Окликнул ее Джон:

— Тро…Троттер! Эй, Троттер!

Оба натянули поводья, а когда Тилли подошла, спешились.

— Ч…что ты здесь д…делаешь? — спросил Джон.

— Я ходила к себе домой.

— А я думал, что ты с…сдала его помощнику у…управляющего.

— Да, но мы с ним старые друзья, и я просто хотела посмотреть, как он там хозяйничает.

Она шла рядом с Джоном. Мэтью шел между обоими животными, ведя их под уздцы. Лошади покачивали в такт шагам головами, и из-за того, что он смотрел прямо перед собой, Тилли не видела с каким выражением лица он проговорил:

— Очень хороший парень этот Макграт. Думаю, он далеко пойдет. Как вы однажды сказали, он единственный хороший человек из всей этой семьи.

Тилли взглянула мимо Джона, поверх спины лошади. Ее глаза широко раскрылись и даже рот немного приоткрылся. Если бы Мэтью сказал без обиняков: «Давайте, выходите за этого человека», он не мог бы выразиться яснее. Было очевидно, что ему хочется выбраться из сложившейся ситуации не меньше, чем ей. Ну что ж, по крайней мере, теперь ей все ясно.

После минутного молчания Тилли сумела выговорить:

— Пожалуйста, поезжайте дальше.

— Н…н…нет, Троттер, мы не м…можем позволить тебе нести т…такую тяжесть. — Джон пощекотал у мальчика под подбородком, и тот засмеялся. — Я з…знаю, что делать. Я отвезу его д…домой. Ему п…понравится: ведь это будет его п…первая поездка верхом.

— Нет-нет! — Тилли отступила было на шаг, но Джон, остановив своего коня, вскочил в седло и, наклонившись, протянул руки:

— Д…давай мне его, Троттер. Ч…честное слово, не уроню.

Мэтью тоже остановился и теперь смотрел на Тилли, однако она не могла понять о чем он думает — его лицо было непроницаемо. И когда Джон весело спросил:

— Т…т…ты думаешь, с М…Мэтью он будет в большей б…безопасности?

Она тут же передала сына юноше. Посадив ребенка перед собой, Джон крепко обнял его одной рукой, взял в другую поводья, и тронул коня. Между Тилли и Мэтью образовалось пустое пространство.

Когда Тилли пошла следом за Джоном, Мэтью не сел на коня, а продолжая вести его на поводу, зашагал рядом. За все время пути они не обменялись ни словом. Добравшись до Мэнора, Мэтью так же молча, направился к конюшне, а Тилли подошла к Джону, чтобы взять на руки ребенка.

Это было — она чувствовала — концом чего-то, не успевшего даже начаться.

На следующий день, вернувшись с сыном из Шилдса, Тилли уже была занята совсем другими мыслями — врач дал ей письмо, адресованное доктору Дэвидсону из ньюкаслской больницы, и велел передать его не позже, чем через четыре дня. Вероятно, доктор Симпсон был не вполне удовлетворен состоянием зрения мальчика. Правда, он уверял Тилли, что серьезных причин для беспокойства нет: просто у доктора Дэвидсона громадный опыт лечение пациентов, имеющих проблемы со зрением, и, скорее всего, самое большее, что потребуется мальчику в будущем — это очки.

В доме царил какой-то тревожный дух, но только не потому, что Мэтью в очередной раз рвал и метал. Как раз в последнее время он был просто не похож на самого себя, да и вообще его почти не было видно. То он уезжал на шахту, то в город — с раннего утра и до позднего вечера. Тилли не произносила вслух того, что думала, а думала она так: «Какие дела могут быть у мужчины в Ньюкасле, чтобы проводить там целый день?» Вслух задавать — себе ли, еще кому — этот вопрос было ни к чему, ведь ответ мог быть только один: дела у молодого мужчины в большом городе обычно такие, для которых кабинета не требуется.

Но этим утром Мэтью не уехал ни на шахту, ни в Ньюкасл, а спустился к завтраку, и вот теперь они с Джоном уединились с гостиной. Джон, с грустью глядя на старшего брата, спрашивал:

— Н…но почему ты хочешь уехать так с…скоро? И п…потом, Мэтью, я н…не тот ч…ч…человек, который способен самостоятельно у…у…управляться с шахтой.

— Тебе и не придется делать это самому. У тебя двое отличных работников — Роулэнд и этот, новый, Макграт: я уверен, он… он толковый парень.

— H…н…но что такого п…произошло между тобой и мистером Р…Р…Роузиером, почему он собирается выйти и…из дела? Он ведь такой о…опытный, энергичный, в…ведь это он сам с…советовал тебе открыть шахту… Д…д…должна же быть к…какая-то причина, и с…серьезная.

