Я не сомневаюсь, что ты действительно любила Дика, но все это прошло давным-давно. Так что теперь у тебя и этого нет. Тебя не любят, и ты не любишь. Ты хотела, чтобы у тебя был свой дом и своя земля, но у тебя нет ни того ни другого. Ты хотела, чтобы у тебя были деньги, чтобы тебе не приходилось отчитываться за каждый потраченный цент, а тебе отказывают даже в этом. Так что же у тебя есть? Крошка Дикки? Прекрасно. А еще-то что?

Подведи итоги, сестричка, дорогая. Что у тебя есть такого, что ты здесь сидишь и судишь меня, как Господь Бог? У тебя нет ни своего мужчины, ни любви, ни дома, ни денег, которые бы принадлежали тебе. Похоже, что у тебя в руках лишь большая дырка от бублика. Ты даже не можешь работать актрисой. О Боже! У тебя нет своей жизни, Анджелика! Даже у мамы есть все, что она хочет. Она не стала искать новой большой любви, как ты это прекрасно знаешь. Она имеет то, чего добивалась. И я собираюсь иметь то, чего хочу. И вместо того чтобы оплакивать меня, лучше бы подумала о себе. И если опять начнешь реветь, я тебе врежу. Пора повзрослеть! Пора повзрослеть!

Слова Кики жгли, как огонь, и Анджела ничего не могла возразить. Она сделала все, что ее просили. Как только прилетел Вик, Кики позвонила Брэду в Палм-Спрингс, и они сразу же поехали за границу. Брэд, как всегда, был любезен с Анджелой и почти так же дружелюбен. Он только делал все возможное, чтобы не оставаться наедине с Кики и даже с Анджелой. Она хотела каким-то образом утешить его, сказать, что она действительно хорошо к нему относится и что ее очень расстроило все происшедшее. Но Брэд с присущей ему тактичностью не дал ей такой возможности.

Он вел себя безупречно в отношении Витторио, который, к его чести, казался чрезвычайно смущенным данной ситуацией. А она была такой, что требовала от человека благородства. Анджела гордилась Брэдом, но боялась, что от боли и переживаний у нее разорвется сердце.

Теперь Кики была отделена от них океаном и целым континентом, а она осталась с тем, чему Кики дала такое точное определение — с большой дыркой от бублика.

В аэропорту ее встретил один из мелких чиновников, — как обычно, Дик не смог приехать. Когда он поздно вечером пришел домой, она ждала его в спальне, собираясь сообщить о последних семейных событиях, хотя и думала, что он назовет Кики холодной, бесчувственной сучкой и выразит сочувствие Брэду, которому он симпатизировал. Но он ее удивил. Он выслушал ее подробный рассказ, покачал головой и только сказал:

— Отлично! Теперь к нашим обычным счетам за телефон прибавятся и счета за международные переговоры.

Но он ошибся. Анджела наговорилась с сестрой так, что этого ей хватило на продолжительное время.

Тимоти Фрэнсис Ксавьер Пауэр родился двенадцатого октября, а Кики родила вторую дочь — Николь, Никки — в ноябре. Буквально через несколько часов после родов Кики позвонила и сообщила Анджеле, что Никки настолько же безобразна, насколько хороша Рори.

— Маленький тощий крысеныш с копной черных кудрей. Представляешь? Густые-прегустые волосы. Правда, медсестры говорят, они потом вылезут. Надеюсь, что нет, поскольку похоже, что это единственное ее украшение, бедная малышка. Сестра уже ухитрилась сделать ей что-то вроде прически с одним большим локоном на макушке. У нее такой забавный вид! Но Вик, разумеется, считает, что она — само совершенство. Он говорит, что она похожа на его мать, пусть земля ей будет пухом. «Пусть земля ей будет пухом» — это не мои слова, а слова Вика.

Может быть, прилетишь ко мне и взглянешь на мою уродинку? Пожалуйста, Анджела. Я так по тебе скучаю!

— Сейчас не могу, Кики. Все еще никак не оправлюсь после родов. Я чувствую себя такой уставшей, по полдня провожу в постели. Но скоро должна прилететь мама. Я только что говорила с ней по телефону.

— Бедная Мари. Когда увидит мою красотку, то, наверное, просто потеряет сознание от ужаса. Она решит, что с моей стороны очень неблагородно произвести на свет шимпанзенка… Она уже мне звонила и с восхищением говорила о твоем сыне.

