Рыжеволосая поклонница Ланса посмотрела в небо и задумчиво потерла пальчиком подбородок.

— М-м-м… дайте подумать. Часа два назад. Или чуть больше…

— Отлично! — Коди с силой ударил себя затянутым в перчатку кулаком одной руки по ладони другой. — Просто блестяще! Итак, у нас уже трое пропавших.

— Ланс не пропал! — со злой обидой отозвалась рыжеволосая. — Просто поиски заняли больше времени, чем он предполагал, а когда он нашел мальчика, то, разумеется, уже не смог ехать быстро.

— Да-да, конечно… — пробормотал Коди и быстро пошел назад к своему коню. — Поехали, Джейк. Надо торопиться, пока наш лагерь не опустел совсем.

К счастью, предыдущая поездка была недолгой, и Солдат совсем не устал. В этом могучем коне вообще таилась неисчерпаемая сила и энергия. Если так хотел хозяин, он готов был скакать день и ночь напролет.

Коди подумал, что одним из самых тяжелых моментов было для него прощание с Солдатом перед отъездом в Нью-Йорк. А одним из самых счастливых — их первая головокружительная скачка после его возвращения.

Он взлетел в седло.

— Джейк, вы с Джеми проедете полмили назад по тропе. Затем ты свернешь на север, а он — на юг. Возьмите фонари. Если найдете мальчика, сигнал — два выстрела.

Джейк кивнул и протянул Коди фонарь.

— А ты где будешь?

— Везде, где только смогу.

Чуть нагнувшись вперед, Коди пристально разглядывал лежащую внизу долину. С вершины небольшого холма, где он остановил Солдата, были отлично видны лагерь, стадо и дорога, по которой прошел днем их отряд. К юго-востоку от лагеря Коди заметил огонь фонаря — это был Джеми. Он долго наблюдал, как огонек движется, мелькая среди деревьев, пока тот не исчез то ли за большой скалой, то ли за густыми зарослями кустарника. Тогда он отыскал взглядом второй огонек — фонарь Джейка, мерцавший в роще у подножия холма. Судя по всему, мальчика никто пока не нашел.

Больше, насколько хватал глаз, никаких огней не было. Сотни вопросов роились в голове Коди, тревожа и будоража его. Как поступит Шелби? Останется всю ночь в седле, продолжая поиски лагеря, или остановится и разведет костер? Есть ли у нее спички? Нашла ли она Бобби? Если да, то где они сейчас? Или ребенок до сих пор один-одинешенек? А куда подевался Мердок? Этот эгоистичный, самовлюбленный Казанова, вечно разыгрывающий из себя героя… Он все еще в седле или свалился в темноте в какой-нибудь овраг и свернул свою дурацкую шею?

Коди посмотрел на небо и понял, что луна мало поможет поискам. Он достал из седельной сумки небольшой бинокль и поднес его к глазам. Ничего. Ничего, кроме ночной тьмы.

— Черт возьми, Шелби, где же ты?

Вдалеке послышался вой койота. Вспомнив, как напугал ее этот вой всего лишь две ночи назад, Коди похолодел. Он ясно представил себе, какой ужас должна испытывать сейчас Шелби. Он хотел защитить ее, найти и утешить, сказать ей, что не позволит никому и ничему причинить ей боль… Вой повторился, и вместе с ним вновь пришли воспоминания о той ночи. Его тело жаждало ее. Боже, как же он ее хотел! После той ночи любви желание вновь обладать ею росло в нем с каждой минутой. Даже сейчас, закрыв глаза, он чувствовал вкус ее губ, шелковистость кожи, ее горячее, податливое тело, открывшее ему врата величайшего наслаждения… Он изнывал от тоски по Шелби и проклинал небеса, пославшие ее ему на погибель.

— Где же ты, Шелби? — вновь спросил Коди, до боли в глазах всматриваясь в черную даль. Он уже изъездил все окрестности вдоль и поперек, снова и снова повторяя свой безнадежный, многократно пройденный маршрут. И ничего. Ни следа, ни звука.

Впервые в жизни Коди испугался по-настоящему. Страх сковывал его члены, рвал на части душу и сердце, замораживал мозг, парализовал все его существо. Он понимал, что никогда не простит себе, если с ней что-нибудь случится.

— Черт побери, Шелби! Если твое дурацкое упрямство не позволяет тебе признать, что твое место в городе, Бог с тобой, оставайся, но только, пожалуйста, найдись!