— Такая причина есть.

— Н…ну, тогда, д…думаю, я имею право у…узнать ее.

— Я ударил Алисию в тот вечер, когда мы праздновали вашу помолвку.

— Т…т…т…ты… что ты с. с…сделал?

— Ты же слышал, Джон. Я ударил Алисию — если пощечину можно расценивать как удар. Ей очень хотелось разузнать все подробности о Троттер, а когда я не позволил ей этого, она оскорбила ее. Единственным оправданием мне может служить то, что я был пьян, да и она тоже. Пощечина, по-видимому, привела ее в чувство.

— Г…Господи Боже! Т…так вот почему она с…свернула к Плэттс-Уоку, когда з…заметила меня. Это было на д…д…днях. Я п…помахал ей, а она п…пустила коня вскачь. О… Г…Господи! М…Мэтью, но это ведь у…ужасно! А я-то д…думал, что она тебе нравится.

— Она нравилась мне, но — и только, Джон. Я никогда не намеревался переводить это во что-то иное, тем более не давал ей понять, что это иное вообще возможно. Боюсь, именно это и задело ее.

— О… — Джон покачал головой. — А… а я сосчитал ее подходящей п…партией для тебя. И Анна тоже.

— Да, она была подходящей партией. Этот инцидент совершенно частного порядка.

— Д…да, но он и…имеет свои последствия, — Джон хмуро взглянул на брата, — и и…из-за него ты хочешь вернуться в А…Америку.

— Я в любом случае собирался вернуться.

— Н…но не так с…скоро. С…слушай, почему бы тебе н…не подождать — скажем, три м…месяца, пока я не п…привыкну немножко?

— Ты никогда не сумеешь привыкнуть к шахте, Джон, если не возьмешь все бразды правления в свои руки. Тебе нужно жениться и привезти Анну сюда. Думаю, вам здесь будет очень хорошо.

— Н…н…не сомневаюсь, Мэтью, н…н… но мне было бы куда спокойнее, если бы ты был р…рядом, по крайней мере, на ш…шахте. Ты умеешь р…руководить людьми, в этом я н…н…никогда не сравнюсь с тобой.

Мэтью хмыкнул:

— Я кричу больше, но дело не в этом. Если люди уважают тебя, они будут работать для тебя, а тебя очень уважают.

— О, М…Мэтью! — Подойдя к брату, Джон положил руки ему на плечи и, заглядывая в его лицо, как ребенок, каким в сущности он и был в душе, спросил умоляюще: — Т…тебе правда так нужно ехать, Мэтью? П…правда так нужно?

— Да, нужно, Джон. Нужно.

— Ч…Четвертое июля… всего через четыре н…н…недели… как будто завтра. Но я н…не понимаю… Р…Роузиер, в общем-то, нарушает условия д…договора, а ты как будто б…бежишь с поля боя.

— И не пытайся понять, Джон. Тут дело не в отступлении от условий договора. Если бы действительно речь шла о бое, если бы я был не в состоянии заплатить ему сколько надо и настаивал бы на соблюдении контракта, наверное, я бы остался. Но я сам хочу, чтобы он вышел из дела, и я в состоянии выплатить ему те безумные проценты, которых он требует. Так что, парень, — улыбнувшись, Мэтью взъерошил прямые волосы Джона, — сейчас мы должны позаботиться о том, чтобы ты бывал на шахте каждый день, и не на поверхности, а внизу. Тебе придется много потрудиться в ближайшие несколько недель.

— Т…т…ты сказал Тро…Троттер?

Мэтью отвернулся, отошел к камину, взял с его плиты деревянную курительную трубку с длинным чубуком, наклонившись, вытряхнул ее в пустой камин и только после этого коротко ответил:

— Нет.

— Она о…очень расстроится.

— Не думаю.

— Она р…расстроится.

Обернувшись к брату, Мэтью ответил с кривой усмешкой:

— Приятно было бы так думать, но, полагаю, она, как и многие другие, только испытает облегчение, когда я покину эти берега.

— Ты слишком п…п…плохого мнения о самом себе, Мэтью. Т…ты…

— Напротив. — В голосе Мэтью снова зазвучали его обычные высокомерные нотки. — Позволь тебе заметить, Джон, что я крайне высокого мнения о собственной персоне. Я совершенно уверен, что на свете нет человека, способного сравниться со мной. Но в повседневной жизни, — он опять криво усмехнулся, — все обстоит несколько иначе. Люди не смотрят на меня моими же глазами… женщины в том числе. С этим придется что-то делать.