В штабе предвыборной кампании Дика очень хотели, чтобы Анджела вернулась в Вашингтон и несколько раз сфотографировалась для прессы в своем положении. Поэтому она упаковала все свои новые платья и приготовилась к отъезду, а Кики предложила устроить прощальный ленч в «Поло Лаундж».

Кики и Анджела сидели рядом на одной из зеленых банкеток «Поло Лаундж», разглядывая приходящих и уходящих. По словам Кики в этом заключалась половина удовольствия от пребывания здесь.

— «Поло Лаундж» — мое любимое место для ленча, — сказала она сестре, заказав салат из крабов. — И конечно, не из-за еды — из-за окружения.

Анджела заказала оладьи с яблоками.

— Под окружением ты имеешь в виду эту искусственную пластиковую зелень?

— Не лукавь, Анджела, тебе это не идет.

— Но зелень действительно пластиковая.

— Но «Лаундж» известен как раз этой зеленью. В этом есть определенный шик. Это неотъемлемая часть тайны отелей Беверли-Хиллз двадцатых и тридцатых годов. Это… Голливуд!

— Понимаю, — ответила Анджела. — И тебе это действительно нравится? Все это. Кинобизнес. Голливуд, вся эта суета…

— О! Конечно! Я и представить не могу, чтобы жить в каком-то другом месте. Я принадлежу ему.

— Ты счастлива, если знаешь, чему принадлежишь, — грустно сказала Анджела.

Когда официант принес их еду, Анджела заметила, что Кики с жадностью смотрит на ее оладьи.

— Что с тобой?

— Эти оладьи. Они выглядят так соблазнительно, надо было заказать их вместо крабового салата.

— Хочешь, поменяемся?

— А, ничего, — отказалась Кики, словно Анджела получила перед ней какое-то преимущество. — Смотри… Туда. Это Грэйс Келли с Олегом Кассини. Она делает «Далеко за полдень» с Купером. — Ее настроение снова изменилось. — Я была бы превосходна в этой роли.

— Кики, не застревай на этом. Ты беременна, так что в любом случае не могла бы сделать ее.

— Но тогда я бы не была беременна. Что-нибудь предприняла бы.

— Кики!

Но внимание Кики уже переключилось на другое.

— Смотри… Это тот фотограф, который увлекся тобой, или ты увлеклась им. Он только что вошел.

Анджела медленно подняла глаза, в то время как ее пульс участился. Она почувствовала, как зарделись ее щеки, когда она встретилась с его взглядом и он улыбнулся ей. Ей захотелось поздороваться с ним. Интересно, подойдет ли он? Нет… Он подумает, что с его стороны это выглядело бы дерзостью. Она опустила глаза, размышляя, как ей вести себя. Она могла бы послать официанта к его столу, чтобы он присоединился к ним. Это было бы допустимо… Благоразумно. Но что на это скажет Кики?

— Я забыла рассказать тебе, — сказала Кики, беря оладышек с тарелки Анджелы, — что, когда ты так увлекалась своей ролью звезды в Вашингтоне, наш приятель-фотограф открыл здесь ателье и очень хорошо устроился. Он быстро становится Аведоном Порочного Запада. Он даже сделал Марлен. Полагаю, он больше не охотится для газет.

— Он не занимается этим уже давным-давно. Он…

— Ты его защищаешь, после того как он эксплуатировал тебя?

— Я не думаю, что это так. В самом деле, из всех моих фотографий, что он сделал, не было ни одной, которая была бы обидной.

— О! Значит, тебе нравится, что он фотографирует тебя? Тебе это льстит?

— Я не говорила этого. Я… — Нет, она не могла пригласить его к их столику. Теперь уже поздно даже улыбнуться ему или помахать рукой. «О, Кики, черт бы тебя побрал!»

— Ладно, я думаю, у него чертовски крепкие нервы, если он осмелился последовать за нами сюда и нарушить наше уединение.

Анджела нервно бросила быстрый взгляд в сторону Ника Домингеза, но он сейчас смотрел в другом направлении.

Анджела подумала, что ситуация становится невыносимой.

— Я думаю, мне пора уходить, Кики.

— Из-за него? Но мы даже не закончили наш ленч. Если кому-то надо уйти, пусть он и уходит!

Она подозвала метрдотеля.

— Не надо, Кики, пожалуйста! — Анджела встала и от смущения уронила свою сумку.

