— Ну, так что? — с веселым недоумением спросил Джо.

— Да как-то неудобно. — Стиви сделала глоток сока. — Они же все поймут.

Он расхохотался.

— Тогда зачем ты приехала сюда, Стиви? Ты ведь и сама знала, что рано или поздно это случится. Не можем же мы не прикасаться друг к другу.

— Но теперь об этом будут знать все.

Ну же. Скажи ему о ребенке.

— Джо, — начала Стиви, — я должна тебе кое-что сообщить.

— Знаю, — перебил он, отставив в сторону поднос. — Дома ждут не дождутся, когда я начну жить по-другому. После того как Ричи рассказал им о тебе, они решили, что теперь самое время свести нас вместе. Пару дней назад отец прочитал мне целую лекцию на тему необходимости завести семью и покончить с неустроенностью.

На виске Стиви учащенно билась жилка. Ее жизнь, будущее, счастье — все сейчас зависело от того, что она услышит дальше. Господи, ну пусть он скажет, что любит, что хочет жениться на ней. Тогда куда проще будет говорить о ребенке.

Она знала, что Джо не станет прятаться от ответственности. В конце концов, ведь отец — он. Но в глубине души Стиви надеялась услышать, что Джо хочет прожить свою жизнь с нею. Не потому что должен, а потому что действительно хочет.

Затаив дыхание, она ждала этих слов. Может, навести на мысль, подсказать? Нет!

— Вот что мне следует сделать, Стиви. Жениться на тебе, создать семью. — В голосе Джо не было и намека на иронию. Он смотрел на нее своим серьезным, проникающим в душу взглядом.

В мозгу Стиви вдруг сработал сигнал тревоги. Долгожданные слова прозвучали, но что-то было не так. В тоне, которым Джо их произнес, пряталась опасность.

— Не могу скрывать своих чувств, Стиви, и уж, конечно, не могу отрицать того, как идеально мы подходим друг другу в физическом смысле.

Она ждала.

Боже, дай ему полюбить меня. Пожалуйста, пусть в моей жизни хоть один-единственный раз что-то получится. Я никогда не попрошу у тебя ничего другого, Господи!

— Я люблю тебя, Стиви.

— О, Джо… — Она протянула к нему руки, в глазах — счастье.

— Стиви, дорогая, — Джо мгновенно осознал свою ошибку, — подожди. Я действительно люблю тебя, но это ничем не кончится. — Он сделал глубокий вдох. — Я не могу жениться на тебе.

Слова иглой пронзили сердце. Свет померк. Мечты рухнули. Казалось, на Джо обрушилась такая ее боль, он даже представить себе не мог, что сейчас испытывает Стиви.

Она сидела без движения. Время остановилось. Вот на что похожа смерть.

Господи, неужели ты отвернулся от меня в тот момент, когда я появилась на свет?

— Это не имеет никакого отношения к тому, как я отношусь к тебе, Стиви. — Джо сел на край постели, начал одеваться. — Все дело во мне, в том, что случилось много лет назад и чего уже не изменишь. Я женат, — шепотом произнес он последнюю фразу и поднялся.

Женат?

— Женат, — без всякого выражения повторила Стиви чужим голосом. — Понимаю.

— Нет, Стиви, нет. Я никогда не хотел причинить тебе боль.

— Почему ты не сказал об этом раньше? — собрав все свое достоинство, Стиви медленно встала с постели.

— Я хотел.

Склонив голову, она повернулась к нему спиной.

— Я беременна, — против воли сорвалось с ее губ едва слышное признание.

Глаза Джо на мгновение расширились, лицо окаменело. Жалость и сочувствие разом покинули душу. Ему уже приходилось слышать эту фразу, так что во второй раз той же ошибки не будет.

— Под конец, детка, все вы так говорите, — с накопившейся за долгие годы горечью сказал он.

Слова упали на Стиви брызгами расплавленного свинца.

Уже не в первый раз Ричи оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на Стиви. Давно он не чувствовал себя так отвратительно. Не зная в точности произошедшего между нею и братом, Ричи понимал, что семейный план не удался, и часть ответственности за это лежала на нем самом.

