— Как дела, милая? — шепотом спросил он.

— Хорошо. Как раз подаю Гидеону десерт.

— Вот как? — В выходные Гидеону доставались просто шикарные обеды и ужины. Еще Боб вспомнил про бутерброды, которыми Кристин снабжала Гидеона по рабочим дням, и задумался, а получали ли они хоть какую-нибудь прибыль от своего постояльца. — А что на десерт?

— Бисквит со сладким соусом. Я бы оставила тебе кусочек, но боюсь, Гидеон попросит вторую порцию.

— И третью, можешь не сомневаться. Слушай, пока я на телефоне, спроси у него кое-что.

— Что?

— Заплатит ли Раскольников за свое преступление? Судя по названию, заплатит, только я не уверен, что осилю все десять тысяч страниц или сколько их там. Ты меня знаешь.

Кристин добродушно хохотнула.

— Погоди минутку.

Ожидая ответа Кристин, Боб смотрел на дерево на противоположном берегу реки и размышлял о том, как тают деньги на счету его мобильника. Наконец он услышал голос Кристин:

— Погодите минутку, Гидеон, я подогрею соус. Нет-нет, никаких хлопот. Алло?

— Алло, — ответил Боб. — Я все еще здесь.

— Он просил передать, что есть разные формы наказания, например полное разрушение личности.

— Ага. Как обычно, ясно как ночь. Ну, все, до встречи, милая. — Он снял крышку с контейнера и посмотрел на последний, уже подсохший бутерброд с сардинами. — Может, сегодня я вернусь пораньше.

Бронуин и сама не понимала, почему она так нервничала. Ведь у Гидеона не было привычки проводить вечера в центре города среди иностранных студентов и молодежи из соседних городков.

Она и Малькольм сидели в популярном тайском ресторане, поскольку концерт закончился неожиданно рано.

— Может, закажем бутылку вина? — предложила она.

— Почему бы и нет? — Малькольм снова взял в руки меню. — Красное или белое?

— О, выбери сам.

— Так, ты заказала говядину, а я утку, так что красное, я думаю.

— Отлично. — Значит, он все-таки может вести себя по-мужски решительно. Она наблюдала за тем, как он подозвал официанта и сделал заказ.

— Расскажи мне про Ларри, — попросила она. Концерт они уже обсудили по пути в ресторан: и Бронуин, и Малькольм считали, что при цене билета двенадцать фунтов участникам ансамбля следовало бы значительно расширить репертуар.

— Ларри? Что о нем сказать… он мой лучший друг. С ним хорошо жить. Он очень легок в общении.

— Да? — переспросила Бронуин, подумала про себя: «Пока неплохо», выпрямила спину и выпятила грудь.

— Любит готовить.

— Об этом я и сама догадалась.

— Не переключает телеканалы. Не возражает, когда я хочу посмотреть футбол, хотя сам ненавидит его.

Она засмеялась. Футбол! Раз так, Малькольм не может быть голубым!

— И… — он ухмыльнулся и покачал головой, — мы только что отпраздновали наш десятилетний юбилей.

— О. — Бронуин выдохнула, опустила грудь и задумалась, а не к лучшему ли это. — Поздравляю.

— Спасибо. А теперь, — сказал он, разливая вино, — расскажи мне о твоеммужчине.

— Ну, Гидеон преподает…

— О, прошу прощения, — услышала она чей-то голос, удивительно похожий на голос Гидеона.

Она обернулась и увидела его самого, зацепившегося пуговицей пиджака за волосы сидящей женщины. Было похоже, что женщине больно: она запрокинула голову градусов на сорок пять, ожидая, пока Гидеон освободит ее волосы.

— Уже почти все, — пробормотал он и наконец отцепил свою пуговицу. — Готово. Ужасно извиняюсь. Я, э-э…

— Гидеон! — вскричала Бронуин.

— Бронуин! — Он подошел к их столику. — Надо же, какое совпадение.

— Да, — сказала она, чувствуя, что краснеет. Что он подумает? Она повернулась к Малькольму. — Это Гидеон, мой, гм, партнер.

— Добрый вечер, — Малькольм протянул Гидеону руку, и тот пожал ее.

— А это Малькольм, — продолжила Бронуин. — Кстати, он голубой.

Малькольма это заявление явно шокировало, а Гидеон быстро отдернул руку.

