— Девочка… — Гедеон примирительно положил руку на изгиб ее бедра, но она дернулась в сторону. — Хэскелл, прости меня.

Слова. Что пользы в словах, если он изнасиловал невинную девушку? Даже пиратство бледнеет по сравнению с этим.

— Ты слышишь меня? Я повредил тебя… Я поступил нечестно и сожалею больше, чем даже могу сказать.

— По крайней мере вы живы. Я думала, что убила вас, — проговорила она, и голос прозвучал совсем глухо.

Ему понадобилась минута, чтобы понять ход ее мыслей. Он улыбнулся, и глаза стали темными, как зимнее штормовое море.

— Если тебе хочется еще раз сделать это — убить меня, — то я с удовольствием предоставлю оружие.

Она судорожно всхлипнула, и он понял, что не надо было этого говорить. Еще раз сделать это? Дьявол возьми его бесценную душу, при одной только мысли «еще раз сделать это» он почувствовал, как все в нем снова затвердело. В этот раз он не будет делать ей больно. Все отпущенное ему на этом свете время он отдаст, чтобы доставить ей наслаждение. И всеми способами, какими только может мужчина доставить наслаждение женщине. И лишь когда она ослабнет после своего собственного облегчения, он позволит и себе расслабиться. Но ничего не будет, если она отвергнет его.

— Теперь вы отправите меня домой? Домой? Она имеет в виду, назад на стоянку?

Или на полубак? В Портсмут?

— Мне надо найти груз, прежде чем мы оставим Бат. — Груз мог бы подождать. Он еще не готов расстаться с ней, хотя не вправе укорять ее за желание сбежать отсюда. — Хочешь, я уйду в отсек команды, а ты останешься здесь?

— Нет, благодарю вас. — Голос звучал так равнодушно, что его подмывало повернуть ее и посмотреть, все ли с ней в порядке.

Все в порядке? После того, что он только что сделал с ней? Состояние у нее аховое. Но по крайней мере он может устроить ей место, где бы она приходила в себя подальше от грубых, пьяных мужчин.

— Там есть парусный рундук. Ничего особенного, но у тебя будет свое собственное место. Я мог бы расчистить его для тебя.

Она повернулась, но не взглянула на него. Наверно, ей неприятно его лицо, подумал он. Не первый раз женщина в отвращении не хочет смотреть на его лицо. Но она долгие месяцы каждый день видела его и никак не показывала, что замечает его шрам.

Прю старалась не плакать. Надо было догадаться, что это не подействует. С какой стати ему желать женщину, которая ничего не знает о том, что значит быть женщиной? Даже Друсилла в этом смысле лучше ее!

— У меня есть ванна… Пойду принесу ее и посмотрю… осталась ли еще в котле вода, — сказал он. Прю кивнула, по-прежнему не взглянув на него.

Подтянув брюки, он вышел. Надутая маленькая девчонка! А что она от него ожидала, когда предлагала себя? Плату за то, что он ее взял? Девственницей она может быть, но это не значит, что она невинная! Истинно невинная девушка не будет дразнить его так, как дразнила она. И не будет выставляться на стоянке, полной мужчин. Может быть, у нее другие вкусы и… таланты? Он однажды слышал о проститутке, от которой сотни мужчин уходили счастливыми, даже не задев ее девственности.

Сначала Гедеон решил зайти в Портсмут по пути на стоянку и оставить ее там. Но после долгих раздумий понял, что не сможет просто выбросить девчонку на пристани, даже не зная, кто позаботится о ней. Тогда она очень скоро вернется к своему прежнему ремеслу.

Наю, или Прайду, или как там его зовут, придется оставить команду вместе с сестрой. Если парень захочет вернуться и работать у него в следующем сезоне, они обсудят это, когда придет время.

Даже самому себе Гедеон не признавался в том, что, скорей всего, он просто не сможет оставить ее на берегу. Пусть Крау заберет ее. Метис незаметно присматривал за этой парой с той ночи, как Гедеон приволок их на борт и швырнул на палубу «Полли».

Кроме того, рассуждал Гедеон, если он не ошибается, Крау с удовольствием воспользуется еще одним шансом встретиться со своей вольноотпущенницей, которая, кажется, считает себя чем-то вроде наставницы брата и сестры. Это, конечно, не похоже на решение дела и, наверно, не вся правда. Одно время он было решил добраться до сути, но теперь понял: чем меньше он о них знает, тем лучше. Бог свидетель, маленькая ведьма уже так вплелась в его жизнь, что он даже засомневался, следует ли ему окончательно избавляться от нее.

