Мы находились в шикарной приемной с внушительным лестничным маршем, который заканчивался площадкой, расположившейся под массивным окном из цветного стекла, на котором тоже был изображен герб дома Мал’Салинов. Оттуда лестница разделялась на две боковые, поднимавшиеся на третий этаж и в большой зал для бальных танцев. Все гости вокруг нас снимали плащи, укрывавшие их пышные наряды. Пиарас и я оставили свои плащи в гондоле. Мы не собирались уходить тем же путем, каким пришли. Учитывая, как любезно граф предоставил нам все, что нужно для бала-маскарада, будет неприлично с нашей стороны не позаботиться о взятых во временное пользование чужих вещах. По моему мнению, костюмы, которыми мы воспользовались, должны быть возвращены без уродливых следов от оружия, дыр и кровавых пятен.

Освещение в посольстве было довольно тусклым, прежде всего для комфорта гоблинов, хотя света было достаточно, чтобы гости — эльфы и люди — не сталкивались друг с другом. Как и в заведении Тэма, свет больше нес театральный эффект. Этакая игра света с тенью.

Как же это мне не нравится! Ну ни капельки!

Я не параноик, это точно. Но расслабиться не могла, и потому наблюдала и все подмечала. Облаченные в черное гвардейцы и придворные Мал’Салина практически сливались с декорациями и тенью. Они наблюдали за мной, хотя, конечно, я понимала, что они точно так же наблюдали за всеми присутствующими. И то, что официальный цвет для гвардейцев Мал’Салина был черный, не означало, что тут не было бдительных верноподданных, которые болтались среди толпы, облаченные в серебристую паутинку или с бледными крылышками, как у бабочки. Даже не сомневаюсь, что в посольстве были бы даже рады поймать кого-нибудь из тех, кто приносит тревогу и неприятности. И особенно если поймают меня. Хотя Сарад Нукпана не постарался, чтобы нас пригласили на бал, я знаю точно, что он обязательно будет ждать нас здесь.

Гарадин болтался рядом. Вегард все время был за моим правым плечом, но мне, как ни странно, от этого было очень комфортно. Берсеркер со светлыми волосами был вооружен до зубов, но оружием не бряцал. Если на каком-то этапе все выйдет из-под контроля и полетит к чертовой бабушке, то так же легко, как Гарадин обращается с магией, Вегард добудет какое угодно оружие у любого из многочисленной королевской стражи. Мне очень даже нравится его компания.

Я потянулась к Гарадину.

— Как думаешь, если бы Сатрик допустил мысль, что какой-нибудь параноик попытается сегодня вечером воткнуть ему нож между ребер, он бы остался дома?

— Убийства и интриги — естественные вещи для семейства Мал’Салинов, для них это как воздух, — ответил он мне.

— Значит, Сатрик что-то задумал, если рискует сегодня своей жизнью.

Я старалась незаметно отыскать глазами А’Захру Нуру. Принимая во внимание, что мне сужала обзор маска и мешал чудовищной густоты плюмаж на голове, поиск едва различимого объекта был почти невозможен. Но я старалась, я внимательно всматривалась и… и нигде примари не видела. Это и хорошо, и плохо. Я не хотела бы случайно на нее налететь, но я также хотела бы держать того, кто может искать меня, в поле своего зрения. Амулет не помогал. Он просто продолжал счастливо урчать. Я бы с удовольствием разделила его позитивную точку зрения, но мои остальные чувства, навалившиеся на меня, вырисовывали гораздо более тревожную картину… а своим предчувствиям я доверяла гораздо больше. Они мне говорили прямо противоположное, и урчать от удовольствия совсем не было повода.

Я лишь хотела отыскать Сагред до того, как Сарад Нукпана обнаружит меня.

— Ты готова? — раздался низкий голос у моего уха.

От неожиданности я чуть не подпрыгнула, но все-таки смогла удержать обе ноги на полу.

Это был Микаэль.

— Больше так не делай! — предупредила я, когда успокоилось сердце, чуть не выскочившее из горла.

— Идем? — Он предложил мне свою руку.

Я слегка помедлила, а потом положила свою ладонь сверху.

— Итак, веселье начинается.

