— В таком случае, разве ты не должен был сначала спросить у меня?

Гарри раздраженно всплеснул руками:

— Я сам вызвался вам сообщить, так же?

Дуг захохотал:

— Я просто дурачусь, — он посерьезнел. — А теперь послушай. Гермиона — моя единственная дочь, а отец дочь всегда защищает. Я ночами не спал думая о тех мужчинах, с которыми она встречалась, как они с ней обращались, делали ли они ее счастливой, — он положил руку Гарри на плечо. — И ты, Гарри, исключением не стал. Когда Гермиона сказала нам с Клэр, что она собирается жить в Лондоне вместе с мужчиной, а самой ей еще и восемнадцати не было, ну... единственное, почему мы не стали чинить препятствий, это потому, что речь шла о тебе, — он вгляделся Гарри в лицо. — Но я должен спросить, потому что уже много месяцев задаюсь этим вопросом. Ты ее на самом деле любишь? Или просто движешься по инерции и женишься на друге?

— Справедливый вопрос, — признал Гарри. Он окинул взглядом фарвей, щурясь на солнце, и когда заговорил, его голос был тих. — Если я вдруг просыпаюсь среди ночи, перед тем, как смогу снова заснуть, я всегда какое-то время сижу и просто смотрю, как она спит. Я смотрю, как она дышит, смотрю на мирное выражение ее лица, и в груди у меня что-то сжимается. Иногда становится на самом деле больно, — он обернулся и посмотрел на своего будущего тестя. — Вот так сильно я ее люблю, Дуг. Когда мы только сошлись, я не был в этом уверен, и знаю, что она тоже не была. Я не знал, что с нами происходило, или что это могло значить, или даже реально ли это все. Но когда проходили дни, а за ними недели, ну... ни в чем в жизни я никогда не был так уверен.

Дуг шмыгнул носом; казалось, он сейчас заплачет.

— Мне этого достаточно, — он усмехнулся, наклонился и дружески обнял Гарри. — Я рад, что она выбрала тебя.

Гарри улыбнулся:

— Не думаю, что у нас с ней был выбор.

Несколько дней спустя Гарри сидел у себя в кабинете, угрюмо разбирая располагавшиеся у него на столе высокие стопки документов по археологической экспедиции. Он бросал пергаменты через плечо в несколько кучек: “Оставить”, “Выбросить” и “Прочее”.

В дверь постучали.

— Войдите!

Дверь распахнулась, и вошел Люпин.

— Сюрприз, Гарри. У меня для тебя подарочек.

— Это секретарь? — без особой надежды спросил Гарри. — Или, может, реактивный самолет?

— Эм, близко. Это твой новый помощник.

Гарри просиял, обрадовавшись тому, что кто-то ему, возможно, поможет.

— Здорово! Пригласи его… или ее… сюда.

Люпин посторонился, жестом подзывая кого-то из коридора. Пока Гарри смотрел, как входит его новый ассистент, он сжал челюсти, а взгляд его стал прямо-таки ледяным.

Новым помощником оказался молодой человек на вид примерно одного возраста с Гарри. Наружность у него была уникальная, если не сказать больше: выглядел он так, словно сбежал с концерта Секс Пистолз. Драные кожаные брюки, рубаха-кольчуга, черная потертая летная куртка и высокие мотоциклетные буты, сотрясавшие пол при каждом шаге. У него было заостренное хорьковатое лицо со странными серебристыми глазами и бледными бровями. Его волосы, которые, казалось, были пострижены секатором, торчали дикими шипами всех цветов радуги. Правое ухо от мочки и выше у него было все в сережках, в ноздрю был воткнут большой стержень, прикрепленный к цепи, уходившей ему за левое ухо. Кольца у него были и в брови, губе, и в носовой перегородке. Он усмехнулся полным ртом анахронически красивых белых зубов, приветственно подняв руку.

— Пр’ет, Гарри! — воскликнул он с таким сильным акцентом кокни, что звучало это чуть ли не по-блатному. — Как все вышло, а?

Гарри опустил голову и испепелил взглядом этого странного персонажа.

— О. Мой. Бог, — выплюнул он.

Арго спокойно занималась своими делами, когда дверь в ее кабинет бесцеремонно распахнули, и к ней пожаловал злой на вид Гарри Поттер. Он подскочил к ее столу и стал расхаживать взад-вперед, слишком разъяренный, чтобы что-то сейчас сказать.