Метрдотель поспешил к ним, наклонился, чтобы поднять сумку, и повернулся к Кики:

— Да, миссис Крэнфорд? Чем могу быть вам полезен?

«Миссис Крэнфорд? Этот болван даже не знает, что он говорит с Кики Девлин!»

Разъяренная, она указал пальцем с ярко-красным маникюром:

— Я хочу, чтобы этот мужчина ушел отсюда!

Метрдотель вскинул брови:

— Э… Простите?

— Он ведет себя оскорбительно. Он ставит в неловкое положение мою сестру.

— Я… не понимаю…

— А что тут понимать? Моя сестра — это миссис Ричард Пауэр, жена конгрессмена. А этот мужчина смущает ее.

— Но что он делает, миссис Крэнфорд, каким образом смущает?

— Он ее фотографирует.

— Но я не вижу у него камеры.

На них уже все смотрели. Краем глаза Анджела видела, что Ник Домингез смутился и покраснел, хотя и старался держаться спокойно. И конечно же, у него не было никакого фотоаппарата.

— Кики, я ухожу!

— Нет! — Кики уже достигла высшей точки своей ярости. — Мы не уйдем, это он уйдет!

Анджела раскрыла свою сумку, вынула деньги, положила их на стол и направилась к выходу, увлекаемая своим животом. Ей надо было пройти мимо его столика, и она отвела глаза. Кики устремилась за ней. Проходя мимо Домингеза, она взмахнула сумкой и ударила ею его по левой щеке. Но он по-прежнему недвижно сидел, не отрывая глаз от меню и даже не взглянув на Кики.

Анджела промчалась через холл так быстро, что Кики на своих высоких каблуках еле поспевала за ней.

— Как ты могла? Как ты могла устроить такую сцену? — требовала ответа Анджела, так хлопнув дверью, что едва не сбила Кики.

Они стояли у подъезда, ожидая, когда служитель, встречающий и провожающий автомобили, подгонит их машину.

— Ты хотела уйти из-за него. Я сделала это для тебя.

— Для меня? Я хотела уйти, потому что ты начала закатывать сцену. Ты вела себя, как торговка рыбой!

Появился «роллс-ройс» Кики, и она обошла его на сторону водителя.

— Торговка рыбой! Как вам это нравится! Вот что я заслужила, пытаясь помочь тебе!

Служитель подал руку, и Анджела села в машину.

— Помочь мне? Как? Я не хотела, чтобы его выгнали. Ты захотела этого.

— Что ты имеешь в виду теперь? — Кики быстро вывела машина в сторону бульвара Сансет. — На что ты намекаешь?

— Ты относишься к этому человеку с ненавистью. Мне кажется, ты бесишься оттого, что он всегда фотографировал меня, а не тебя. Вот что я думаю. — Тут она в страхе замерла. — Кики Девлин, ты с ума сошла! Ты только что проехала на красный свет!

На следующий день Биби Тайлер писала в своей колонке:

«Те, кто находился во время ленча в «Поло Лаундж», недоумевали, что за скандал произошел, когда Кики Девлин Крэнфорд и ее сестра Анджела дю Бомон Пауэр (да, тот самый Пауэр), пулей вылетели из розово-зеленого зала после того, как. Кики ударила сумкой по лицу недавно здесь обосновавшегося кино- и фотохудожника Ника Домингеза, перед этим потребовав от метрдотеля Пепе, чтобы тот выгнал беднягу вон. Стыдно, стыдно, Кики! Милый Никки не мог сделать ничего ужасного, чтобы заслужить такое обхождение. Что же касается вас, Анджела, то не забывайте, что ваш муж борется за переизбрание (а до нас дошли слухи, что он собирается в 1954 году баллотироваться в губернаторы нашего прекрасного штата) и такое поведение может плохо отразиться на нем».

На следующий день Биби Тайлер получила с посыльным пакет. Внутрь был вложен скунс и записка: «Вонючке — вонючка».

Как и обещала, Кики назвала свою дочь Рори. Мари не возражала — на словах, во всяком случае. В это время она находилась в Палм-Спрингсе и занималась покупкой дома, пытаясь выбрать между испанской виллой и домом, стиль которого можно было бы выразить словами «ранчо в пустыне». Так как в глубине сердца она была традиционалисткой, то победу одержала испанская вилла.