День будет тяжелым.

Катерина поняла это сразу – как только развернула свежий номер «Вестника государственной регистрации» с объявлением о закладной «Zimalettо». Она едва успела избавиться от следов свежей типографской краски на кончиках пальцев, когда раздался первый тревожный звонок. Трубка так и осталась прижатой к уху – звонили все! Банки и партнеры требовали объяснений, гарантий, подтверждений...

Сейчас, особенно в присутствии Жданова, приходилось демонстрировать уверенность и отвечать ровным, спокойным голосом:

– Уверяю вас, никакого повода для беспокойства нет... Ваш банк не пострадает... Конечно, Андрей Павлович готов все объяснить. Хорошо... Я записываю... В семнадцать ноль-ноль? Хорошо. Спасибо.

Такого мужественного человека, как Жданов, банальная жалость только раздражает, а вот действенная помощь шефу просто необходима. Катя осторожно подняла глаза на начальника – он выглядит измотанным, усталым, таким... непривычно беззащитным... Если бы он только знал, хотя бы догадывался, как много она готова сделать для него! Катя испугалась собственных мыслей, отвела глаза, аккуратно положила трубку и пододвинула папку с документами, намериваясь приняться за рутинную работу.

– Да, веселый у меня будет денек, – вздохнул Андрей, ослабил узел стильного темного галстука, махнул Кате рукой и вышел.

Как же она могла забыть – именно сегодня родители Жданова возвращаются в Москву! А ведь они еще ничего не знают! В груди Катерины, под простеньксй блузочкой, сильнее забилось сердце в ожидании скорого, неминуемого скандала. Оставалось только надеяться, что их злой гений – Александр Воропаев, рьяно пытавшийся выкинуть Жданова-младшего из президентского кресла, к прямым служебным обязанностям относится с меньшим рвением и редко читает злополучный «Вестник государственной регистрации».

Катя озабоченно поправила очки. Все эти дни, с момента ареста узбекских тканей, проблемы сыпались как из рога изобилия. Спасти «Zimalett» мог только срочный выпуск коллекции! Жданов и Малиновский лихорадочно искали новых поставщиков текстиля, а Катерина тоже изо всех сил помогала любимому шефу и фирме: добывала очередной кредит, подбирала выгодные коммерческие предложения...

Единственной радостью в длинной череде неудач и провалов стало согласие Юлианы Виноградовой продолжить работу с компанией. Это ее Андрей и Роман уговорили. Еще ребята отыскали пару сговорчивых адвокатов, готовых заняться делом «Ника-моды». «У нашей фирмы все еще есть шансы», – оптимистично решила Катерина, застенчиво улыбнулась и попыталась ободрить расстроенного Жданова:

– Андрей Павлович, сейчас самое главное – успокоить кредиторов, – но раздался очередной телефонный звонок. Она сняла трубку, незаметно облизнула губы и официальным тоном ответила:

– Компания «Zimalettо».

– Катерина Валерьевна?! Это Зорькин. Извините, что беспокою, но наши уважаемые адвокаты требуют увеличения гонорара...

– Уважаемые? – удивилась Катя и, понизив голос, уточнила: – Они что, рядом?

– Да. Один.

– Так вот, передай господину Филину или Рулину, что гонорар окончательный и обсуждению не подлежит!

– А как насчет небольшого аванса? Проступившие в голосе неказистой тихони – Катерины – стальные котки зло царапнули слух Зорькина.

– Коля, дай-ка мне господина адвоката, – потребована она и твердо отчитала Филина: – Ваши аппетиты растут быстрее, чем бюджет нашей компании!

– Каков мир, таковы и аппетиты, – ударился в философию Филин.

– Так вот, я, как часть этого мира, – ответила Катерина, – вынуждена эти аппетиты урезать! Максимум, который мы готовы выплатить, – две тысячи долларов.

– Это грабеж! – запротестовал адвокат. – Добавьте хотя бы...

– Нет, – отрезала решительная Катя. – Торговаться будете на восточном базаре. Если сумма вас не устраивает – можете быть свободны! У нас масса предложений от профессиональных и надежных адвокатов!

Она положила трубку, откинулась на высокую спинку рабочего стула и снова задумалась.

