-то случилось с бабушкой? — Она села, прикрыв простыней грудь, и Гедеон притянул ее к себе.

— Подожди здесь, любовь моя. А я пойду посмотрю. Похоже, что это всего лишь Крау, привез нам еще еды. Лия вчера отправила корзинок на целую армию, но…

Он был на полпути к общему отсеку, когда пара ног в черных чулках и в башмаках с пряжками появилась в открытом люке.

— Гедеон Макнейр? — спросил незнакомый голос.

— Да. Кто его ищет?

— Именем короля я арестую вас за убийство Клода Деларуша, гражданина Франции.

Когда Прю, впопыхах натянув свадебное платье, выскочила через общий отсек на палубу, первыми, кого она увидела, были двое мужчин в высоких сапогах с патронташами на груди и шпагами. Они стояли к ней спиной. Гедеон слушал третьего человека, одетого в черное и с белым париком, слегка покосившимся под выцветшей черной треуголкой.

Что за черт? Кто они? Чего хотят? Почему они обвиняют ее мужа в убийстве? Всем известно, что дуэли, хотя и не одобряются, остаются ненаказуемыми до тех пор, пока кто-то не подаст жалобу.

Она хотела кинуться на защиту Гедеона, однако удержалась и лишь наблюдала со стороны тихо, как мышка. Туда, где она стояла, мало что долетало из разговора. Но когда она хотела подойти ближе, двое со шпагами преградили ей путь.

— …назначено слушание (шамканье и бормотание)… власти (шамканье)… свидетели представляют (шамканье, бормотание)… — так говорил кривой парик.

Гедеон тоже стоял к ней спиной, поэтому его слова уносил поднявшийся легкий ветер.

— …(шамканье) пистолет найден (шамканье)… нож (шамканье)… вмешательство…

Она кипела от гнева. Кто прислал их сюда? Кто посмел? Прайд, когда она прижала его, рассказал, что, прежде чем отплыть за доктором, он сбегал на место дуэли, чтобы забрать все, что могло после них остаться. Но и пистолет, и тело Клода уже унесли. И Прайд и Прю не сомневались, что Жак вернулся, забрал тело и смылся подальше от позора, пока кто-нибудь не обвинил его или Клода в попытке убийства.

Гедеон возвышался над пришельцами как скала, его голые плечи на утреннем солнце отливали бронзой, и синие брюки обтягивали длинные мускулистые ноги, как тончайшая замшевая перчатка. Он стоял с непокрытой головой, и волосы, которые он обычно стягивал в узел на затылке, сейчас свободно развевались на ветру.

Прю смотрела то на мужа, то на маленького человека в черном, который тыкал в Гедеона костлявым пальцем. Он походил на пропитанную пылью канцелярскую крысу. Наверно, и пах пылью. Лицо изможденное, кожа слишком бледная, вид затравленный — он непрестанно озирался, будто ждал, что в любой момент на него нападет банда головорезов.

Вдруг двое стражников подошли, встали за спиной у Гедеона и схватили его за руки.

Прю подпрыгнула и одним махом перелетела через мокрую палубу.

— Отпустите его. Сию же минуту отпустите его! Слышите, что я говорю!

— Скажите вашей девчонке, чтобы перестала кричать, не то мы ее арестуем тоже, — предупредил стражник, что был повыше ростом.

Обернувшись, Гедеон спокойно сказал ей:

— Это тебя не касается.

Она ударила по руке, которая легла ей на плечо, и началась маленькая потасовка. В следующий момент Прю увидела, что Гедеон лежит плашмя на палубе, а высокий стражник связывает его.

Прю опустилась на корточки и подняла его голову себе на колени, убийственным взглядом пронзая того из незваных пришельцев, который положил на нее руку.

— Слышишь, ты, проклятый подо… — Какие-то уцелевшие крохи здравого смысла в последнюю минуту заставили ее придержать язык. — Зачем вы лезете в чужие дела? Гедеон мой муж, и он не сделал ничего плохого. И предупреждаю вас, я перережу глотку первому же человеку, который скажет, что он в чем-то виноват!

Заметив взгляды, какими они окидывают ее, Прю пожалела, что не заколола волосы и не надела туфли. Но сейчас все равно уже поздно. И она обратилась к двум стражникам самым надменным тоном, на какой только была способна:

— Если вы причините ему вред, я увижу, как будут вешать вас, так и знайте.

— Миссис Макнейр, если это вы, — фыркнул беспокойный маленький судья, — будьте любезны, отойдите в сторону. Это вас не касается.

— Это очень меня касается. Как вы смеете заявляться на корабль моего мужа и обвинять его, будто он сделал что-то плохое! Я даже не знаю, кто вы.

В ярости она наблюдала, как у маленького человека в парике покраснел нос и почти полностью исчезли губы.

— Мадам, я имею честь быть Джошуа Бидингом, эсквайром, официально назначенным мировым судьей! Ваш муж обвиняется в убийстве Клода Деларуша.

Гедеон пошевелился. Прю положила руку ему на щеку и прижала его голову к своим коленям.

— С сожалением должна сообщить вам, что это очевидная ошибка, вас послали с глупым заданием.

— Это, мадам, мое дело — решать, что и как. Будьте добры, отойдите и позвольте выполнить наш долг именем короля.

Прю начала излагать свое мнение о короле, который обременяет своих подданных налогом, превосходящим всякие разумные пределы, да еще запутывает всевозможными запретительными законами, но не успела она закончить, как Гедеон сел и застонал. Отбросив руки Прю, он пробормотал:

— Помолчи, женщина.

— Но, Гедеон…

Одним взглядом он заставил ее замолчать.

В конце концов все пятеро были доставлены на берег в лодке, на которой гребли два вооруженных моряка из команды флота его королевского величества.

Ради Гедеона Прю пыталась скрыть свой страх. И к тому времени, когда они достигли пристани, где уже собралась толпа, она так искусала губы, что брызнула кровь.

Ее свадебные гости. Горечь наполнила ей сердце, когда один из стражников поднял ее и перенес на пристань. Вчера они пришли засвидетельствовать ее брачные обеты и повеселиться за ее столом, а сегодня явились полюбоваться, как ее с позором арестуют.

Потому что она виновна. Не Прайд и, конечно, не Гедеон. Прайд вызвал француза на дуэль, но она взяла на себя ее исполнение. Что бы Гедеон ни сделал, это было только справедливое возмездие за вероломство Клода. И она, не теряя попусту времени, расскажет им всю правду об этом деле.

— II a abattu mon cousin!

— Ради Бога, Деларуш, говорите на языке английского короля! — закричал мировой судья. — Мы ничего не решим, если вы не сможете понятно все изложить.

Жак! Прю стремительно повернулась, чтобы взглянуть на человека, который участвовал в покушении на ее жизнь. Но толпа, окружавшая ее, мешала что-нибудь разглядеть.

— Он убил моего кузена, — повторил обвинение знакомый гнусавый голос. И затем Жак Деларуш появился в дверях с выражением триумфа на своем отмеченном оспой лице.

— Подонок! — завизжала Прю и, расталкивая локтями толпу, прорвалась к щеголеватому капитану, который отпрыгнул назад. Самодовольная ухмылка моментально слетела с его лица.

И тут кто-то схватил ее за плечи и зажал рукой рот. Она боролась. Брыкалась. Почувствовала, как ее голые пятки ударили напавшего по коленям. И все отчаяннее вырывалась.

— Мффффлфт! — брызгалась она слюной и, изловчившись, укусила палец зажавшей рот руки.