Одинокий лодочник свободно греб веслами. Под взмахи весел он напевал простенький мотив, популярный у лодочников на всех каналах города. Голос был довольно приятный, но не такой уж запоминающийся. Это то, что я слышала. То, что я почувствовала, тихо струилось над его песней и было чем-то совершенно иным. Паладин Микаэль Илиесор проснулся рано. Не я одна была с утренним незваным гостем в своем разуме, но лодочник, казалось, его не замечал. В отличие от шамана Кринсани, Илиесор не навязывался в гости в мою голову, а использование голоса лодочника было не таким захватническим поведением. Во всяком случае, пока это происходило, все выглядело довольно утонченно. Но все же исподтишка. Хранитель был не в моемразуме, поэтому я ничего не могла сделать, чтобы от него избавиться. Илиесор мог следовать за мной по городу, куда бы я ни пошла, используя такой же трюк с любым восприимчивым прохожим.

Мне не нравится, когда за мной следят. Самое время и мне немного побыть коварной и действовать внезапно. Конечно, мне жалко было лодочника, но еще хуже, если Илиесор будет следить за мной так долго, что обнаружит мое местонахождение физически. Не знаю, смогу ли нарушить контакт Илиесора с лодочником, но уверена, что кое-что он от меня получит, чтобы поразмыслить на досуге. Я могла двигать небольшие предметы силой мысли, и гондола с веслом была для меня маленьким объектом. Я сконцентрировалась, резко рванула, и лодочник оказался в воде. Когда, сбитый с толку, он попытался в недоумении вскарабкаться обратно в гондолу, бессвязные ругательства звучали очень похоже на голос некоего командира хранителей.

Я ухмыльнулась и завернула за угол — с глаз долой. Миссия выполнима.

К этому часу дом Нигеля должен быть заполонен городскими дозорными. Принимая во внимание, кто такой Нигель и чем занимался, Янек Таул, вероятно, будет руководить расследованием. К тому же он, любивший лично контролировать ход дела, наверняка будет осматривать место происшествия сам. Если это так, можно договориться, чтобы попасть в дом для собственных поисков.

После этого я свалю на несколько часов в один из конспиративных домов Маркуса. Тишина и покой — замечательно. Короткий сон, ванна, приличная еда — совсем не повредят.

Я скрылась из вида, как только пересекла канал рядом с Торговым двориком. Эта часть квартала магов была местом, где трудно вести слежку — извилистые улицы и переулки, такие, что никто не сможет преследовать меня, по крайней мере пешком. Если же кто-нибудь и найдет меня, то на этот случай я была вооружена до зубов, а если мой преследователь захочет сразиться, то пожалуйста.

Мост через канал к Паскуин-стрит был более оживленным, чем обычно в это время дня. Но в этом нет ничего неожиданного, учитывая, что случилось здесь прошедшей ночью. Я шагнула к перилам, уступив дорогу экипажу, и мой взгляд поймал что-то красное. Паскуин-стрит имеет опасную особенность — это ближайшая к посольству гоблинов часть квартала магов. Флаг Кринсани уже присоединился к королевскому штандарту. Полагаю, после ночных событий Сараду Нукпане не было смысла скрывать, что он и его ребята уже в городе. Под рубашкой ожил амулет.

— У, заткнись, — проворчала я.

Торговый дворик был полон представителей малого бизнеса, популярного у немагов: гадалки, алхимики, астрологи и тому подобное. Они усердно помогали местному населению Мермейи избавиться от своих монет. Большинство здесь работающих были лишь в самой малой степени одарены магическими способностями, но убедительные, почти театральные представления помогли пройти длинный путь к построению успешного бизнеса.

Я прошла два квартала по Паскуин-стрит, направляясь к боковой улице напротив дома Нигеля, и заметила Янека, беседующего с кем-то, кто по внешнему виду вполне мог быть одним из состоятельных соседей Нигеля. Янек заметил меня практически в тот же момент.

