Не раздумывая, Билли бросилась в озеро. Ледяная вода обжигала ее. Она хорошо плавала, но сейчас ее стеганая куртка сковывала движения. И было холодно, холодно до умопомрачения.

Доплыв до места, где скрылась девочка, Билли вслепую стала шарить под водой. Наконец ее руки наткнулись на что-то мягкое. Взмолившись так, как она прежде никогда не молилась, Билли напряглась в рывке, и голова девочки показалась на поверхности. Отчаянно работая руками и ногами, она поплыла к берегу, буксируя за собой находившегося без сознания ребенка. До берега она добралась вконец обессиленная. Следующие полчаса прошли как в тумане. Были слова благодарности плачущей леди Беа. Ребенок икал и кашлял, освобождая легкие от воды. Сильные руки Трэвиса укутывали ее во что-то, потом они бежали к дому.

— Вам нужна горячая ванна, — заявил он непререкаемым тоном, — пока вы не схватили пневмонию. Не думайте о Дейзи. С ней все будет в порядке… благодаря вам.

— Она бы утонула, если бы не вы, — сказала леди Беа, когда они через час собрались в библиотеке, чтобы немного выпить. Малютка в это время уже спала, как ангел, в своей кроватке. — Мы бы ни за что не нашли ее вовремя, так как не знали, где искать. Как я вам благодарна! — Она обернулась к Трэвису: — Трэвис, ваша невеста ценится на вес золота. Вы позаботитесь о ней, не так ли?

Невеста? Билли чуть не поперхнулась вином. Она уже приоткрыла рот, чтобы возразить, но предупреждающий взгляд Трэвиса остановил ее.

— Не беспокойтесь, — мягко заверил он, одаривая хозяев широкой улыбкой. — Я позабочусь.

— Невеста! Ха! Ну вы даете! — возмутилась Билли позднее, когда их не могли услышать.

Трэвис пожал плечами.

— Ну и что? Я не хотел объяснять. Вряд ли это преступление века. Вы здесь, со мной, и, если люди приходят к очевидному заключению, зачем расстраиваться? Это никому не повредит. Кстати, Беа благодарна вам безмерно. Теперь нам будет легче выполнить этот контракт, правда, Билли?

— И это все, в чем вы заинтересованы, — деньги?! — кипела она.

Рот Трэвиса сжался.

— Не стоит пренебрегать ими. Деньги открывают многие двери. И кроме того, — лукаво добавил он, — я не замечал, чтобы вы отказывались от премий. Взять, например, это платье. Вы не найдете таких на Хай-стрит в Фелбрафе. Оно стоит денег, Билли, больших денег, — мягко подчеркнул он.

Билли приобрела это платье благодаря Хэзер. Но она не собиралась рассказывать об этом Трэвису.

— Оно не имеет никакого отношения к вашему проклятому бизнесу, — оборвала она его.

— Небольшое уточнение. Вы работаете на Гиддингсов. Это делает вас невольно участником моего бизнеса. И вы не испытываете отвращения к лишним карманным деньгам, не так ли, Билли? Например, плата за этот контракт. Это будет приличная сумма. Скажите мне, — губы Трэвиса изогнулись в усмешке, — как вы их потратите? Возможно, на неприглядный коттедж? Или еще на один авторский экземпляр одежды, чтобы ослепить своего викинга?

— Я уже говорила — это не ваше дело, — огрызнулась Билли, потом резко развернулась и присоединилась к группе беседующих между собой гостей.

Слова Трэвиса жгли, но будь она проклята, если унизится до объяснений. Ему незачем ни знать, ни беспокоиться, как она тратит свои деньги. А ее совесть чиста. Она не хочет денег Гиддингсов, но она будет пользоваться ими, чтобы предоставить своей матери возможность для лучшего лечения.

На ночной отдых расходились уже за полночь. Когда поднимались вверх по лестнице, у Билли кружилась голова от коллекционного шампанского. Трэвис держал ее под руку.

— Настоящая королева бала, — дразнил он ее.

Она не пыталась отнять руку. Опыт подсказывал ей: то, что Трэвис хочет, он получает. Однако больно было осознавать свое волнение, вызванное соприкосновением их рук, дурманящим запахом его лосьона.

Они остановились у ее двери.

— Бокал на ночь? — предложил он, извлекая откуда-то, как по волшебству, бутылку вина.

— Где же?.. — начала было она и умолкла. Нет необходимости спрашивать. Его шарм явно подействовал на одну из служанок.