— Судя по твоему поведению, ты познакомился со своим новым помощником, — спокойно заключила Арго.

— Он мне не помощник, — выдавил Гарри. — Я на этого человека и секунды бы не потратил, даже если бы он меня об этом стал умолять.

— Тц-тц, Гарри. Столько яду не к лицу великому Гарри Поттеру, Повелителю вселенной.

Не обращая внимания на сарказм, Гарри уперся рукам в стол и наклонился, глядя ей в глаза.

— Послушай меня. Я не могу работать с Наполеоном Джонсом.

— Чтож, будешь.

— Я не могу.

Арго ответила ему взглядом в упор:

— Я сказала: будешь. Лучше начинай привыкать к этому факту, если хочешь остаться на своем теперешнем месте.

— Да что он тут вообще делает?

— Колода его выбрала, конечно.

Гарри фыркнул и снова принялся расхаживать.

— Мне в это трудно поверить.

— Не вижу причин.

— А я тебе объясню! — воскликнул он, бурно жестикулируя. — Ты о нем хоть что-нибудь знаешь? Позволь, расскажу! Когда-то давно он был наемником, бывшим членом ударного колдовского отряда, не верным вообще никому и ничему, за лишний галлеон способным собственную бабушку продать. Потом, к несчастью для меня, он стал зарегистрированным Контролером, пока еще не знаю, как. Он сорвал не одну, не две — три моих операции. Недели планирования и работы ушли коту под хвост только потому, что он решил вмешаться с палочкой наголо, когда мы уже затягивали узел! Взял на себя смелость понадирать всем задницы, не оставив себе даже отходного пути! — он прекратил расхаживать и ткнул пальцем в Арго. — Мне плевать, выбрала его колода или нет, я не доверяю ему ни на йоту. Принимая его сюда, ты совершаешь серьезную ошибку, Арго. Он предаст нас, не задумываясь, если ему перед носом помашут достаточно большой морковкой.

Арго, казалось, его откровения не впечатлили.

— Он заверил меня в своей верности. Колода бы его не выбрала, если бы он нам не подходил.

Гарри всплеснул руками:

— Ладно. Но я с ним работать не буду.

Арго медленно встала, глаза ее сверкали.

— Будешь делать так, как тебе велят, Поттер, или я тебя под трибунал за неподчинение отправлю. Даже не думай, что твое известное имя обязывает меня делать тебе какие-то поблажки. Он твой новый помощник. Привыкай.

Какое-то время они не сходили с места, враждебно друг на друга таращась, пока Гарри наконец не отвел взгляд, понимая, что этот спор ему не выиграть, если он не будет готов отказаться от полномочий. Он развернулся, чтобы уйти.

— Лучше бы ты оказалась права, — сказал он. Дойдя до двери, он обернулся. — И не думай, что я не понимаю, что ты мстишь мне за выходку во время Случая с Аллегрой.

Арго мило улыбнулась:

— Ну что ты, Гарри. Обидно, что ты считаешь меня способной на такой низкий поступок, — она помахала ему рукой. — Чао.

Гарри покачал головой, бурча себе под нос, и ушел, не забыв хорошенько хлопнуть дверью.

Гарри ворвался в фойе дома, сбросив рюкзак на пол, резко сдернув с себя мантию. Гермиона мирно шла мимо, направляясь на кухню, уткнувшись в книгу.

— Осторожней, милый, ты пугаешь сов.

Гарри поймал ее за руку, когда она проходила мимо, с силой притянув ее к себе. Она обвила его руками, нахмурив лицо.

— Что-то случилось?

Он тяжко вздохнул.

— О, ничего такого, — расслабляясь, ответил он. Он отстранился и опустил взгляд на Гермиону. — Просто такой денек выдался. Уже лучше.

— Ну, тогда пошли. Ты как раз к ужину, — он покорно прошел за ней по заднему ходу в обширную кухню. Все уже сидели за столом и передавали друг другу тарелки. Друг Чоу Джой снова был здесь, и Джинни пришла на ужин, так что вместе с Сорри за необычно полным столом их сидело девять человек. Гарри сел на место и взял чашку сидра, уже чувствуя себя лучше. Все кругом болтали, а он ничего не говорил, довольствуясь тем, что просто сидит тихо и постепенно приходит в себя, отправляя мысли о Наполеоне Джонсе, Арго, Аллегре и тысяче других неприятных вещей дуться в дальний угол сознания.