— Да, но…

— Но что? — перебил ее Джейк и неожиданно перешел на «ты». — Послушай, Шелби, перестань себя терзать. Тебе было совершенно не обязательно ехать с нами. Это тяжелая работа, а не развлечение. Но ты поехала, и если бы не ты, то кто знает, что могло бы случиться с маленьким Ротменом ночью в прерии. Мы, как ни пытались, не смогли найти его. А ты смогла!

— Да, но…

— Хватит этих «но»! Ты сильнее, чем ты думаешь, Шелби, так что меня благодарить не за что. Все, что тебе удалось, ты сделала сама. Понимаешь, сама!

Шелби вдруг почувствовала, как растет ее уверенность в себе. Она нахлынула, будто морской прилив, наполняя ее энергией, давая новые силы. Слезы высохли, и она улыбнулась.

— Ты прав, Джейк. Я сделала это.

— Вот именно.

— Так чего же мы ждем? Давай праздновать!

Она направила Леди к двум красным грузовичкам, стоявшим на противоположном конце луга, словно сигнальные буйки.

Когда они въехали в лагерь, Шелби остановила лошадь и в изумлении посмотрела вокруг себя. Том и его помощники воистину превзошли самих себя. От дерева к дереву, от куста к кусту тянулись красно-белые бумажные ленты, к которым были привязаны разноцветные воздушные шарики. В цистерне импровизированной бани клокотала кипящая вода, а для детей был смонтирован переносной бассейн. На столиках в ведерках со льдом охлаждалось шампанское, а бутылки вина, пива и минеральной воды ждали своего часа в леднике. На жаровнях шипели огромные куски мяса, распространяя вокруг себя столь соблазнительный аромат, что у Шелби потекли слюнки, хотя она и не была голодна.

Участники завершившейся экспедиции радостно зашумели, увидев праздничный стол.

— Вот это я понимаю! — воскликнула Эва Монтальво, останавливая свою лошадь рядом с Шелби. Она бросила выразительный взгляд на Джеми, проехавшего мимо них вперед, и спросила: — Правда, красавчик?

Шелби только улыбнулась в ответ.

— О, я знаю о чем ты подумала. Ты уже решила, что теперь у тебя на одного ковбоя меньше, верно? — Не дав ей ответить, она продолжила: — Не волнуйся, дорогая, мне он не нужен. Я уже получила от него все, что хотела, но городская женщина и сельский мальчик — не пара. Твое ранчо замечательное место, чтобы поразвлечься, но жить здесь все время… А бедняга Джеми никогда не привыкнет к городу. Город его сожрет.

Шелби ошарашенно посмотрела на Эву, мысленно повторяя ее последние слова. Не это ли «пожирало» Коди? Неужели он так странно ведет себя только из-за того, что она думает так же, как Эва Монтальво?

Эва пришпорила лошадь, успев крикнуть: «Увидимся позже, дорогая!» — и догнала Джеми.

И как она сразу не догадалась, почему Коди вдруг отвернулся от нее, думала Шелби. Он решил, что ранчо для нее лишь забава, что она никогда не останется здесь навсегда. Господи, ведь именно это он и твердил ей все время!.. Каждый раз, когда что-то случалось, каждый раз, когда ей нужна была его помощь, он говорил ей потом, чтобы она возвращалась назад, в город, а когда она отвечала, что не хочет этого, он ей не верил. Городская женщина и сельский парень — не пара, так, кажется, изволила выразиться Эва Монтальво?..

В глубокой задумчивости Шелби подъехала к коновязи и спешилась.

Та, другая, женщина в жизни Коди, если верить Джейку, тоже была из города. Она не захотела жить в Монтане, и Коди отправился в Нью-Йорк. Но их отношения так и не сложились… У Шелби защемило сердце: видимо, тогда Коди получил страшную рану, которая кровоточит до сих пор.

Наконец-то она поняла, в чем дело, но что толку? Да, она может прямо сказать ему, что никуда не уедет, что полюбила эту землю не меньше, чем его самого, но это ни к чему не приведет. Коди Фарлоу не верит словам, а чтобы доказать ему свою искренность делами, потребуется немало времени.

Она подошла к скамейке, поставленной помощниками Тома в прохладной тени деревьев, и села. Ей предстояла нелегкая задача — убедить Коди не только в том, что она действительно хочет остаться, но и в том, что он играет в этом не последнюю роль.

