А вот Гарри… Гермиона, на самом деле, не знала, чем он занимался, он никому не говорил. Хоть и выглядело это так, будто он не мог доверить ей такую информацию, она знала, что раз он ей не говорит, значит очень важно держать это в секрете. У него был ненормированный рабочий день; он мог сидеть дома невесть сколько, а потом неделю отсутствовать… а возвращался он частенько раненым. Ей пришлось знакомиться с медицинской магией, потому что он никогда не желал идти к врачу. Она заклинаниями и зельями свела столько порезов, синяков, фингалов и переломов, что уж не могла сосчитать. Она не таила своего беспокойства, но он держал рот на замке, хоть иногда его просто прорывало ей рассказать.

Он мог взять себе любую работу. Абсолютно все пытались его нанять. Министерство сообщало, что он мог занять любой пост, какой пожелает, включая пост командира ударного колдовского отряда. Казалось, все квиддичные ассоциации в мире практически умоляли его войти в их состав. Да и в Хогвартсе ему предложили должность профессора Защиты от Темных Искусств, и про себя она считала, что он поступил разумно, отказавшись от нее. Гринготтс. Частные Колдовские Сообщества. Волшебные Благотворительные Организации. Они все считали верхом блаженства иметь у себя в штате “мальчика-который-выжил”… и, все же, не похоже, чтобы он принял хоть одно предложение. Она знала, что ему не нужно было работать… он был непредубежденно богат благодаря мудрому заведованию своим наследством… но он работал. Она просто не знала, какая “работа” увлекла ее лучшего в мире друга.

Джордж подал Гермионе поднос, на котором стояла большая миска супа и бутерброд.

— Спасибо, — отвлеченно сказала она. Он припустил обратно в кухню, где, судя по запаху, стряпал какой-то десерт. Гермиона изучала профиль товарища, пока тот невидящим взглядом таращился в окно. — Ты в порядке, Гарри? — поинтересовалась она.

— Ты веришь в абсолютное зло? — ни с того, ни с сего спросил он. Рука Гермионы остановилась, не донеся до рта бутерброд; она смешалась от неожиданного вопроса.

— Конечно, — без сомнения ответила она.

— Но почему?

Она положила свой бутерброд и поставила поднос себе на колени. Эта тема была не для разговоров-за-едой.

— Потому что я его видела, — сказала она. — И потому что я верю в абсолютное добро. Одно подразумевает другое, — он лишь медленно кивнул. — Что случилось? Чего так в философию потянуло?

Он выдержал паузу, потом медленно поднялся на ноги.

— Мне нужно пойти опробовать ту новую метлу, — сказал он каким-то далеким голосом.

Гермиона заинтриговано смотрела, как он покидает комнату. Пожав плечами, она вернулась к своему супу, отнеся это к еще одному акту в бесконечно непредсказуемой сюрреалистической игре, что была жизнь с Гарри Поттером.

Когда она пошла сполоснуть свою тарелку, Джорджа в кухне не было, но от духовки исходил божественный аромат. Она заглянула туда… мм, пудинг с патокой. Гермиона положила тарелки в посудомоечную машину и вышла на веранду позади дома, где обнаружила Джорджа сидящим на ступеньке и смотрящим во дворик.

Примерно в десяти футах от них Гарри стоял над новой метлой, лежавшей на земле. Он испытал большое количество моделей за последние несколько недель с тех пор, как лишился своего возлюбленного Файрболта IIIй Марки. Эта история сама по себе была выдающейся. Гермиона сидела на фронтовой веранде, делая записи в журнале, когда ворота распахнулись, и в них вошел Гарри, выглядевший усталым и мрачным; он вернулся после пятидневного отсутствия. Она поднялась, чтобы поприветствовать его (и осмотреть на предмет повреждений), но он был не в настроении разговаривать. Только когда он стоял уже прямо перед ней, она заметила, что он держал в руках раскрошенные, расщепленные обломки своей метлы. Файрболт IIIй Марки был подарком от Сириуса на 21й день рождения Гарри, эта метла была одной из самых ценных для него вещей. У него было много возможностей приобрести более новую модель, но он отказывался всякий раз, когда Джордж пытался соблазнить его какой-нибудь испытуемой им новинкой. Чем бы Гарри в тот раз ни занимался, его метле не так повезло, как ее владельцу. Гарри был относительно цел, но Файрболт восстановлению не подлежал. Гарри просто подал Гермионе скудные остатки и, не сказав ни слова, ушел в дом.