Гедеон устало потер затылок. По крайней мере, теперь он сможет спать без сновидений, и она больше не будет мучить его.

Да, сначала он выбросит ее из своей жизни, а потом займется тем, чтобы выбросить ее из своих снов.

Едва «Полли» бросила якорь возле стоянки, как Гедеон разыскал Крау, остававшегося за старшего в его отсутствие, и быстро объяснил ему задание, какое на него возлагалось.

— Ведь ты хотел бы найти предлог, чтобы съездить в Портсмут, правда? — беззаботно спросил Гедеон, что далеко не отвечало его чувствам.

— Парень… он хочет остаться. Девушку я отвезу домой.

Гедеон прищурился. Он подозревал, что метис знает о Хэскелл, но не был уверен.

— Откуда ты знаешь?

Если Крау тоже видел ее купание, я способен убить его, подумал Гедеон.

— Мужчина не может спать рядом с женщиной и не знать.

— Толсон тоже догадался?

— Бен мальчик, не мужчина.

— Почему, черт возьми, ты не сказал мне?

— Не мое дело говорить, — просто ответил полукровка.

Гедеон кивнул. На месте Крау он, наверно, поступил бы так же. Но проклятие! Если бы он хоть подозревал, он мог бы избавиться от нее раньше, чем она сломала ему жизнь… И он ей тоже!

— Ладно, Крау. Признаю, что я слепой дурак.

Лицо Крау сморщилось в улыбке, столь редкой у него, но отнюдь не улучшившей настроения Гедеона.

— Только увези их отсюда, хорошо? Обоих, по крайней мере, сейчас.

Метис ничего не ответил, а просто ждал, пока Гедеон выскажет все, что у него на уме. Было очевидно, что он волочит нелегкий груз.

— Я дам тебе их доли и сверх того еще немного. Я не хотел бы видеть ее… их… ну, в нужде.

— Дешевле свернуть ей шею, кэп, и пустить на масло.

— Заткнись, проклятый черный индеец, или я могу это сделать.

Крау засмеялся, и Гедеон неохотно присоединился к нему.

Метис и сказал ей о решении Гедеона. В этот момент бледная и спокойная Прюденс вынимала из вещевого мешка свое скудное имущество. Ее раздирали разочарование и облегчение, что Гедеон не завернул по пути из Бата в Портсмут и не оставил ее там.

Бен и другие, видя, как она притихла, винили дьявольски убийственный ром, что вполне ее устраивало. Ей с ними оставаться не долго. Стоянку уже почти свернули, люди говорили о том, что направятся в Гаттерас или в Окрэкок и Виргинию, чтобы сделать перерыв, пока не начался следующий сезон.

— Лучше положи свое добро назад в мешок, — объявил ей Крау, едва солнце забрезжило над океаном. Они вернулись на стоянку вчера вечером, и Прю не видела Гедеона даже мельком.

Да и не хотела бы.

— Я еду домой? — будто в оцепенении спросила она.

— Да, вы оба. Капитан сказал. Мы отплывем, как только ты будешь готова.

И лишь тогда в разговор ворвался Прайд. Услышав новость, он пошел спорить с Гедеоном, и тот ему сказал, что если он не передумает, то может осенью вернуться.

— Поторопись, ладно? — крикнул сестре Прайд. — Требуется не так уж много времени, чтобы бросить в мешок несколько тряпок. Когда мы попадем домой, они тебе вовсе не понадобятся.

Прю бросила озабоченный взгляд на Крау, но он если и слышал неосторожное упоминание о доме, то ничего не сказал. Замедленными, будто во сне, движениями она положила в мешок запасные штаны, пальто и лучшую рубашку. Башмаки уже не починить, и она оставила их вместе с одеялом и непромокаемой накидкой. Другой человек воспользуется ими и будет даже доволен. Сейчас хотелось только одного — забыть Гедеона и все это несчастное приключение.

Но и в таком настроении она не удержалась и окинула взглядом место, где работала тяжелее, чем когда-либо в жизни, и, кажется, нашла верных друзей. Друзей, с которыми она не могла рискнуть даже попрощаться — из страха, что расплачется, и им будет стыдно за нее. Китобои не плачут. Пусть они запомнят ее как удачливого картежника, ужасного повара и парня, работавшего рядом с ними до последней в сезоне добычи.