— По-моему, она прекрасно справляется.

Бриджет постаралась отнестись к его комплименту как можно спокойнее. Его стойкость уже произвела на нее глубочайшее впечатление. Он не только избавил ее от необходимости смотреть, как он терпит такое, что и наблюдать-то нестерпимо, но и от неловкости, которую она испытала бы, если бы ей самой пришлось снять с него шорты. Его смуглая рука с сильными пальцами сейчас напряженно сжимала простыню, которую он натянул себе на живот. Из-под нее высовывались голые ноги.

Бриджет нагнулась, чтобы собрать ворох мокрой одежды, которую он бросил на пол.

— Ты ничего не стирай. Пусть все просто высохнет.

— Я собиралась все просто выбросить.

— Но мне же надо что-нибудь носить!

— Я найду тебе что-нибудь подходящее.

— Где? — удивился Бен.

— В любой комнате. Этот охотничий домик практически забросили еще в двадцатые годы. Здесь в шкафах полно старой одежды. Костюмы, подтяжки, гамаши, подвязки для носков…

В это мгновение она поняла, что предмет, на который она сейчас смотрит, — это вовсе не подвязка для носка.

Его лицо застыло.

— Это ножная кобура, — обвиняющим тоном произнесла она.

— Знаю.

Теперь, сидя за столом спустя час, она снова почувствовала, что у нее пересохло во рту. Бриджет сжала телефонную трубку. Ей и раньше было ясно, что насчет охоты он солгал. Почему же от вида кобуры у нее мороз прошел по коже?

Он был совершенно неподвижен.

— Бриджет!

Она засуетилась, подняла ногой пыль, проверяя, не осталось ли на полу какого-нибудь мелкого предмета одежды или обрывка бинта.

— Бриджет!

— Очень важно опередить лося и первым вынуть оружие, правда?

— Пистолета нет.

— На что ты охотился?

Лицо его было гранитным, голос — стальным.

— На то, на что открыт охотничий сезон.

— И что же это за дичь?

— О том, кто ушел целым, мы поговорим завтра утром.

Если утро вообще будет. Она намерена как можно быстрее от него избавиться: она запрет его в комнате, тихонько спустится вниз и вызовет «Скорую помощь». А может, еще и полицию вдобавок.

Таков был план. Пока она грызла очередную морковку, ее решимость куда-то испарилась. Она подняла трубку. В Сан-Франциско сейчас девять тридцать. Вставив палец в отверстие под номером 1, она довела вращающийся диск до упора, а потом отпустила. Набирать телефонный номер на пульте было бы гораздо проще. Старомодный телефонный аппарат действовал так медленно, что она успевала задуматься, разбередить все ту же рану, которая начинала болеть всякий раз, как она звонила Ричи.

Она любит своего младшего брата. И сделала для него все, что могла. Ей нечего терзать себя из-за того, что его друзья знают и умеют больше: они уже много лет стоят лицом к лицу с этим несчастьем. Больно было то, что после десяти лет, которые Ричи провел там, они стали ему ближе, чем она.

Он поднял трубку после пятого гудка:

— Алло?

— Ты дома!

— А где мне еще быть? В опере?

— У тебя все в порядке?

В ответ раздался до боли знакомый смешок. Бриджет крепко зажмурилась. Что она будет делать, когда его не станет?

— Смотрю футбольный матч. А в чем дело? Сходишь с ума от скуки в своем лесном уединении?

— Ничуть. — Она вздохнула. — Ты же помнишь наш уговор.

— Ладно, ладно, слушай последнюю медицинскую сводку. Мои Т-лимфоциты на уровне, химиотерапия была просто адовой, Билл достал мне курева, чтобы было полегче, — я тебе, конечно, ничего об этом не говорил, — и я все тот же обворожительный негодяй, которого ты знаешь еще с пеленок.

— В пеленках ты не был обворожительным, малыш.

— Я слышу голос ревности. Ты так и не смирилась с тем, что перестала быть единственным ребенком и пупом земли.

— Скорее это надо назвать голосом заботливой старшей сестры. Я за тебя отвечаю, Ричи.

— Ты была хорошей старшей сестренкой, Бриди. Я просто не хотел, чтобы ты тут оставалась. Я ведь не слишком терпеливый больной.

Она подняла взгляд к потолку, вспомнив своего нового подопечного.