Он поднял фонарь и посмотрел на часы. Двадцать минут первого. Так, они начали поиски Бобби в половине пятого, затем вернулись и около восьми снова выехали за Шелби и Лансом Мердоком… Коди тронул Солдата каблуками и поскакал вниз по склону в сторону мелькающих внизу огней.

Первым он встретил Джейка.

— Возвращайся в лагерь, старина.

— Мы прекращаем поиски? — удивленно спросил тот. Он выглядел устало, но в его выцветших глазах еще тлел огонек почти юношеского упрямства.

— Возвращайся, Джейк, — повторил Коди, поворачивая Солдата. — Я найду Джеми.

— А ты сам тоже вернешься? — крикнул ему вслед Джейк.

— Да, ничего не поделаешь.

В голосе Коди звучало отчаяние, и старик проводил его сочувственным взглядом.

Когда Коди и Джеми вернулись в лагерь, Джейк разговаривал с недавно приехавшими представителями власти, а Ротмены — с шерифом. Увидев, что Коди спешился и снимает с Солдата седло, старый ковбой прервал беседу и подошел к нему.

— Они говорят, что до рассвета не имеет смысла продолжать поиски.

Коди стиснул зубы. Он надеялся услышать другое. Ему невыносима была сама мысль о том, что Шелби, замерзшая и испуганная, будет предоставлена самой себе до восхода солнца.

— Дай мне свежую лошадь, Джейк.

— Что? — Старик уставился на него, как на сумасшедшего.

Коди бросил седло на землю и отвел Солдата к коновязи.

— То, что слышал, — сухо бросил он через плечо. — Дай мне другую лошадь. И проследи за тем, чтобы Солдата почистили.

— Да ты совсем рехнулся?! Мы искали весь вечер и вернулись ни с чем. А теперь ты надеешься найти их в одиночку?

— Джейк!..

В его тоне ясно читалось предупреждение, но Джейк проигнорировал его.

— Посмотри на себя! — не унимался он. — Ты же еле на ногах стоишь!

Коди посмотрел ему прямо в глаза. Старый ковбой был для него не просто помощником. С тех пор как несколько лет назад умер отец, он стал его ангелом-хранителем. Сердце Джейка рвалось на части, когда Коди последовал за Лайзой в Нью-Йорк, но он не сказал ему ни слова, уважая принятое им решение.

— Джейк, — уже мягче повторил Коди. — Я должен найти ее.

Старик положил ему руку на плечо.

— Послушай, сынок, в такой темноте ты не найдешь ничего, кроме неприятностей. А если ты пострадаешь, от этого не будет легче никому — ни тебе, ни Шелби.

Коди глубоко вздохнул. Старый ковбой был прав, но он не мог сейчас следовать голосу рассудка. Как мог он просто взять да и завалиться спать, зная, что Шелби где-то там, в ночи, одна, сходит с ума от холода и страха? Как мог он спокойно греться у огня, есть, пить и дожидаться рассвета, зная, что Шелби, его Шелби окружают лишь ужас и тьма?

— Джейк, старина, я должен ехать. Пойми, ее так просто напугать! В ту ночь, когда неподалеку завыл койот… — Его голос сорвался, и, не в силах продолжать, он отвернулся.

— Коди, в этой девочке больше мужества, чем ты можешь себе представить. Да, она испугана. Неизведанное всегда страшит, и неважно, кто ты — ковбой или городской житель. Старый тертый малый вроде меня, попав в большой город, может просто рехнуться от страха. Но это еще не значит, что он не сумеет с этим справиться. И Шелби справится. Поверь мне, справится. Господь сделал ее из того же материала, что и нас с тобой.

— Хотел бы быть в этом так же уверен, как ты, — мотнул головой Коди.

— До рассвета всего четыре часа. Если за это время она не найдет дорогу сама, все мы отправимся ей на выручку. Но если ты сейчас немного не отдохнешь, то завтра от тебя не будет никакого проку.

Коди ушел к костру и налил себе еще кофе. Его душа рвалась в ночь, в прерию — искать и найти Шелби, но тело было слишком измотано. С пяти часов утра он не покидал седла, следя за стадом, помогая уставшим после ночной смены ковбоям, проверяя дорогу на много миль вперед. И в конце этого трудного дня они с Солдатом дошли до предела своих физических сил, разыскивая сначала Бобби, а затем — Шелби и Ланса.