Пока Катерина в своей скромной комнатушке, которую коллеги в шутку прозвали «каморкой», беседовала с адвокатом, кабинет Жданова посетила Кира. Хотела напомнить, что пора ехать в аэропорт – встречать родителей Андрея. В кабинете все оставалось по-прежнему: кресло, такое же солидное, как и его хозяин, веселенькая радуга папок в шкафу, компьютер, даже канцелярские мелочи на столе стильные – каким и положено быть даже мелким обитателям мира моды...

Но с самим Ждановым что-то неладно – Кире хватило даже не взгляда, а ощущения от новой мрачной морщинки между его бровей, чужой, формальной улыбки, нервозно перебирающих бумаги пальцев...

– Андрюша, ты неважно выглядишь, – тихим голосом заметила Кира и взяла Жданова за руку. – Ты заболел?

– Нет, ну что ты... Я абсолютно здоров... Просто я... – К счастью, в эту минуту в кабинет заглянул Роман, Андрей отдернул руку и сочинил на ходу: – Я волнуюсь из-за выхода новой коллекции... И это вполне естественно!

– Тебе надо отдохнуть, – голос Воропаевой преисполнился заботы. – Постарайся сегодня освободиться пораньше. Ну, до вечера... – Она проплыла в сторону двери, зацепив Романа шлейфом дорогих духов и презрения к таким ничтожным представителям человеческого рода вроде него...

Достойный финал для «семейной» сцены из сериала «Богатые и знаменитые»! Роман с фальшивой улыбочкой помахал закрывающейся двери и лицемерно пропел:

– Женщины, как кошки, все чувствуют...

Андрей невесело улыбнулся – эти кошки и глаза в случае чего могут выцарапать...

Если бы Кира только знала, что он наделал! Как ему набраться мужества и поговорить обо всем, что произошло? Он не сможет им сказать! Физически не сможет – уголок рта нервно дернулся, а по горлу пробежал спазм. Как он пожмет сухую горячую ладонь отца, как обнимет маму? Да он просто глаз на них поднять не сможет!

Как всегда бесшабашный Малиновский пытался ободрить коллегу:

– В жизни человека бывают проблемы и посерьезнее... А то, что ты сделал, – сущая ерунда. Подумаешь, спустил все деньги! В конце концов – это коммерческие риски, ты же не в казино продул?

Андрей отрицательно покачал головой. Нет смысла спорить: Роман – прирожденный шалопай! Он никогда не поймет, что такое семейное дело, наследственная гордость, ответственность. А для него – для Жданова – нет ничего ужаснее, чем быть обманщиком. Это он разрушил бизнес и надежды отца, а теперь не находит мужества признаться в этом!

– Ну, еще не разрушил... То есть разрушил – но частично, не до конца... – Малиновский сделал бессмысленно широкий жест руками, словно погибший бизнес охватывал весь земной шар, и Жданову сделалось совсем горько.

– Спасибо, утешил, – он скривил губы в невеселой гримасе.

Тут даже не особо деликатный Ромка понял – пора сменить болезненную тему:

– Что там Катя – сделала новую схему платежей?

– Конечно, Катя все делает вовремя. Одна с самого утра от кредиторов отбивается... – мрачно сообщил Андрей и остановил как раз кстати выскользнувшую из каморки Катерину: – Кто это только что звонил?

– Это Николай, мой друг, – ответила Катя. – Привез документы по переоформлению. Я спущусь – заберу?

Жданов кивнул, и Катя поспешила на встречу с Зорькиным.

Роман проводил нескладную фигурку недоуменным взглядом:

– Николай? У нее... У нашей Кати – есть бойфренд?

– Он не бойфренд, – определение «бойфренд» почему-то больно задело Андрея. Такая умничка, как Катя, заслуживает достойного человека... близкого человека! А не какого-то там бездушного и безликого «бойфренда». И он принялся с излишней горячностью объяснять Ромке: – Это Зорькин – он то ли сокурсник, то ли друг детства, то ли то и другое вместе...

Малиновский встрепенулся.

– Плохо, что этот друг-сокурсник посвящен в кон-фи-ден-ци-альные дела нашей компании...