Пока мы поднимались по черным мраморным ступеням, я молила бога, чтобы мы не привлекли к себе слишком большого внимания. Считалось, что мы — граф Еилде и его молодая жена — только что вернулись домой после венчания и медового месяца в Рине. Компанию составляли якобы ее младший брат Тамас, его гувернер и парочка охранников. К счастью, не только мы представляли собой подобную группу. Мне кажется, когда твои гости — аристократы из разных королевств, то большинство их сопровождающих будут чувствовать себя нелепо в непривычно пышном убранстве. Сегодня именно тот случай: Вегард и Ристон выглядели нелепо, а украшенные вышивкой огромные воротники костюмов доставляли им мучения.

На лестничной площадке я заметила не занятую змеиным гербом часть окна — там было прозрачное стекло. Это дало мне отличную возможность окинуть взглядом сады за посольством. Луна шла на убыль, но света давала вполне достаточно. За деревьями виднелась каменная стена примерно в рост человека высотой.

Микаэль приостановился.

— Вон то — внешняя стена разрушенного храма. Мавзолей в центре.

У меня на груди амулет монотонно то ли напевал, то ли урчал, как будто чувствовал приближающуюся встречу после долгой разлуки. К его счастью добавились легкий трепет и волнение. В результате его эмоции передались моему желудку, хотя ему не с чего трепетать ни от волнения, ни от счастья. Одна моя рука самопроизвольно потянулась к солнечному сплетению. Другая — к животу. Волна тошноты — только это не остаточные явления после путешествия на гондоле.

— Окнус был прав. Это то, что нам нужно.

Микаэль тоже был прав. Было много разодетых в пух и прах леди, чтобы составить мне компанию. По сравнению с ними мой наряд выглядел простеньким и незамысловатым. Это были гости, ожидающие в коридоре, когда объявят об их прибытии.

Это порождало, по моему мнению, другую проблему.

Дело в том, что протокол требовал, чтобы перед вступлением в зал для бальных танцев наши имена были объявлены присутствующим. В это время все взгляды будут направлены на нас — и большинство из них далеко не дружелюбные. В зале наверняка есть гоблины, которые две ночи назад видели меня и Пиараса. Прошло не так уж много времени, чтобы мы стерлись из их памяти.

Я в маске, при шляпе, облачена в груду бархата и шелка.

А ощущение такое, будто я голая, как в первый день своего появления на свет.

— Объявлять обязательно? — прошипела я Микаэлю.

— Обязательно. Если ты хочешь выйти в сад.

Так и думала, что он ответит мне нечто подобное.

— Мне показалось, что ты не захочешь привлекать внимание, — напомнила я ему.

— Не совсем так, — пояснил он. — Войти без объявления персоны будет в высшей степени невежливо и грубо по отношению к хозяевам и присутствующим. Это только вызовет нежелательный интерес.

— Невежливо и грубо — это не ко мне.

Микаэль предпочел промолчать. Мудро с его стороны.

Мы сделали шаг вперед, встав на пороге.

Как только стали объявлять наши имена, все повернули головы и посмотрели на нас… И почему-то продолжали смотреть…

Я почувствовала себя мышью в комнате, полной голодных котов.

Зал для бальных танцев, с окнами от пола до потолка, открывающими панораму садов и позади них ярко освещенный порт, полностью занимал заднюю часть посольства. У причала стояло много кораблей, и в свете луны они производили грандиозное впечатление. Полагаю, одно из преимуществ быть богачом хотя бы в том, что можно наслаждаться видом гавани без звуков и запахов, присущих реальному порту.

Пиарас стоял рядом со мной и любовался кружащимися в танце гостями, поражающими воображение яркостью и разнообразием нарядов. У него отвисла челюсть. Я пальцем подцепила его подбородок и потянула наверх. Закрыла ему рот.

— Прошу прощения, — смутился он.

— Чудесный вид, — ответила я. — Наслаждайся, пока можешь; мы здесь будем недолго.

— Хорошо.

Пока Пиарас услаждал зрение, я приметила нескольких леди благородного происхождения обеих рас — гоблинов и эльфов, — которые явно положили глаз на Пиараса. Я смерила их взглядом: ладно, третий сорт не брак, можно потерпеть… Я знала, как только отойду, они все накинутся на бедного мальчика. По моему мнению, такая компания ему совсем ни к чему, а на балу быть в окружении людей Мал’Салина не нужно и подавно.