Прошло всего несколько недель, когда Кики неожиданно позвонила Анджеле из пригорода Нью-Йорка.

— Что ты делаешь в Штатах? Я и представления не имела…

— Я здесь транзитом. Остановилась в мотеле… или гостинице — в общем, сама не знаю. Через пару часов улетаю на побережье. А сейчас сюда едет мама повидаться со мной, пока я не улетела. Я приехала, потому что почувствовала — мне необходимо увидеть Рори. И тебя тоже мне ужасно хочется увидеть. Когда прилечу в Лос-Анджелес, позвоню тебе. Ты сможешь прилететь в Сакраменто?

— Ну конечно. А Брэд знает, что ты приезжаешь?

— Нет. Я же говорила тебе, что все это было очень неожиданно. Хочу сделать им сюрприз. Смогу побыть здесь лишь несколько дней. К Рождеству я должна быть дома. Так что скоро увидимся. Жди звонка…

Но звонка не было и через неделю. Тем временем Анджела несколько раз звонила в дом Крэнфордов, но безрезультатно — экономка так ей ничего и не сказала. Наконец, в один из дней Кики позвонила ей из аэропорта Сакраменто.

Кики ужасно изменилась. Она всегда была помешана на тряпках, но никогда еще не одевалась так элегантно, с таким вкусом. Она действительно была похожа на иностранную кинозвезду! Ее платиново-светлые волосы были тщательно уложены в высокую прическу. На ней было манто из соболей до колен, прекрасно сшитый черный костюм и черная шелковая блузка. Однако она, как и в старые времена, набросилась на Анджелу, покрыла ее поцелуями и вела себя — или старалась вести — весело и непринужденно, как и всегда. Но в этот раз у нее это получалось не так удачно.

— О Боже, как же я устала, Анджела!

Это было первый раз, когда Кики признавала себя усталой и расстроенной.

— Как ты нашла Рори? Она выросла? Была рада тебя видеть? Как вел себя Брэд? Рад был повидаться с тобой? Он был достаточно… любезным?

— Подожди. — Кики засмеялась, но как-то невесело. — Да, все нормально. Рори заметно выросла и стала еще красивее. А болтает! Не переставая, как ее мамаша. Брэд был очень мил, ласков и добр.

— Так в чем же дело?

Кики откинулась на сиденье и закрыла глаза.

— Поговорим об этом позже. Сейчас я хочу приехать в твой дом, выпить ледяного мартини и посмотреть па твоих двух мальчиков. Не забудь, я еще не видела малыша. Я привезла для них кучу игрушек.

— Но Тимми всего два месяца с небольшим.

— Я знаю, но ведь скоро Рождество.

— Дика сейчас нет. Он уехал на конференцию на Гавайи.

Кики улыбнулась:

— В этой жизни есть и радости, не правда ли? А остальное не так важно.

Кики прекрасно держалась, пока возилась с маленьким Дикки и ворковала над младенцем, и лишь когда они поднялись наверх в спальню Анджелы и, надев халаты, расположились в ее огромной кровати с бокалами мартини в руках, она сникла и призналась, что ее приезд к дочери был ужасным.

— Но ты же видела Рори? Она была рада тебе?

— Как она могла быть рада? Она даже не знает, кто я такая! Она очень ко мне ласкалась — она такая ласковая девочка, — села ко мне на колени и заявила, что я очень красивая тетя. А затем, когда пришла эта актриса, как ее — Диана Лейн, Рори подбежала к ней и тоже назвала ее красивой тетей. Это было в Техасе.

— В Техасе?

— Ты что, так и будешь переспрашивать каждое мое слово? Ты всегда так делаешь, и это ужасно раздражает. Подожди минутку и все узнаешь.

— Прости. Но я не знала, что ты собираешься в Техас. Каким образом ты туда попала?

— Опять начинаешь? Ты можешь секунду потерпеть? Как только я приземлилась в Лос-Анджелесе, я тотчас помчалась к ним. Ханна держала себя так, как будто видела меня первый раз в жизни. Как будто я пришла торговать пылесосами. Она меня даже в дом не пустила. В мой дом! Спросила только: «Да, мадам, чем могу быть вам полезной?» Ну, я, — конечно, ворвалась в дом и потребовала, чтобы меня пустили к Рори. Но она сказала, что Рори там нет и Брэда тоже. Сначала я не поверила. Но все-таки в конце концов я выбила у нее информацию, у этой стервы! И ведь именно я нанимала ее в свое время!