— Да, гм… вы не знаете, где здесь мужской туалет? Официант махнул рукой куда-то сюда.

Малькольм показал, где находится туалет:

— За тем углом.

Гидеон сказал спасибо и отправился было в указанном направлении.

— А что ты здесь делаешь? — окликнула его Бронуин.

— А, всего лишь факультетский ужин. Обязательное мероприятие в некотором роде. Семь преподавателей литературы рассказывают о своих любимых авторах.

Бронуин могла себе это представить. Она вновь повернулась к Малькольму.

— Вообще-то я бисексуал.

— Извини, я нечаянно ляпнула…

— И еще… у нас с Ларри свободные отношения. — Он улыбнулся ей весьма многозначительно.

— А, понятно, — сказала Бронуин, надеясь, что ей действительно понятно.

Она налила им обоим еще вина и вспомнила, как работала с матерью Терезой. Тогда все было просто. Может, плюнуть на этих мужчин и заняться чем-то полезным? Спасти Венецию от затопления? С Малькольмом определенно не стоило связываться: бог знает, где он (или Ларри) побывал. А Гидеон… он полностью поглощен своими мыслями, и они не так близки с ним по духу, как она надеялась. Увидев, что Гидеон возвращается к своему столику, она помахала ему рукой. Одна из его штанин оказалась заправленной в носок. Милый Гидеон.

Обычно, когда у меня возникала нужда в костюме (а это случалось редко), я обращался к Уиллу. Но так как он совершенно издевательски относился к моему сочинительству, то на свадьбу Зоуи я решил купить свой собственный костюм. И потом, кто знает, может, скоро мне придется участвовать в мероприятиях литературного толка. Не получать же мне премии и награды в обносках. Тем более что костюмы Уилла мне никогда не нравились; кроме того, в машине он всегда вешал пиджак на крючок, а не на плечики.

— Я ищу модный, но солидный костюм, — сказал я молодому продавцу. — Что-нибудь, что надел бы Йен Макьюэн [42].

Он нахмурился и почесал голову.

— Вы имеете в виду Юэна Макгрегора [43]?

— Ну что ж, ладно. Что-нибудь, что надел бы Юэн Макгрегор. Только не в «Звездных войнах»!

Продавец в бледно-лимонной рубашке провел меня в другой конец магазина.

— Значит, вы ищете что-нибудь в стиле «Трэйнспоттинг», не так ли, сэр?

Я засмеялся, но он не поддержал меня, тогда я тоже сделал серьезное лицо. Наверное, надежнее было бы обратиться в более консервативный магазин.

— Шучу, — сказал продавец, а я подумал, что молодежный юмор стал слишком сухим и тонким на мой вкус.

— Боже мой! — воскликнула Кейт. — Ты так сексуально выглядишь!

— Значит, обычно я так не выгляжу? — Я подарил ей еще один взгляд молодого самца на охоте.

— Ты не можешь идти на свадьбу в таком виде. Зоуи только взглянет на тебя и тут же бросит своего Мэтью. Любая женщина в здравом уме поступила бы именно так.

Она почти перехваливала меня. Почти.

— То есть ты считаешь, что в этом костюме я выгляжу нормально?

— Гм. Хью Грант, Брэд Питт и Борис Беккер в одном флаконе.

— Борис Беккер? А что, он привлекательный?

— Господи, ну конечно. — Она закатила глаза, словно подросток, потом подскочила с кровати. — Показать тебе, что я собираюсь надеть?

— А не будет ли это плохой приметой?

— Нет, если только мы не устроим двойную свадьбу.

Мы оба смущенно рассмеялись, потом она спряталась за дверью шкафа и, пошуршав там некоторое время, появилась в облегающем платье синего цвета, которое очень ей шло.

— Теперь мы оба выглядим сексуально, — сказал я ей, но тут же добавил: — Хотя ты всегда так выглядишь.

Чарли ушла в кино, а Джорджия спала.

— Как насчет этого? — спросил я.

— Только обещай, что не помнешь мне платье.

— Хорошо, а ты не отрывай пуговицы.

— У, зануда!

Мы порядком измяли и платье, и костюм. Более того, мою рубашку придется стирать, и такой ослепительно свежей она уже никогда не будет. Кейт накрасила губы жирной красной помадой, и секс получился необузданным, безудержным и (надо признать) неопрятным. Я запланировал вставить этот эпизод в свой роман, добавив пару-тройку советов по стирке и глажению.