— Однако мы не можем разговаривать здесь, — зло прошептала Клео, чувствуя, как и Трэвис, что любопытные взгляды с соседних столиков поворачиваются в их сторону.

— Хорошо, я закажу номер. Но только чтобы поговорить, Клео. Понимаешь? Именно для этого мы здесь.

Они ехали в лифте в грозовой тишине, бок о бок в маленьком бронзово-зеркальном пространстве. Сейчас уже здесь не займешься любовью, подумал Трэвис мрачно. Даже их взгляды не встретились.

Однако, как только они переступили порог и Трэвис закрыл дверь, злость Клео улетучилась в то же мгновение. Она развернулась к нему, сверкая улыбкой. Потом стала водить ладонями по его груди, одновременно расстегивая требовательными пальцами пуговицы его рубашки. Трэвис похолодел. Она обхватила его за шею и наклонила его голову к своему лицу.

Трэвис отстранился, но Клео смеялась. Она отодвинулась, чтобы вытащить у него рубашку из-под брюк, а другой рукой скользнула под ремень, желая проверить готовность его мужского естества. Он схватил ее за запястье.

— Не делай этого, Клео. Нам надо поговорить.

— Я бы предпочла, чтобы говорило мое тело, — беззастенчиво сказала она, выпячивая свои тугие маленькие груди. Поскольку она была, как всегда, без лифчика, темные соски обозначились под тонкой светлой материей блузки.

Трэвис закрыл глаза. «Сопротивляйся всему, кроме искушения», — всплыли в памяти слова Оскара Уайльда. Но он должен сопротивляться именно искушению. Тем временем Клео все сильнее прижималась к нему, и он почувствовал, что внизу живота у него все поднялось. Секс. Секс в чистом виде. Не любовь, напомнил он себе. Сейчас он мог бы элементарно воспользоваться ею. Но тогда он бы возненавидел себя. Особенно по ночам, когда одолевает бессонница. Собрав всю волю в кулак, он отстранился и увидел откровенное изумление в зеленых глазах Клео. С наихудшим было покончено. Он оказал сопротивление.

У кровати зазвонил телефон. Прежде чем поднять трубку, Клео метнула в него ядовитейший взгляд.

Трэвис застегнул полуоторванные пуговицы рубашки. Неужели все позади? Едва ли. Клео, возможно, догадалась об истинной причине, но все же он должен сказать ей. Да, он отдал бы сейчас весь мир, лишь бы не ранить ее, но она имеет право знать. Он должен сказать ей правду, и сейчас.

Клео положила трубку. Ее лицо скривилось.

— Что? Ради Бога, Клео, что случилось? — заволновался Трэвис, видя, как слезы побежали по ее щекам.

— Это мама. Папе опять плохо.

— Я отвезу тебя. Мы поговорим по дороге.

Конечно, они не поговорили. Лишь законченный подлец выбрал бы такой момент, чтобы еще сильнее травмировать девушку. Каким бы он ни был, но Трэвис надеялся, что пока все же не пал так низко.

Сузанна Россингтон встретила их у двери.

— Ложная тревога, дорогая, — успокоила она сразу, как только Клео вбежала по ступенькам. — Надеюсь, я не испортила вам вечер? Слава Богу, у отца только ангина. Он принял одну из таблеток, что прописал врач, и лег. Поднимись и поздоровайся с ним — пусть он видит, что ты здесь, дорогая, но не задерживайся слишком долго. А, Трэвис. — Тяжелый взгляд Сузанны забегал по прихожей. — Как мило с вашей стороны подвезти Клео. Но мы не должны задерживаться здесь на всю ночь. Заходите, познакомьтесь с Черчланд-Горзами.

— Сука, — шептал Трэвис, возвращаясь в одиночестве домой.

Он видел ее насквозь. Это был рассчитанный, продуманный шаг — Трэвис ручался головой. Сузанна в соответствии со своим замыслом прервала его встречу с Клео, сославшись на болезнь отца. Но ирония заключалась в том, что, решив вмешаться, Сузанна навредила собственным планам. Так как она не дала им возможности поговорить, Клео и Трэвис все еще оставались помолвленными, по крайней мере официально.

Опять слезы. Теперь Донна. Что же произошло на сей раз? — рассеянно подумал Трэвис, бросая свой кейс на стул с низкой спинкой и направляясь в другое помещение офиса.

Донна подошла к нему с глубоко несчастным видом.

