— О'Тула.

— С группой О'Тула? Когда они выехали?

— Позавчера. И еще, — на ее лице появилась ехидная усмешка, прозвучавшая и в ее голосе, — ты ни за что не поверишь: знаешь, что вытворил Джефферсон Дейвис?

Мэтью вопросительно посмотрел на нее.

— Он снабдил армию верблюдами! Ты когда-нибудь слышал о чем-нибудь подобном? Верблюдами! Если бы он потратил деньги на набор и экипировку рейнджеров, а не на этих горбатых уродов, тогда, может быть, вышел бы хоть какой-то толк. Эти проклятые политики доводят меня до белого каления. — Поднеся свой стакан к губам, она залпом осушила его и, с размаху поставив его на стоявший рядом грубый деревянный стол, заключила: — Форты, форты, форты! Скоро этих чертовых фортов будет не меньше, чем бизонов: столько их уже понастроили.

— Ну, думаю, Луиза, это не так уж плохо.

— Появился еще один новый — вверх по реке, неподалеку от резервации Бразос: Форт-Белнэп. Хотя ведь это было еще до твоего отъезда, верно?.. Ребята говорили мне, что есть еще один ниже резервации Бразос — вроде бы они его называли Фантом-Хилл. О Господи, скоро из-за этих фортов не будет видно ни земли, ни воды. Еще налить?

Она вопросительно посмотрела на обоих, но Мэтью, ставя свой стакан на стол, поднялся:

— Нет, Луиза, спасибо, не сейчас. Мы пойдем дальше осматривать усадьбу.

Уже в дверях Луиза, глядя снизу вверх на Тилли, шепнула:

— Если вы собираетесь остаться, заставьте его, — она через плечо ткнула большим пальцем в сторону Мэтью, — построить вам отдельный дом за пределами усадьбы.

— Я… я постараюсь.

— Только не затягивайте с этим.

— Не буду.

— Пошли, пошли! — Мэтью так сильно подтолкнул ее, что Тилли почти спрыгнула со ступеньки на деревянную дорожку и укорила его — не словами, а тоном и взглядом:

— Осторожнее, Мэтью, пожалуйста.

Идя чуть впереди нее, он холодно отозвался:

— Ты не должна слушать, что говорит Луиза… по крайней мере, не должна верить всему, что она говорит.

— Значит, я не должна настаивать на постройке отдельного дома?

— По крайней мере, не сейчас.

— А эти разговоры о налетах индейцев? Ведь ты мне ничего такого не рассказывал, Мэтью. С твоих слов я думала, что все это происходит где-то очень далеко.

Замедлив шаг, он пошел рядом с ней. Опустив голову, он заговорил тихо, подчеркнуто терпеливо:

— Это новая страна, и в ней постоянно что-то случается. Большинство индейцев настроено дружелюбно, но есть такие, которые не смирились. Их приходится загонять на территории, отведенные правительством. Так что, — Мэтью взглянул на нее, — здесь постоянно будет что-то изменяться, но, я повторяю, все неприятности происходят далеко отсюда.

— А почему тогда все ходят с оружием? В комнате твоего дяди с каждой стороны камина стоит по ружью, я заметила, и еще одно у двери. А помнишь того маленького мальчика, которого мы видели по дороге? Он работал в поле, а за спиной у него было ружье.

— Когда-то это было необходимой формой защиты, а теперь просто перешло в привычку. Вот и все.

Они уже подходили к длинному ряду низеньких деревянных домиков наподобие сарайчиков. Тилли остановилась.

— Как тебе хорошо известно, Мэтью, — негромко, спокойно проговорила она, — я не ребенок, поэтому не стоит обращаться со мной, как с таковым. Если существует опасность, мне хотелось бы знать о ней, чтобы… чтобы тоже быть готовой.

Его губы медленно растянулись в улыбке;

— Очень хорошо, миссис Сопвит. Когда у нас будет время, я введу вас в курс дела. Более того, я научу вас стрелять и ездить верхом. И тогда, — он усмехнулся, — вы сможете стать моим телохранителем.

Он не договорил, потому что сзади вдруг раздалось:

— Эй!

Оба обернулись. К ним подходил невысокий худой человек. Его тело совсем потерялось в штанах и под тяжелой курткой, которые были на нем.

— Привет, Род!

Мэтью поздоровался так, как будто встретил давно потерянного брата. Потом, повернувшись к Тилли, представил незнакомца:

— Это Род Тайлер, один из лучших в Техасе объездчиков лошадей.