Может, и вправду не стоило приглашать Стиви сюда, но впервые за много лет домашние искренне поверили, что все вместе сделают одно хорошее и доброе дело. Если уж Джо не смог найти свою дорогу к счастью, то они, во всяком случае, пытались помочь ему в этом. К сожалению, результат не оправдал ожиданий, хуже того, он принес Стиви новую боль.

На память ей пришел их последний разговор, состоявшийся всего несколько часов назад. Она сказала Джо о ребенке, и он не поверил ей. Он решил, что Стиви лжет в бессильной попытке еще раз окрутить его. Ничего, когда-нибудь она найдет в себе силы пережить это, но вот забыть написанные на его лице отвращение и брезгливость?

Будь ты проклят, Джо Девлин.

— Мне очень жаль, Стиви, что все обернулось таким образом, — мягко произнес Ричи, не в силах больше выносить тишину.

Она попробовала улыбнуться.

— Все в порядке, Ричи, и сожалеть абсолютно не о чем. Ты ведь даже предупреждал меня, помнишь, в Галфпорте? Ты сказал тогда, чтобы я не строила никаких планов относительно твоего брата. — Голос изменил Стиви, ей пришлось сделать долгую паузу, чтобы восстановить дыхание. — И когда я приехала к вам, я тоже сообщила тебе, что у нас с Джо все намного сложнее.

Я и сама не знаю, насколько, подумалось ей, и она продолжила:

— Может, я и прислушалась бы к твоему совету, Ричи, но было уже слишком поздно. Мне казалось, что Джо просто не верит в брак. Я ошиблась. — Стиви сцепила пальцы. — Одного я так и не поняла, Ричи. Почему вам всем так хотелось, чтобы я приехала?

— Видишь ли, Стиви, тут тоже довольно не просто. Брак Джо — это нечто вроде семейной тайны, мы никогда не говорим о нем. Рассуждения не пойдут на пользу ни Джо, ни Кэти. Их семейная жизнь закончилась как таковая много лет назад. Было чудовищной ошибкой начинать ее, но теперь с этим уже ничего не поделаешь.

— Почему?

— Долгая история. Нам всем очень хочется помочь Джо, он так несчастен. Даже сегодня его еще мучает чувство вины за случившееся, а уж внимание прессы здесь было бы совершенно излишним. О Боже! — спохватился вдруг Ричи, вспомнив, что Стиви — репортер. — Длинный же у меня язык. Но ты же не собираешься писать об этом, правда? Я знаю, что Джо причинил тебе боль, но…

— Расскажи мне о его браке.

Однако как ни пыталась Стиви разговорить его, больше на эту тему Ричи не произнес ни слова. Ей хотелось повернуть назад, чтобы задать Джо все те вопросы, на которые не хватило мужества сразу. Ей хотелось бить его в отчаянии своими слабыми кулачками, бросать в лицо самые оскорбительные фразы. Отвернув в сторону мокрое от слез лицо, Стиви молча смотрела в окно машины, стремительно уносящей ее все дальше и дальше от человека, которого она любила.

В аэропорту Ричи предложил дождаться вызова на посадку вместе, но Стиви отказалась. Лицо его сделалось таким огорченным, что она сочла своим долгом сказать хоть что-то:

— Я знаю, ты переживаешь из-за меня, Ричи. Мне очень больно, что Джо не был до конца искренним, но я не собираюсь использовать ему во вред сказанное тобой. Вернусь в Денвер, заживу старой привычной жизнью, и все. — Привстав на цыпочки, она поцеловала его в щеку. — Передай маме, что я понимаю ее. Не хочу, чтобы она еще из-за меня огорчалась. Ей хватает и своих проблем…

В полете она безуспешно пыталась выстроить планы на ближайшее будущее, но в ушах неотвязно звучали жестокие последние слова Джо. Почему это оказалось таким ударом? Потому что прямо перед этим они отдавались неистовой любви? Не могли друг без друга? Однако ведь говорил же он, говорил, что не хочет никаких осложнений, а она не поверила ему. Как наивной девчонке, ей казалось, что любовь преодолеет любые препятствия.

Но только не это. Джо Девлин уже был женат.

На следующей неделе с осунувшимся лицом и кругами под глазами Стиви вернулась к работе. Приступы тошноты стали теперь более продолжительными, и вместо того, чтобы набирать вес, она его теряла. Встревоженному Гарри Стиви объяснила недомогание последствиями недавно перенесенного гриппа.