— Классическая осада предполагает, что для шанса выстоять у врага должно быть не более чем трехкратное преимущество, — Ли вновь посмотрел на карту, где были схематически обозначены позиции карабакуру вокруг города. — В некоторых ситуациях допускается и пятикратное преимущество, но наше положение в их число не входит. Тем не менее, не думаю, что кто–то здесь считает, будто коротышки начнут с нами мирные переговоры, или что мы сможем от них откупиться.
Ответом дзи было лишь всеобщее молчание. Свое положение собравшиеся видели вполне отчетливо, но от этого их решимость сражаться лишь увеличивалась.
Первую атаку в темноте карлики предприняли уже следующей ночью. Дозорные вовремя заметили движение на границе освещенного пространства вокруг стен и подняли тревогу. В звездное небо тут же взлетело несколько фейерверков, вспыхнувших сияющим белым заревом. Три крупных отряда карабакуру, приближавшихся к стенам с разных направлений и явно не ожидавших такого поворота событий, замерли в нерешительности и стали прекрасными мишенями как для лучников, собравшихся на деревянных галереях, так и для прислуги метательных машин, установленных на нижних этажах башен. Прежде чем глаза коротышек смогли подстроиться к резкой перемене освещения, стрелы людей уже нашли свои первые жертвы. Ответный огонь был слабым и сумбурным, а когда над городом расцвело еще несколько белесых искрящихся шаров, карабакуру поспешно отступили прочь, оставив на дальних подступах к городу около двух сотен своих погибших солдат.
Группа темных фигур, наблюдавших за первой неудачей низкорослых воителей, стоя на границе полевого лагеря, вела неспешную беседу, обсуждая возможности и потенциал осаждающей армии.
— Как долго ты еще не дозволишь нам вмешиваться, Старшая Сестра? — обратилась с вопросом та, что выделялась на фоне остальных необычайно высоким ростом.
— Давайте дадим Гупте хотя бы несколько попыток, — ответила фигура, стоявшая чуть в стороне от остальных. — Пусть сначала попробует сам, а вот когда поймет, что без нас ему не справиться…
— А он не справится?
— Не после того, как Фуёко вернула людям их юного полководца.
— Только не говорите, что кто–то из вас недоволен этим, — тут же раздался голос Вестницы.
— О нет, без него это было бы слишком скучно, — тут же заверила ее высокая кумицо.
— Тогда просто ждите и наслаждайтесь зрелищем, — подытожила разговор старшая из лис–оборотней. — Несколько следующих дней обещают быть очень насыщенными на разные забавные представления.
Ко второй атаке карлики подготовились куда более основательно, стаскивая в свои лагеря бревна и доски со всех покинутых окрестных деревень. Несколько крупных групп карабакуру отправились на север, и к вечеру дозорные сообщили, что из–за горизонта, со стороны оставленного монастыря Лаозин в небо стали подниматься серые столбы дыма. Следующими на очереди, несомненно, должны были стать новые дамбы и мельничное городище, там же коротышки вполне могли разжиться дополнительными материалами для постройки осадного снаряжения.
На четвертый день с начала осады начался первый полноценный штурм. Коротышки, как и прежде, действовали с трех направлений выбрав, как им казалось, наиболее уязвимые точки крепостных стен. Также со стороны западных ворот были подтащены два грубо вырубленных тарана, для одного из которых карабакуру прямо на месте стали собирать укрытие из толстых жердей и смоченных лошадиных шкур.
Распределив стрелков и группы резерва по соответствующим участкам, Ли возглавил оборону северной стены. Западную стену и ее ворота отправился защищать командир Ногай, южную — офицер Сэн. Восточной стороной, на которую атак, похоже, не планировалось, занялся дзито О–шэй. Наемники торговых домов и резервные отряды ополченцев распределились по опорным пунктам по всей площади Ланьчжоу, готовясь выдвинуться в любом направлении, если где–то дело запахнет жареным.
Первая волна атакующих была довольно разреженной и состояла преимущественно из лучников. Те немногие, кто волокли с собой крючья и веревки, вряд ли всерьез рассчитывали взбираться на стены. Вождь низкорослых воинов хотел прощупать оборону людей при дневном свете, чтобы убедиться в состоятельности полноценного штурма.
