Зак забарабанил в дверь.

— Баффи, открой! — потребовал он. — Я дурак! И ты дура! Мы оба дураки! Проклятие! Открой дверь!

Она бросилась открывать тяжелые стальные двери, но запуталась с многочисленными замками и электронными сенсорами, защищавшими квартиру.

— Открой дверь! — кричал Зак.

— Я пытаюсь, сладкий! — воскликнула Баффи.

Не набрав цифровую комбинацию, которая отключала охрану, Баффи наконец справилась с замками. В подвале здания, в помещении охраны, замигал огонек, говоривший, что в квартире 6408 что-то не в порядке.

— О, Зак, — начала Баффи, — я чувствую себя…

— Я тебя люблю, — перебил Зак.

— Повтори, — потребовала Баффи.

— Ты что, не слышала, сумасшедшая женщина? Я тебя люблю. Я люблю тебя всю целиком, — пропел Зак.

Баффи прижалась к Заку и поцеловала его. Она чувствовала себя львицей, готовой поглотить этого мужчину, мужчину, который действительно ее любит. Позади них раскрылись двери лифта, и оттуда вышли два вооруженных охранника, но Баффи увидела их через плечо Зака и жестом дала понять, что, несмотря на явный непорядок, в квартире 6408 на самом деле все очень, очень хорошо.

— Тебе лучше войти, — еле выговорила она между поцелуями.

— Нет, — сказал Зак, внезапно что-то вспомнив. — Идем со мной.

— Но я в жутком виде!

— Для меня это не имеет значения. Идем.

Он затащил ее в лифт. На всем пути до сорокового этажа они целовались. Они целовались, пока второй лифт спускал их в вестибюль. Они целовались, когда двери лифта раскрылись в вестибюле, где стояли швейцар и два охранника. Они целовались до того момента, пока Баффи не заметила сияющие неоновые надписи на фургоне.

— Боже! — задохнулась она от изумления.

Мерцавшая спереди надпись гласила: «БАФФИ… Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ… БАФФИ… Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ… БАФФИ… Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ…» Слова бежали, сменяя друг друга. Огромная сверкающая надпись на боку фургона освещала несколько этажей небоскреба, спрашивая: «ТЫ ВЫЙДЕШЬ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ?»

— Ну так что? — напомнил о себе Зак.

— О Зак.

Внутри фургона горели свечи и стояла уже открытая бутылка шампанского. На деревянном столе была разложена китайская еда.

— Проголодалась? — спросил Зак.

— Китайский завтрак! — засмеялась Баффи. — Китайский завтрак в пять утра.

— Я сделал что-то не то? — встревожился Зак.

— Нет, сладкий, все то. — Баффи снова обняла его. — Ты просто не понимаешь, чего именно я хочу. — И опять поцеловала его.

— Прости, что я обидел тебя, — прошептал он, когда они опустились на пол фургона. — Просто ты очень много значишь для меня. — Он понял, что они вот-вот займутся любовью. — Очень, очень много.

— Зак… ты серьезно хочешь на мне жениться? — спросила Баффи.

— В жизни не был серьезнее, — ответил он.

— Тогда вот что я решила. Давай подождем заниматься любовью, пока не поженимся.

Зак помолчал.

— Подождать. — Он подумал. — Ну что ж. — Он подумал еще. — Ладно.

— Значит, мы не будем этим заниматься, пока не поженимся, — продолжила Баффи.

— Как скажешь. — Зак дотронулся до ее щеки.

— Тогда заводи свою машину, сладкий. Самое близкое место, где мы можем пожениться, по-моему, Виргиния или что-то в этом роде, — сказала она. — Голова-то у меня ждать готова, а вот все остальное — нет, если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Ты хочешь… чтобы мы поженились прямо сейчас? — спросил Зак.

— Если ты слишком устал, чтобы вести машину, думаю, я с ней справлюсь, — со смехом сказала Баффи. — И вот что я вам скажу, мистер Закери Джонс, мы окажемся в брачной постели еще до захода солнца.

Огромный фургон загрохотал по мосту Джорджа Вашингтона, соединяющему Манхэттен с внешним миром, включая Уинчестер, штат Виргиния, место заключения внезапных браков. Баффи Сарасота, которая вот-вот должна была стать Баффи Джонс, налила шампанского и занялась маленьким компьютером, который отвечал за надписи на фургоне. Следующие восемь часов надпись извещала: «ПОЧТИ ЖЕНАТЫЕ… ПРОЩАЙТЕ, КОВБОИ!»