Коди сидел на пне и через бинокль разглядывал лагерь. Отсюда, со склона холма, он отлично видел все, что там происходит. Между деревьями, украшенными воздушными шариками, были протянуты бумажные ленты, на столиках красовались напитки, на жаровнях дымилось мясо… Бинокль медленно двигался, отыскивая Шелби. Коди увидел Эву и Джеми, и у него снова мелькнула мысль о том, что он, похоже, теряет одного из своих лучших ковбоев. Потом в поле его зрения попали дети, бегущие во главе с Бобби Ротменом к бассейну…

Внезапно его внимание привлекло облако пыли, быстро приближавшееся к лагерю. Он отрегулировал бинокль и разглядел автомобиль; но этой машины на ранчо он никогда раньше не видел.

Коди опустил бинокль и нахмурился. Неужели что-то случилось? Зачем кому-то приезжать сюда, если все скоро вернутся на ранчо? Он снова поднес бинокль к глазам и направил его на автомобиль: голубой, с белой крышей, на дверце какая-то эмблема… Это машина доктора!

Его охватил внезапный страх: кто-то пострадал, причем настолько серьезно, что его нельзя везти в город и врача вызвали в лагерь. Коди снова попытался отыскать Шелби. Гости веселились вовсю, шампанское лилось рекой, в центре лагеря несколько пар танцевали какой-то быстрый танец…

Коди нахмурился. В чем дело? Ведь если приехал врач, значит, что-то случилось? И куда, черт возьми, подевалась Шелби?

Наконец он увидел ее, сидящую в тени деревьев вдали от шумно веселящихся гостей. Она казалась одинокой и потерянной. Сердце Коди сжалось: неужели это из-за него? Неужели это он погасил в ней огонь живого, упрямого задора?

Его первым желанием было вскочить на Солдата, примчаться в лагерь, схватить ее в свои объятия, закрыть собой от всех бурь и невзгод окружающего мира… Но он не двинулся с места. Того, что он мог предложить ей, было явно недостаточно. Коди знал это, проклинал это, но не мог с этим ничего поделать. Как бы он ни хотел любить Шелби Хилл, разделить с ней свою жизнь и судьбу, у него не было никаких шансов.

Автомобиль остановился, открылась дверца, и наружу с трудом выбрался Ланс. Его нога от колена и до самых пальцев была в гипсе.

— Послушай, сынок, если ты будешь так ходить, то сломаешь себе другую ногу, — заметил Джейк и, обращаясь к водителю, добавил: — Спасибо, что привезли его, док, теперь праздник точно удастся.

Он перекинулся с врачом еще парой фраз и помог Лансу доковылять до лагеря.

— А где Шелби? — первым делом поинтересовался Мердок.

— Эй, смотрите, Ланс вернулся! — крикнул кто-то.

В мгновение ока все столпились вокруг него и повели к ближайшему накрытому столику, засыпая вопросами о том, как он себя чувствует и как долго не покажется теперь на экранах телевизоров, а его рыжеволосую поклонницу больше интересовало, кто будет заботиться о нем, когда он вернется домой.

Полчаса спустя Ланс вырвался наконец из толпы поклонников, пообещав скоро вернуться, и, ковыляя, отправился на поиски Шелби. Он нашел ее на скамейке. Погруженная в свои мысли, она не замечала того, что происходило вокруг.

Он сел рядом и склонился, ловя ее взгляд.

— Эй, красавица, где ты витаешь? — спросил Ланс, беря ее за руку.

— Ланс?! Что ты здесь делаешь? Как твоя нога? — Ее взгляд скользнул вниз.

Ланс поднял загипсованную ногу.

— Видишь, что делается? Не хочешь тоже оставить автограф на моем панцире? Все уже расписались.

— Вижу. А это что? — лукаво спросила она, показывая на отпечаток губной помады.

— Ну, скажем, у меня есть тайная поклонница. Не веришь?

— Здесь? — расхохоталась Шелби. — Все никак не успокоишься, Ромео?

— Хм-м, это ее проблемы, — ответил он, пытаясь изобразить сожаление, но это у него плохо получилось.

Шелби неожиданно стала серьезной и мягко ответила:

— Встреть я тебя в Калифорнии, Ланс, все могло бы быть по-другому, но теперь…