Лошадь повернула голову и посмотрела на нее.

— Все хорошо, девочка, — шепнула ей Шелби. — Это всего лишь я — мисс Нескладеха.

Леди мотнула головой и снова принялась щипать траву.

Крепче сжав пальцы, Шелби попыталась подтянуться и поставить левую ногу в стремя. Но едва одна ее нога оторвалась от земли на несколько дюймов, вторая тут же подогнулась.

Пальцы Шелби на луке седла побелели от напряжения, а Леди, напуганная необычными действиями хозяйки, отошла немного в сторону.

— Стой спокойно, девочка, — быстро приказала Шелби, с ужасом представив себе, что будет, если лошадь отойдет еще на шаг. — Не двигайся, пожалуйста!..

Краем глаза Коди наблюдал за ней. Он сразу заподозрил, что она сильно ударилась при падении, и теперь убедился в том, что был прав. Но также он понял и то, что вмешаться означало бы ущемить самолюбие Шелби. Ковбой выждал, когда она вскарабкается в седло, и только после этого повернулся.

— Я поеду вперед и проверю, все ли там в порядке, — сказала Шелби, подъезжая к нему. — Джейк уже, наверное, устроил обеденный привал.

И прежде чем он успел ответить, она ускакала.

Несколько минут спустя после того, как Шелби появилась в лагере, разбитом на скорую руку Джейком, туда же приехали Джеми и Эва Монтальво, а еще примерно через час — Коди, которому пришлось отгонять корову и теленка к стаду.

Поверх жаровни, на которой шипели гамбургеры и хот-доги, Шелби наблюдала за тем, как он спрыгнул на землю, бросил повод, снял седло и легонько шлепнул Солдата по крупу.

— Иди-ка и ты перекуси, парень, — сказал Коди.

Не заставляя просить себя дважды, конь направился к зеленой полянке неподалеку, а его всадник — к леднику, полному пива.

Шелби переворачивала гамбургеры лопаткой и не спускала с него глаз. Из-за этой нелепой истории с обмороком она почти забыла об их недавнем разговоре, когда Коди имел наглость высказать сожаление о том, что они занимались любовью. Однако тех двадцати минут, что она ехала до лагеря, Шелби с избытком хватило, чтобы освежить память. Ею снова овладел гнев. С каждым шагом Леди этот гнев рос, и теперь она была так зла на Коди, что испытывала почти необоримое желание подойти к нему и сказать, как мерзко, гнусно, подло, низко он себя вел. Нет, подумать только, провести всю ночь в страстной любовной горячке с женщиной, от которой он на следующее же утро шарахается, как от Медузы Горгоны! А сверх того еще и сожалеет о том, что это вообще произошло!

Снова и снова слова его извинений эхом повторялись в ее ушах, и с каждым разом возмущение девушки повышалось еще на одно деление некоей невидимой внутренней шкалы. «Интересно, можно ли лопнуть от злости?» — думала она, глядя на Коди. Что ж, возможно, она и не из тех женщин, при одном только виде которых мужчины теряют голову; пусть она мало что смыслит в верховой езде, коровах и делах ранчо, но это еще не лишает ее права на нормальные человеческие чувства!

Шелби рассеянно плеснула на гамбургеры соус, и он зашипел, попав на раскаленную решетку. Еще несколько часов назад она была полна сомнений: а стоит ли, в самом деле, упорствовать? Может, и правда лучше передать ранчо агенту по недвижимости и уехать, как того хочет Коди? Но теперь злость заставила ее взглянуть на все иначе, придала ей некоторую уверенность в себе. Злость или упрямство? Она точно не знала, да и не хотела знать. Сомнения развеялись не полностью, но она решила не обращать на них внимания. Она останется… по крайней мере, до возвращения на ранчо. А там видно будет.

Подобное решение приятно удивило ее саму. Еще совсем недавно она бы уже сникла, сдалась, пошла на поводу у чужого мнения и уехала… Но теперь она стала другой, и новая Шелби ей очень нравилась. По телу разлилось теплое чувство удовлетворения.

У нее за спиной, за нагромождением скал у края поля, раздалось чье-то сдавленное хихиканье, и она обернулась. Ее внимание сразу же привлекли два небольших предмета в небе, похожие на разноцветные сигареты с огненными хвостами. И летели они к ней.

Не в силах двинуться с места, Шелби как зачарованная следила за их приближением.