— Я сожалею, мистер Кент, но случилось нечто ужасное. Это компьютеры. Я включила свой как обычно, а там — ничего. Вообще ничего. Все стерто.

— Все? — Трэвис еле сдержал приступ раздражения.

Не похоже, чтобы Донна запаниковала, если действительно не случилось что-то необычное. Может, месячные? — предположил он, зная, что иногда действие женских гормонов приводит к тяжелым последствиям. Но это отнюдь не характерно для Донны. Она всегда выглядит такой холодной, спокойной и сдержанной. Кроме того, вчера он сам выключал систему.

— Все нормально, Донна, — успокоил он ее. — Должно быть, что-то случилось только с вашим компьютером. Вытрите слезы, вы же умная девушка, затем поставьте чайник. Я проверю в соседней комнате.

То же самое. Бескомпромиссно белый экран ничем не отличался от предыдущего.

— Ничего не понимаю, Донна, — устало сказал он. — Вчера вечером я сам отключил систему. Я это хорошо помню.

Каким будет следующий шаг? — размышлял он, сидя за столом и пропуская волосы сквозь пальцы. Очередной пожар, наводнение, чума, налет саранчи? И все это началось с тех пор, как ушла Билли. Билли… Трэвис открыл глаза. Он должен ее найти, и он обязательно ее найдет. И еще он должен выяснить, кто с такой последовательной методичностью пытается уничтожить его…

— Вернуться и работать на вас? Это хорошая мысль, мистер Кент, но я более чем счастлива ухаживать за садом и приглядывать за кошками. Спасибо, но нет.

— Трэвис Кент, Анна. Мое имя Трэвис, ради Бога. И речь идет лишь о нескольких месяцах, чтобы навести порядок. — Он обезоруживающе улыбнулся. — Я оценю это по заслугам.

Анна также улыбнулась.

— Я в этом не сомневаюсь, — тихо ответила она. Она знала, что с наступлением зимы вновь потечет непрекращающийся поток счетов из ветеринарных лечебниц, поэтому заработок за месяц или два оказался бы очень кстати. — Как насчет кофе, пока я подумаю?

Трэвис изучающе смотрел на Анну.

— Спасибо. Не откажусь.

Сидя в кресле, Трэвис прислушивался к приятным звукам, доносящимся из кухни: стуку посуды, звяканью ложки о блюдце, свисту закипающего чайника. Он чувствовал себя так же комфортно, как у Билли в коттедже.

Анна выглядела хорошо. Затворничество с кошками явно вдохновляло ее. Кошки были повсюду. Две пары муаровых и белых даже пришлось прогнать со стульев в гостиной, чтобы они с Анной могли сесть. Оскорбленные кошки высокомерно фыркнули и тут же свернулись перед пылающим камином.

— Итак… — Анна села, задумчиво помешивая кофе. — В чем проблема?

Трэвис сообщил ей о недавних происшествиях.

— Разве это не проблема? — спросил он.

Анна кивнула.

— Я, конечно, слышала о пожаре, как и все в Фелбрафе. Но я не представляла себе, что дело настолько плохо.

— Дело могло бы быть значительно хуже, если бы огонь распространился на офисы. Но рабочая комната будет готова уже к концу месяца, и, несмотря на все задержки, портфель заказов переполнен. Документацию на жестких дисках восстановили благодаря некоторым компьютерным умельцам, и скоро все системы должны заработать. В общем, почти все пришло в свое обычное состояние, — объяснил Трэвис, еле сдерживая желание скрестить пальцы. — Но мне нужен кто-то в рабочей комнате, кому я могу доверять.

— И вы подумали обо мне?

— А почему бы и нет? Работу вы знаете, девушки вас любят, доверяют вам. — Он обезоруживающе улыбнулся. — Они будут свободно высказываться в вашем присутствии. Кто-то пытается навредить мне, Анна. И я надеюсь выявить его или их раньше, чем случится что-то еще. Если же нет… — Он развел руками, лицо его стало серьезным. — В случае очередного пожара ведь может кто-то погибнуть.

Анна была потрясена.

— Вы действительно считаете, что они могут зайти так далеко?

Трэвис пожал плечами.

— Факты говорят сами за себя. И я готов биться об заклад, что они не успокоятся, пока не покончат с фирмой.

Уголком глаза он уловил сбоку какое-то движение и повернулся. В дверном проеме показался молодой кот, его черно-белая мордочка с пятном на носу была ему хорошо знакома. Трэвис чуть не выронил свою чашку. А что, если Билли была здесь все это время?