Через несколько часов на парковке рядом со зданием суда Баффи и Зак занимались любовью в мягко покачивавшемся фургоне.

— Дорогой, в Техасе мне просто не поверят, — сказала Баффи, возвращаясь к своему акценту. — Черт… как будто это и не мы с тобой!

Баффи посмотрела на Зака.

— Сладкий, — спросила она, — у тебя штаны слишком тесные или ты просто очень рад меня видеть?

— Насчет штанов не волнуйся, — улыбнулся Зак.

Они занялись любовью почти не раздевшись.

Глядя друг на друга, они стали медленно снимать одежду, а потом начали разглядывать друг друга.

Легонько проведя длинным ногтем вдоль вены, которая сбегала по шее Зака к рукам, Баффи почувствовала, как бьется его сердце. Он привлек ее к себе и начал целовать в шею. Его сильные руки, казалось, гладили одновременно все ее тело. Эти чудесные ладони ласкали ее ноги, пока он нежно касался губами ее живота.

— Я тебя люблю, — прошептал он.

В это мгновение их тела слились в одно. Из глаз Баффи потекли слезы.

— Все хорошо? — прошептал Зак.

— Да…

Все было так хорошо! Баффи Сарасота занималась любовью с десятками мужчин, но сейчас в первый раз поняла, как это должно быть. Дыхание ее участилось, сердце бешено колотилось в груди…

И снова они любили друг друга. А затем она почувствовала что-то, чего никогда раньше не чувствовала. Ее трепещущее тело внезапно наполнилось жаром… нестерпимым жаром! Она обхватила ногами тело Зака. Жар продолжал нарастать с каждым движением их тел.

Оба достигли оргазма одновременно, чувствуя, как смешиваются их теплые соки. Баффи Сарасота и не знала, что так бывает. С ней это произошло впервые.

Зак и Баффи лежали обнявшись, он нежно поглаживал ее по спине. Она приблизила губы к его уху и прошептала:

— Сладкий… я… я…

— Я тоже!

И Зак Джонс снова и снова целовал свою молодую жену… и целовал… целовал.

Зак и Баффи Джонсы ждали в телефонной будке Уинчестера, штат Виргиния, а их дом на колесах впечатляющей громадой возвышался поблизости.

В своей квартире в Нью-Йорке Марселла Тодд сняла трубку и узнала голос Зака.

— Алло!

— Зак, где ты? Я сегодня целый день провела в офисе, и мне не помешала бы помощь нашего главного фотографа, — со злостью сказала Марселла. — На тебя это не похоже.

— Марселла… — попытался перебить Зак.

— Мы выбирали фото для обложки, и всем понравился снимок Баффи с пьянчужками в Беттери, но может, стоит дать только лицо Баффи с намеком на этих двух рядом? Или взять полный план? — Марселле не терпелось услышать его профессиональное мнение.

— Крупный план… я хочу сказать, Марселла, послушай меня секунду. — Зак готов был рассмеяться.

— Мы не смогли найти негатив этой серии. Ты можешь привезти его сюда? Мы должны решить, какая из сотен фотографий этой группы лучше всего подойдет для журнала.

— Извини, я не могу приехать прямо сейчас. — Заку наконец удалось вставить целое предложение.

— Что? — Марселла была потрясена. Обычно Зак всегда был готов к работе.

— Я в Виргинии, и…

— В Виргинии! Что ты делаешь в Виргинии?

— Я… мы… мы с Баффи поженились.

Марселла онемела. На линии на мгновение воцарилось молчание. Затем Марселла сказала:

— Почему же ты мне сразу не сказал?

— Да как-то вылетело из головы. — Теперь уже Зак смеялся. — Мы решили пожениться прошедшей ночью… точнее, сегодня рано утром… и поехали в Виргинию, чтобы пожениться сегодня же вечером.

— Извини. Да что это я! Поздравляю вас обоих. Я даже не представляла, что вы… то есть… все это несколько неожиданно. — Марселла смутилась оттого, что говорила только о журнале, когда Зак и Баффи собирались сообщить ей такую важную новость. — Поздравляю, примите мои наилучшие пожелания.

— Послушай, мы вернемся в понедельник вечером. — Зак посмотрел на Баффи, которая энергично затрясла головой. — Может, во вторник.

— У вас должен быть медовый месяц. Вы оба столько сделали. Это просто произведения искусства. Веселитесь от души, увидимся, когда вернетесь. — Марселла взяла карандаш. — Где вы остановились?