— Бывают и похуже.

— Ну вот, чувство вины смягчено, состояние пациента доложено. Говори, зачем звонишь.

— Мне нужен совет.

— Доктор на проводе.

— Именно он мне и нужен. Скажи, что ты знаешь об огнестрельных ранениях.

Она прислушалась к молчанию. Крики болельщиков, слышавшиеся в трубке, прекратились — чудеса дистанционного пульта управления.

— Играешь с огнестрельным оружием, сестренка?

— Играю с людьми, которые это делают. Один человек ранен. Пришел к моей двери.

— И ты его впустила?!

Голос у него был такой же возмущенный, как у Бена в тот момент, когда она положила бесполезное ружье.

— Это же не город. Со мной все в порядке.

Она пересказала ему все происшедшее, пропустив глупый фарс с антикварным ружьем.

— А я-то считал, что на севере тихо и скучно! — иронично прокомментировал Ричи. — Объясни-ка мне еще раз: почему нельзя было вызвать «скорую»?

Бриджет пожала плечами и поморщилась, осознав, насколько беспомощным будет ее ответ. Волоча за собой телефонный шнур, она перешла с аппаратом на другую сторону кухни.

— Потому что он попросил меня этого не делать.

— Вот и вся причина? — Ричи не скрывал своего сарказма.

— Не ты ли учил меня уважать просьбы других, особенно когда…

Он договорил за нее:

— Особенно когда они при смерти. Ему настолько плохо?

— Он истекал кровью и испуган. В нем было что-то такое…

— Это убедительная причина впустить в дом непонятно кого.

— Ричи!

— Он опасен?

— Э-э…

— Бриди!

— Только если его вынудят обстоятельства.

Непонятно, откуда к ней пришло озарение, но, произнеся эти слова, она почувствовала, что нашла правду.

Надо отдать Ричи должное — он не стал смеяться. Бриджет всегда трогало то, насколько брат уважает ее чутье. Ее бывший возлюбленный начал бы безбожно над ней насмехаться. Именно поэтому он, наверное, и стал бывшим.

— В нем есть что-то такое — словно он приготовил себя к опасной миссии. Он полон решимости. Он отказался говорить, что произошло на самом деле. Но он неопасен — для меня.

— Он тебе поклялся?

Вот оно, чуть заметное презрение, которое она готовилась услышать.

— Ричи, мне нужны не попреки, а информация.

— Я похож на медицинский справочник?

— У тебя знакомых врачей больше, чем у Мадонны поклонников.

— Попробую с кем-нибудь связаться и попрошу тебе позвонить.

— Спасибо.

— Тут не любовь ли с первого взгляда, а? — вкрадчиво спросил Ричи.

Как это похоже на ее брата — уловить скрытые чувства.

Оставалось только надеяться, что Бен не окажется столь же наблюдательным. Бриджет постаралась найти логическое выражение подсознательной уверенности:

— Скорее доверие с первого взгляда. Можешь такое понять?

Брат задумался над ее вопросом.

— Пожалуй.

Она вздохнула:

— Ну, спасибо, братик.

— Так какая у него внешность?

Бриджет ухмыльнулась:

— Просто роскошная.

— М-м?

— Черные волосы, сложен как греческий бог, привлекателен, как кинозвезда…

— И ты заперла его в спальне? Умница, девочка. Говоришь, ему нравится боль?

— Очень смешно! Он борется с ней изо всех сил.

— Которые, похоже, немаленькие.

— Откуда мне знать, — с досадой отозвалась она. — Мне только хотелось бы иметь возможность ему помочь.

— В этом вся ты. Кстати, мой массажист клянется, что на ступнях есть точки, с помощью которых можно снять боль.

— Запомню. — Она сжала зубы при мысли о том, что Ричи страдает. — У тебя все будет нормально?

— У меня все будет просто великолепно! А как насчет тебя?

— Как видишь — живу на полную катушку. Как ты мне велел. Попроси твоего врача мне позвонить.

— Обязательно. И держи меня в курсе твоих медицинских новостей.

— Когда будут.

Бриджет повесила трубку. Весь вечер она не вспоминала одну из главных причин, по которой здесь оказалась. Теперь она задумчиво разгладила ткань на плоском животе. Ожидание всегда дается труднее всего.