Командир дозорных Янек Таул был человеком — бренирианцем по рождению и стражем порядка по природным способностям. Люди доверяли Янеку, даже те, кто не очень доверял самому себе. Его профессиональное умение добиваться результатов помогло ему быстро продвинуться по службе в квартале магов. Это соответствовало его стремлениям. Янек любил работать на улицах, среди людей. И он выглядел как страж порядка. Нет, это не значит, что у него была военная выправка и гора мускулов, — это было определенное отношение к окружающим, его вид, казалось, говорил: «Даже и не думай что-нибудь натворить в моем районе».

Янек помогал мне в прошлом, и я передавала ему кое-какую информацию. Возможно, он надеялся на пару-тройку новостей сегодня утром, но я ничем не могла помочь, по крайней мере сейчас. Янек может задержать меня, для того чтобы выяснить, где я провела прошедшую ночь, что делала, что у меня висит на шее и откуда это у меня взялось.

Я перешла улицу. Один из дозорных отвечал за то, чтобы никого не впускать и отправлять прочь зевак. Я слегка отодвинула назад капюшон, чтобы можно было увидеть мое лицо, и он махнул мне рукой. Иногда очень даже неплохо, когда тебя узнают.

Многие искатели находят себе место в городском дозоре. Полагаю, это довольно логично, так как вещи и люди имеют тенденцию теряться. Искатели, работающие на стражей порядка, имеют не очень хорошие деньги, но доход стабильный. Признаюсь, время от времени меня уговаривали, но дальше дело не шло. У меня всегда были проблемы с выполнением приказов — особенно по части их получения и беспрекословного следования им.

Из того, что я смогла нечаянно услышать, выходило, что сосед Нигеля не понимал, что происходит, до самого утра. Янек сделал несколько записей, поблагодарил человека за потраченное время и направился ко мне, покачивая головой от удивления.

— Гоблины разрушили спальню, сзади дома разбили почти все окна и устроили настоящее сражение в саду, а мастер Оуэн ни черта не слышал.

Я не смогла сдержать удивления.

— Он был дома?

— Да. Говорит, что проспал всю ночь.

— Ты ему веришь?

— С такими делами вряд ли уснешь. Хотя из-за того, что мы нашли в саду и глухой части канала, я, пожалуй, не могу его обвинить за желание закрыть на это глаза.

— Что, так плохо?

Янек заткнул записную книжку за ремень.

— Достаточно жестоко. Нигеля не любил никто, но вдруг несколько могущественных персон заинтересовались им именно сейчас, когда он исчез.

— Нигель исчез? — Вот это новость.

Дозорный кивнул.

— А когда интересуются сильные мира сего, комиссар тоже интересуется. Это значит, что мне надо найти Нигеля, и как можно скорее.

— Легче сказать, чем сделать.

— Да, он выбрал адское время, чтобы исчезнуть, — сказал Янек. — В городе полно знатных иностранцев, поэтому у нас и так забот хватает. Все работают сверхурочно, и только местным уголовникам все равно на это наплевать, — усмехнулся он. — И вдобавок они делают оскорбительно больше денег на этом, чем мы зарабатываем. Впервые в таком большом городе столько высокородных особ, и у них не хватает ума сберечь свои кошельки и украшения. Местные власти просто не в состоянии контролировать ситуацию, когда для преступников столько соблазнов.

Я тоже видела эту обстановку всеобщего помешательства. За последний месяц Аликс замучили примерками общественные деятели, приглашенные в посольство гоблинов на королевский бал-маскарад. Обычно она не занималась пошивом костюмов, при этом лучшие мастера женского платья и парадных одеяний расширили сферу своих услуг, чтобы удовлетворить неожиданный спрос. Это был единственный шанс прикоснуться к кому-нибудь из придворных, и никто не хотел упускать такую возможность. Но больше, чем престижность, притягивала аура опасности: для многих приглашенных на бал, пожалуй, было бы лучше — и намного безопаснее, — если бы они остались дома.

— Где был Нигель прошлой ночью? — спросила я.

— По плану он собирался провести сеанс для маркиза Тимура. Гондола маркиза вчера вечером причалила к доку Нигеля в девять часов. Нигель сел в лодку, и гондола отчалила. С тех пор ни он, ни лодочник, ни гондола нигде не появлялись.