— Да ладно тебе!.. Как поживаете, мэм?.. Добро пожаловать.

— Спасибо, — Тилли заулыбалась. Мужчине, как ей показалось, было лет тридцать пять. У него было приятное, даже красивое лицо, веселые глаза, веселый голос и веселый смех. Правда, она уже успела убедиться, что в этой странной и дикой стране трудно судить о возрасте людей по их внешнему виду.

Шагая рядом с Родом Тайлером, Мэтью сказал:

— Я слышал, Мак уехал.

— Да. Вот старый дурень! Мы с ним чуть не переругались из-за этого, но, в конце концов, я уступил. Он знает тот район лучше меня.

— Так значит, ты один с Дугом?

— Нет. Пит Форд и Энди О'Брайен тут. Ты помнишь их?

— Конечно, помню! А они наверняка еще не забыли меня. А помнишь тот ночной кошмар?

Тут Род Тайлер остановился, запрокинул голову и громко расхохотался, хлопая Мэтью по спине:

— Помню ли я твой кошмар?! Мы думали, что на нас налетела толпа конокрадов. Да, парень! Ну и переполох ты устроил тогда, Боже всемогущий!

Смеясь, они вошли в домик. Тилли оказалась в длинной комнате, вдоль стен которой разместилось десять узких коек, а посредине стояли два стола, сдвинутые вместе. В одном конце комнаты была дверь, как предположила Тилли, на кухню; всю противоположную стену занимала печь с черной, уходящей в потолок трубой.

— Вот тут мы и живем, мэм. — Род Тайлер с радушной улыбкой широким жестом обвел комнату. — И это далеко не самое худшее жилье, скажу я вам. Когда-нибудь, после охоты, мы устроим для вас вечеринку с хэшем. Могу поклясться, вы никогда не пробовали ничего вкуснее нашего хэша — особенно если к нему приложил руку Дуг Скотт.

— А что такое хэш? — поинтересовалась Тилли.

— О, это рубленое мясо с овощами. Вроде бы ничего особенного, но язык проглотишь. Сами увидите.

— А кстати, где Дуг? — спросил Мэтью.

— Уехал в нижний корраль вместе с Питом и Энди. На прошлой неделе мы загнали туда пару табунов, но сейчас становится слишком сухо… да и холодновато там, здесь им будет лучше.

Воздух в комнате, насквозь пропитанный крепкой смесью пота, табачного дыма, запаха шкур и кожи, был такой спертый, что Тилли даже обрадовалась, когда они вышли обратно на свежий воздух.

Стоя на пороге дома, Род Тайлер, глядя на Мэтью, сказал:

— Рад снова видеть тебя. — И, переведя взгляд на Тилли, добавил: — Да еще с такой отважной леди… Вы ездите верхом, мэм?

— Нет. Никогда не делала этого.

— Скоро я исправлю этот недостаток. — Мэтью кивнул Роду Тайлеру, и тот, кивнув в ответ, пообещал:

— Подыщу для вас одну хорошую лошадку.

— Вы-то подыщете, — со смехом ответила Тилли, — но вам обоим предстоит еще одна трудная задача: усадить меня на нее.

— Мы справимся, мэм, не беспокойтесь. Верно, Мэт?

Было весьма странно слышать, как Мэтью называют Мэтом. Когда-то в шутку она сказала, что если он станет величать ее Матильдой, она будет называть его Мэтом. Однако из этой затеи ничего не получилось. Хотя она все-таки попыталась называть его так, но это вышло как-то неестественно. А вот Мэтью всегда называл ее полным именем и лишь иногда — Тилли.

Они направились дальше — туда, где, тесно сгрудившись, стояли четыре деревянных барака. Остановившись перед первым и, слегка наклонившись в двери, Мэтью окликнул:

— Эй! Ма Первая, ты тут?

Почти тут же хлипкая дверь распахнулась, и на пороге возникла заполнившая собою весь дверной проход фигура толстой пожилой негритянки. Расплывшись в улыбке так, что ее глаза превратились в две узкие щелочки, она воскликнула:

— А, молодой хозяин приехать! Добро пожаловать! Добро пожаловать, молодой хозяин.

— Как ты поживаешь, Ма Первая?

— Хорошо, как добрый Господь пошлет.

— Значит, все в порядке?

— В порядке, молодой хозяин. Очень в порядке.

— Ма Первая, это моя жена.

— Да, я вижу, молодой хозяин, жена. Высокий, большой леди. Да! Да! Красивый большой леди, мэм.