— Ваш номер или мой? — спросил он с явным призывом в искрящихся золотниками черных глазах.

Шампанское сделало Билли безрассудной. Она улыбнулась.

— Мой, пожалуй. Входите.

Она играла с огнем, но ей хотелось расслабиться. Насмешливый тон Трэвиса раздражал ее. А вообще, раздумывала она, мне давно уже пора решиться на это. Трэвис наполнил стаканы.

— За Гиддингсов, — торжественно произнес он, садясь рядом с нею на кровать, — и за Уилму Джейн Тейлор, которая сегодня сразила нас всех своим героизмом.

— Не надо, — запротестовала Билли. — Не смейтесь.

— О, я вовсе не смеюсь.

Трэвис вынул стакан из ее дрожащих пальцев и осторожно поставил его на прикроватную тумбочку. Он придвинулся к ней и обнял за плечи. Билли боялась вздохнуть, его близость приводила ее в замешательство. Желание касаться его, целовать, подставлять свой рот для поцелуев было настолько отчетливым, что она вонзила себе ногти в ладонь, стараясь сохранить самообладание.

— Поверь мне, Билли, — торжественно продолжал он. — Я не смеюсь, я просто заявляю… — он наклонился к ней и слегка прикоснулся губами к ее губам, — что вы смелая… — Еще один поцелуй, долгий и нежный. — Невероятно смелая… — Он жадно впился в ее рот, и Билли задрожала в пылу ожидания. — Самая прекрасная, самая желанная юная леди. И я хочу тебя, — хрипло прошептал он. На секунду оторвавшись от нее, он заглянул ей в глаза. Его взгляд проник в самую глубину ее души.

Билли задыхалась. Трэвис просунул руку в вырез платья на ее спине. Жар от его пальцев обжигал кожу. Ее сердце переворачивалось под его горящим взглядом.

— Я хочу тебя, — повторил он. Его черные глаза затуманились.

Он уложил ее на кровать и вытянулся рядом с ней. Билли задрожала. Он стал целовать ее волосы, шею, покусывать мочки ушей.

— Билли, Билли, Билли! — шептал он.

Она извивалась рядом с ним, чувствуя его руки, его волшебные руки, гладившие ее через тонкую ткань платья и рождающие волны наслаждения, потоки жара. Каждое прикосновение возбуждало, вызывая желание, слишком реальное, чтобы игнорировать или гасить его. Ее мысли растворились в облаке любви. Она любит его! Она хочет его! И Трэвис, удивительный Трэвис, хочет ее!

Поцелуй углублялся, давление нарастало. Его губы стали жесткими, зубы пощипывали почти до крови. Билли жалобно застонала. Он ослабил давление. Теперь его губы упрашивали, возбуждали. Его язык проник к самым чувствительным глубинам ее рта и, томно скользя по внутренней поверхности, переплетался с ее языком. Билли упивалась этим мгновением.

Как-то незаметно и очень ловко Трэвис расстегнул молнию у нее на платье и стянул его вниз через ноги. Билли шумно задышала, когда ласковые пальцы стали гладить нежную кожу на ее обнаженных плечах. Потом он осторожно расстегнул шифоновый лифчик, освобождая ее торчащие груди. Теперь наступила его очередь задохнуться.

— Ты очень красивая, — хрипло прошептал он, приподнимая голову. Его горящие страстью глаза впились в пылающее лицо Билли, в ее глаза, сверкающие как бриллианты. — Да, ты очень красивая.

Он легко прикоснулся к ее рту, потом его губы заскользили вниз, к ямочке у основания шеи. На мгновение остановившись, чтобы вздохнуть, он двинулся дальше вниз. Он разглаживал ее кожу горячечными поцелуями, которые жгли и возбуждали.

— Трэвис! Ох, Трэвис! — вскрикнула Билли, выгибаясь ему навстречу. Он поднял голову, улыбнулся и снова потянулся к ней. Выражение его глаз наполняло ее радостью.

— Полегче, дорогая, — прошептал он и уверенными пальцами стал расстегивать пуговицы белой шелковой рубашки.

Билли с волнением наблюдала, как медленными, рассчитанными движениями Трэвис вытащил рубашку из-под ремня и снял ее, обнажив густую темную массу волос на широкой груди. Все это время его глаза были прикованы к ее глазам. Горящее в них желание превращало ее кровь в кипяток. Трэвис хочет ее! Он хочет ее!