Перед боем дзи разослал распоряжение, призывавшее солдат сдерживаться и не демонстрировать врагу сразу все те сюрпризы, которые они заготовили. Использовать большинство из них разрешалось лишь в самом крайнем случае.
Победа в перестрелке между лучниками осталась явно за городским ополчением. Их луки и самострелы были куда более дальнобойные, да и деревянные галереи скрывали защитников Ланьчжоу от вражеских стрел с черным оперением, в то время как карабакуру действовали, по сути, в открытом поле. Немногие, попытавшиеся прорваться к стенам, напоролись на железных ежей и стали легкой добычей для лучников.
К обеду массовое движение врага во всех лагерях возобновилось, а «инженеры» карликов наконец–то закончили колдовать над своим тараном, установив его на грубый четырехколесный лафет. Штурм начался по сигналу рога и действовали коротышки в этот раз куда более решительно.
Несмотря на стрелы, вылетающие из бойниц, и железные иглы, которыми ощерилась земля, карабакуру сумели подтащить к стенам свои наскоро сколоченные лестницы. С каждой стороны, прикрывая штурмующих, подтянулось не меньше тысячи лучников, посылавших свои стрелы в таком количестве, что оборонявшиеся начали нести первые серьезные потери. Среди простых отравленных наконечников попадались и зажигательные из пакли и сукна, так что пожарные команды оказались весьма кстати.
Карлики карабкались наверх, стремясь побыстрее добраться до своих врагов. Солдаты Ланьчжоу и простые жители, вышедшие на стены, отталкивали лестницы деревянными ухватами, перерубали веревки, лили кипяток на врагов, сгрудившихся под стеной. Без остановки работали башенные баллисты и цяо–ба, укрытые во дворах за стеной, посылая тяжелые каменные снаряды по указаниям наводчиков засевших на дозорных площадках. Сами башни, являвшиеся идеальной позицией для стрельбы, были буквально облеплены лучниками.
Однако на смену убитым коротышкам подходили все новые и новые отряды. В нескольких местах на северной стене у бойниц завязались короткие схватки, заканчивавшиеся пока, как правило, падением раненых и мертвых карликов на головы своим соратникам, лезущих следом. В ход пошли сабли и ножи, многие ополченцы не чурались разряжать свои самострелы в упор, а их товарищи тем временем пытались поразить через нижние проемы тех, кто еще топтался у основания лестниц.
С тяжким скрипом сдвинулся с места огромный таран и не спеша пополз в сторону мощного створа ворот. Командир Ногай, наблюдавший за ним и несколькими группами карликов, следовавших позади и облаченных в хорошую броню, весело усмехнулся. Хотя эти ребята действовали куда более умело, не забыв прихватить с собой ростовые щиты, за которыми так удобно прятаться, пока таран делает свое дело, шансов у них не было.
Таран выкатился на дорогу, несколько зажженных ростовых стрел, выпущенных из баллист, вонзилось в его крышу. Десяток коротышек, выскочивших из–под навеса, поспешно принялись сбивать пламя, пытавшееся прогрызть неподатливый полог из шкур. Несмотря на то, что лучники отнюдь не проигнорировали их появление, карабакуру удалось погасить немногочисленные огоньки и продолжить движение. Обгоняя марширующие отряды «латников», вперед уже спешили лучники, а за ними неторопливо строились новые боевые группы.
Начальник гарнизона терпеливо дождался момента и подал сигнал. Карлики, которые толкали таран, как раз примерно в это самое мгновение стали замечать, что твердая грунтовая дорога, по которой они до этого двигались, стала какой–то подозрительно мягкой и вязкой. Зажженная стрела подпалила первую ловушку с дегтем, и осадная конструкция карабакуру буквально сразу же оказалась охвачена пламенем. Крики заживо сгорающих воинов не добавляли храбрости в сердца остальных низкорослых солдат. Еще через несколько мгновений новая огненная площадка вспыхнула посередине одного из наступавших отрядов, как раз замершего в ожидании приказов после потери тарана. Не видя больше смысла сдерживаться, Ногай распорядился подпалить и все остальные ловушки. Оборонявшиеся на северной и южной стене поступили также.