Маленькие ракеты ударились о землю и взорвались с диким грохотом. Эва Монтальво взвизгнула; Джеми стал озираться по сторонам, хватаясь за несуществующий револьвер; Коди явно был готов кого-то убить, а Шелби непроизвольно дернулась от неожиданности.

Ее колено с силой ударилось о край жаровни, а рука с лопаткой взлетела вверх, зацепив по дороге пару гамбургеров. Решетка съехала в сторону, все оставшееся мясо упало в огонь, а сама жаровня опрокинулась, рассыпая вокруг горящие угли. Не прошло и секунды, как трава, росшая в добрых двух футах от нее, загорелась от искр и в воздух взметнулись языки оранжевого пламени.

Люди метались из стороны в сторону. Не понимая, что происходит, постояльцы ранчо искали убежища; часть ковбоев бросились к стаду, чтобы перепуганные животные не разбежались, а остальные — к скалам, откуда прилетели ракеты. Спрятавшиеся среди камней дети хохотали как сумасшедшие, пока по лицам приближающихся взрослых не поняли, что на этот раз шутка им с рук не сойдет. В одно мгновение они разбежались кто куда.

Шелби вскочила на ноги и принялась затаптывать огонь вокруг себя, но пламя быстро распространялось по сухой траве. Охваченная паникой, она беспомощно посмотрела по сторонам и закричала. В то же мгновение рядом с ней из пелены дыма возник Коди с мокрым одеялом в руках.

— Отойди!

Он буквально оттолкнул ее в сторону и накрыл пламя одеялом. Раздалось шипение, и от одеяла пошли тонкие струйки белого пара.

Позабыв о данной себе клятве держаться от Шелби подальше, хранить спокойствие и ни во что не вмешиваться, а также и о том, что перед ним стоит как-никак его хозяйка, Коди топнул ногой и рявкнул:

— Какого черта ты делала у жаровни?!

Слова благодарности, готовые уже сорваться с ее губ, так и застряли в горле.

— Я жарила гамбургеры! — вспыхнула она. — Разве весь смысл этой поездки не в том, чтобы каждый что-то делал? Или это относится только к Лансу? — В ее словах прозвучало столько горечи и сарказма, что она тут же пожалела, что в гневе выпалила их.

Но Коди и бровью не повел.

— Каждый должен заниматься только тем, с чем в состоянии справиться, а это… — он выразительно посмотрел на перевернутую жаровню, сгоревшее мясо и дымящееся одеяло, — это явно не тот случай.

Шелби уже открыла рот для резкого ответа, но вдруг заметила, что все вокруг притихли и, затаив дыхание, следят за их спором. Еще до того, как она обернулась, чтобы удостовериться в этом, ее щеки залила краска смущения. Черт! Ну почему всякий раз, когда она оказывается рядом с Коди Фарлоу, всегда происходит одно из двух: ей хочется или упасть в его объятия, или двинуть его по голове чем-нибудь тяжелым? Но сейчас она не могла сделать ни того, ни другого.

Она гордо выпрямилась, тряхнула головой, откидывая волосы за плечи, посмотрела ему прямо в глаза и с холодным достоинством ответила:

— Не думаю, Коди, чтобы наши споры были интересны гостям. Обсудим все позже — в моем кабинете на ранчо.

У Коди было такое выражение лица, будто ему только что дали пощечину. Он весь напрягся, но в его голосе вопреки ожиданиям Шелби прозвучал не гнев, а горечь.

— Это неправильно, Шелби, — сказал он так тихо, что слышать его могла только она. — Все это неправильно. Ты пытаешься вести жизнь, правил которой все равно никогда не сможешь принять. И у наших отношений нет будущего. — Он покачал головой и, подняв руку, ласково провел пальцем по ее щеке. — Мне безумно жаль, поверь… но это так.

Он повернулся и быстрым шагом направился к Солдату.

Через секунду он уже скрылся в облаке пыли.

Шелби смотрела ему вслед, борясь с желанием догнать его. Наконец, не обращая внимания на сверлившие ее любопытные взгляды, она наклонилась и принялась приводить в порядок жаровню. Гамбургеры были безнадежно испорчены. Быть может, Коди прав? — думала она. Может, ей действительно здесь не место? Отправившись в эту поездку, она попала из огня да в полымя. Что, разумеется, включало и ту ночь под звездным небом, когда ее соблазнил управляющий ранчо.