С тех пор он пытался выбрать новую. Джордж “намекнул” всем метлоделам, на которых работал, что Гарри Поттер подыскивает себе новую метлу, и теперь, какую бы Гарри ни выбрал, он получит ее бесплатно… хоть он и не одобрял индоссамент в любом виде. Гарри избегал эксплуатации своей неумышленной славы, всеми подряд… включая себя.

Сегодня он осматривал совершенно новую модель, которая вышла только сегодня утром… даже Гермиона, которая в метлах была ни бум-бум (она до сих пор летала на своей первой метле, разбитом десятилетнем Нимбусе Две Тысячи), видела, что эта была необычной. Она присела рядом с Джорджем на верхней ступеньке задней веранды.

— Да, это что-то, — пробормотала она.

— Это прототип, — откликнулся Джордж. — Выпущена только появившейся метлодельной кампанией, это их первая модель. Они пять лет разрабатывали заклинания и материалы, и вот результат… Кариолис Джет Стрим Модель 1 (Cariolis Jet Stream Model 1 — jet — блестящий черный цвет; гагат, черный янтарь / jet stream — реактивный поток/струя — прим. пер), первая в мире полностью синтетическая метла.

— Синтетическая? — пораженно прошептала она, наблюдая, как Гарри кругами обходит метлу, осматривая ее с задумчиво опущенной головой. Выглядела модель необычно. Большинство метел были деревянными… эта, определенно, не была. Рукоять была гладкой и блестяще черной, хвостовые хворостинки были сделаны из странного серебристого переливчатого материала, который она сразу и не распознала. Гарри перестал ходить кругами и встал перед метлой. Он вытянул над ней руку и открыл рот, чтоб сказать «Вверх»… но, не успел он что-то произнести, как метла плавно поднялась с земли и замерла перед ним в горизонтальном положении. Он кивнул.

— Мило, — он потянулся к ней, и она влетела ему в руку. Он оседлал метлу, и та запросто подняла его. Он парил в нескольких футах над землей, скрестив руки на груди, с легкостью балансируя коленями. Джет Стрим медленно поплыл вперед, повернул вправо, а затем влево, откликаясь на столь мелкие сокращения мускулов Гарри, что Гермиона их даже не видела.

— Я разве не говорил, что она чувствительная? — прокомментировал Джордж.

Гарри с улыбкой кивнул:

— Можно подумать, что она читает мои мысли, — он положил одну руку на рукоять и взмыл в небесную высь. Гермиона сжимала свой свитер каждый раз, когда он закладывал на метле виражи, выполняя самые сложные ловцовские трюки, какие только знал. После всех промахов стольких лет, в груди что-то сжималось, когда он так летал… сколько раз она смотрела, как он падает с неба? Не раз ей приходилось предотвращать катастрофу, и какое счастье, что худшее из случившегося — тот инцидент с лишением костей. Эти и другие несчастные случаи, кажется, ни в коей мере не заставили его бояться летать, но любой эффект, не отразившийся на нем, с тройной силой отдавался Гермионе.

Всего через пару секунд он приземлился, ухмыляясь от уха до уха.

— Что скажешь, а? — воскликнул Джордж, вскакивая места. — Что я тебе говорил? Восхитительно, так ведь?

Гарри кивнул, держа метлу и бросая на нее взгляды, говорившие о высокой оценке.

— Так и есть. Только подумаешь, что лучше метлы уже не придумают, как появляется что-то новое.

— Так что, думаешь оставить себе эту?

— Думаю так, да.

— Тогда бери, она твоя.

Гарри снова ухмыльнулся.

— Великолепно, спасибо! Как вовремя, я сегодня вечером уезжаю, и мне понадобится хорошая метла.

— Вечером? Когда? — спросила Гермиона.

Его ухмылка немного померкла.

— Как стемнеет, — она кивнула, не спрашивая даже, зачем ему надо было уезжать после наступления темноты, потом развернулась и ушла обратно в дом.